|
Здрасввуйте, Елена Викторовна. Я прочитала Ваше послание, в котором Вы говорите , что хотели бы ещё раз просмотреть моё сообщение (в первый раз оно не дошло или как то так получилось, что ничего не получилось...). Сейчас я вновь его к Вам посылаю, но только с тем отличием, что из той ситуации, которая описываетсся, я уже вышла. Напишите просто Ваш профессиональный комментарий относительно всего Вами ниже написанного. Итак,"
Здравствуйте! У меня ситуация как в песне у И. Дубцевой «О нём» Всё бы ничего, если бы это был обычный парень. Так нет. Стыдно даже сказать кто он. Он ... преподаватель. Аморально, правда? Я не знаю, догадывается ли оно об этом или нет. Всё начиналось весьма банально: ходили группой к нему на пары, болтали про него разные неприменные в студенческой среде гадости - о странности его манер, походке, речи. Что он считает каждую копейку, что он «голубок» и «воркует» только со студентами. Что он слишком себя любит, чтобы заботиться о других. Я эти разговорах не участвовала, потому как не знала на самом ли деле всё это так. Просто, чтоб не выделяться иногда вставляла пару слов такого же содержания. Всё было забавно, пока в один момент себя не поймала на мысли, что мне этот человек интересен. Может сама природа студенческих баек и сподвигла меня к неназойливому наблюдению за ним - не случайно же они появились. Теперь задачей для меня было или опровергнуть все домыслы или подтвердить их более реальными фактами. Почему для меня это стало важным - я не знаю, может просто мне всегда важно самой составлять портрет человека, чем смотреть на готовый. Я неприменно для себя отмечала все его особенности (ходит с прямой осанкой, тихо почти бесшумно, не сгибая колен; со звонком заходит в аудиторию; разговаривает тихо; смотрит прямо в глаза, как бы вникая; на лекциях редко отходит от темы; со студентами(-ками) приветливо сдержан; с другими преподавателями вежлив и корректен). Вот так, от занятия к занятию шли мои наблюдения. И всё бы ничего да я стала замечать, что, задавая вопрос по теме, он неприменно произнесет мою фамилию. Я не против была ответить, но подобный его избирательный подход, когда один и тот же человек отчитывается за других, а другие воспринимают это как должное, стал для меня раздражающим обидным фактором. Я стала его ненавидеть но, увы, что я могла сделать - не жаловаться же на это кому-то. Глупо, надо всё-таки как-то самой выкручиваться. Выкручивалась ежедневными записями в дневник. Что я только о нём там не написала! Те любительские гадости студентов оказались просто цветочками. С таким же постоянством я давала себе слово, что с меня хватит и я ему ещё устрою - если б я знала как осуществиться эта угроза и какое последствие это будет иметь для меня... Я решила клин вышибать клином и на вопросы у меня почти всегда были готовы ответы. Он, видимо почувствовав оборону, переключился на других, они же в свою очередь несли что-то не вразумительное. Это видимо меня и усыпило. Несколько раз у доски я чувствовала себя разбитой после собственных же самоуверенных гусарских попыток взять быка за рога. В такие моменты я мечтала быть подальше отсюда, от некоторых тихо злорадствующих одногруппников. В конце пары он смотрел на меня как удав - спокойно и холодно. Кроликом я себя не считала и поэтому я отвечала ему тем же. С тех пор именно взгляды стали той единственной безмолвной коммуникацией, по которой носились беззвучные гром и молнии. Небольшое перемирие наступило неожиданно в конце весны, когда мне вдруг(!) почему-то захотелось нравиться ему и вызывать его улыбку (невинный флирт и не более, хотелось в его глазах быть не бритой овцой, а кроткой овечкой). Он это видимо каким-то образом понял и никаких противных мне методов не использовал. И так до каникулов, когда я опять-таки вдруг поймала себя на странной мысли, что не хочу лета, разлучающего меня с ним. Летом я проанализировала все свои дневниковые записи, в том числе связанные и с ним. Читая их, я вспоминала все впечатления, вместе с которыми вылезли и обиды. Их было слишком много, чтобы не устроить во мне шторм и не потопить тот корабль с алыми парусами. Закрывая для себя эту тему, я решила, что никогда больше не позволю себе такого легкомыслия. Наступила осень, опадала листва; я его попрежнему видела, т.к. он читал нам ещё одну дисциплину. Иногда здоровалась, иногда просто проходила мимо без слов и - как провинившаяся - с опущенными глазами. Почему-то не было сил посмотреть в его сторону, тем более взглянуть на него – всё как бы застывало внутри. В дневнике появились уже другие записи, в них он фигурирует то с полными инициалами, то просто как первая буква его фамилии. Всякий раз я ловила себя на мысли, что хочу видеть и слышать его, дышать им. Чувство, словно подводная лодка, бороздило мое подсознательное и никакие мины вроде моральных запретов или намеренно вспоминаемых неприятных воспоминаний его уже не останавливали. «Я пыталась позабыть, но новая попытка колит иголкой», «Я поставила бы точку, но опять запятая» - вот и вся ситуация. В какой-то момент я вдруг осознала, что надо проветриться, иначе будет плохо. Я запретила себе всякие мысли хоть как-то связанные с ним, меньше стала заходить на кафедру, избегая случайной, но такой для меня не безопасной встречи с ним... Но, видимо, чем больше запрещаешь себе, тем меньше реальный шанс действительно покончить со всем этим. От проблемы не убежишь и решать её надо как-то более мягко и конструктивно. Это единственный правильный вывод, который я смогла на сегодня сделать. Поэтому, ищя решение, я и написала к Вам - может Вы как психолог поможете мне его найти. Может это просто была психологическая зависимость или что-то в подобном роде? (ведь он однажды на первом курсе обмолвился об умении пользоваться гипнозом. Меня почему-то тогда немного покоробило его это, так сказать, признание – ну для чего ему оно надо?) Напишите. Буду ждать, Анастасия."
|
|
Мне трудно писать ответ, зная, что для человека это уже не актуально. Есть ощущение бессмысленности. Но... на счет гипноза и прочего. Самая сильная зависимость - это зависимость от своиж желаний. Мы намного сильнее жалеем о том, чего не сделали и не имеем, чем о тех, поступках, которые совершили. Желание любить (за неимением достойного объекта) порой превращается в самую большую зависимость (на уровни мании) и заставляет нас верить в самые немыслимые вещи. Гипноз... вы, видно плохо представляете себе, сколько условия должно быть соблюдено, чтобы загипнотизировать человека. Да и где взять таких специалистов? Поверьте, не в среднем вузе среди преподавателей. А вот сугестией (минимальным внушением на уровне заразительности) владеют все более-менее хорошие преподаватели, а юной девушки много ли надо? Зерно пало на благодатную почву и проросло множеством фантазий, томлений, домыслов и легенд... Очень хорошо, что для вас это уже не проблема, потому что если бы вы до сих пор страдали по нему, может быть, вас бы ждало в будущем большое разочарование, когда выяснилось бы, что ничего, совершенно ничего, с его стороны нет. Как преподаватель с большим стажем, могу открыть секрет. Всегда читаешь лекцию и смотришь на кого-то больше, чем на других. Это такая бессознательная фиксация на объекте, помогает сосредоточиться. Это ничего не значит, просто человек сидит удобно и дает тебе именно такой отклик, какой теье сейчас нужен для ответной волны. К любви это не имеет никакого отношения! У взрослых преподавателей вообще много своих фишек, секретов, мы тоже играем иногда. Но вестись на это - совершенно не нужно. Влюбляйтесь в ровесников и лучше за стенами вуза!
Удачи и любви настоящей!
|
