схема тела в замкнутом пространстве(туннеле, лабиринте)

[vsenaoborot]

Здравствуйте!

Занимался ли кто изменениями схемы тела в замкнутом пространстве
туннельного типа или просто лабиринте?
Существует ли такая психосоматическая сторона движения и пребывания
в ограниченном замкнутом пространстве?



Равве Р.

[Leon]

[vsenaoborot]

это когда телесноть человека оказывается ограниченной телесностью того пространства в котором он находится.
Например узком тоннеле.

Получается, что структура этого туннеля оставляет свой отпечаток на структуре телесности человека - его телесной схеме, самопредставлении о свем теле.

Иначе говоря, меняется самоощущения собственного тела и бессознательное понимание взаимосвязи
между его органов.

[AL-1]

Возможно, речь идет об ощущениях себя в лабиринте или туннеле. То в этом случае предполагаю, что туннель - пограничное место в момент перехода, сопровождающий тело набором чувственного восприятия широкого спектра. Ширина спектра зависит от тренированности человека, т.е. опыте нахождения в этой зоне, когда опыт позволяет находить даже оттенки ощущений вплоть до чувствования отдельных органов тела.
В общем, эти переходы (нахождение в этой зоне) - не из приятных. Заметно давление в области груди, пока не пересечешь эту зону. Если не затрагивать психофизику вопроса, то в этой зоне можно находиться короткое время.
С другой стороны, есть зоны объемные, где не хватает тела для его заполнения. Там ощущения иные.
Получен ли ответ на вопрос?

[vsenaoborot]

Вы могли бы назвать источник этих сведений о чувствовании органов,
давлении в области груди и вообще интерпретации туннеля, как переходной зоны?

Интересует именно психофизика вопроса. Впрочем, любые его аспекты.

Откуда данные о коротком времени возможного пребывания?

Могли бы привести пример такого туннеля/лабиринта?

Хотелось подробнее насчет более объемной туннельной зоны.
Мои исследования относятся главным образом к шахтам, штольням,
горным выроботкам, туннелям метрополитена.

Основная дискуссия на эту тему ведется в рассылке "Эманация".
Чтобы подписаться отправте письмо на адрес:
emanation@yahoogroups.com
Тему и Тело письма можно оставить пустым, роботу это не важно.

Потом робот пришлет письмо на английском языке для подтверждения
Вашего желания подписаться. Снова ничего писать не надо - просто жмете
кнопку "ответить" и кнопку "отправить". То есть, опять же, просто
отправить ответ, неважно с каким содержанием и темой.

[AL-1]

Эти сведения из личного опыта. Ощущения внутреннего состояния при нахождении в зоне перехода, в том числе и психофизика процесса частично изложены на http://ckr.ru/dopoln/struk.htm *** в тему на этом форуме не имеет смысла, т.к. взгляд на эту проблему здесь мало кого заинтересует.

[калян]

[калян]

Отрывки из книги....
________

Меня отвели в карцер и приказали лечь ничком на брезент, расстеленный на полу. Я отказался. Один из тюремщиков, Моррисон, стал бить меня большими пальцами по горлу. Мобинс, тюремный староста, сам заключенный, накинулся на меня с кулаками. В конце концов я лег, как мне было приказано. А они, разозленные моим сопротивлением, затяну-ли шнуровки особенно туго. И потом, словно бревно, перекатили меня с живота на спину.

Сперва это было не очень страшно. Когда дверь карцера захлопнулась, засовы с лязгом вошли в гнезда и я остался в полной темноте, было одиннадцать часов утра. Не-сколько минут я ощущал только -неприятную скованность во всем теле и решил было, что она пройдет, как только я привыкну к своей позе. Тщетные надежды! Сердце мое начало бешено колотиться, а легкие, казалось, никак не могли вобрать достаточно воздуха. Это ощущение удушья было невыразимо ужасным, и каждый удар сердца грозил разорвать и без того готовые лопнуть легкие.

После бесконечно долгих часов этой муки, – теперь, основываясь на своем богатом опыте, я полагаю, что на самом деле прошло не более тридцати минут, – я начал кри-чать, вопить, визжать и выть в предсмертной тоске. Страшнее всего оказалась боль в сердце. Эта была резкая, сосредоточенная в одном месте боль, вроде той, какая бывает при плеврите, но только она разрывала самое сердце.

Умереть – это нетрудно, но умирать так медленно, таким ужасным способом было невыносимо. Я сходил с ума от страха, как попавший в ловушку дикий зверь, кричал и выл, пока вдруг не понял, что от таких вокальных упражнений боль в сердце только уве-личивается, а в легких становится все меньше воздуха.

Я умолк и долгое время лежал совсем спокойно – целую вечность, как показалось мне тогда, хотя сейчас я знаю, что прошло всего четверть часа. От удушья голова моя кружилась, а сердце колотилось так бешено, словно готово было вот-вот разорвать стя-гивающий меня брезент. Потом я снова потерял власть над собой и испустил безумный вопль, моля о пощаде.

И вдруг в соседнем карцере раздался голос.
– Заткнись, – кричал кто-то, хотя до меня долетал только слабый шепот, – заткнись, ты мне надоел!
– Плюнь и забудь об этом! – донесся ответ.
– Но я же и правда умираю! – настаивал я.
– А тогда зачем поднимать шум? – спросил мой невидимый собеседник. – Вот ско-ренько помрешь, и все кончится. Давай, давай дохни, только потише. Мне так сладко спа-лось, а ты тут поднял визг.

Это бессердечие настолько меня возмутило, что ко мне вернулось самообладание, я перестал кричать, и из моей груди вырывались лишь приглушенные стоны. Снова прошла вечность – минут десять. А потом я почувствовал покалывание во всем теле, и оно нача-ло неметь – такое ощущение бывает, когда отсидишь ногу. Сначала я терпел, но когда покалывание прекратилось, а онемение продолжало усиливаться, снова перепугался.

– Дашь ты мне спать или нет? – раздался раздраженный голос моего соседа. – Мне не легче, чем тебе. Мою рубашку затянули так же туго, как твою, и я хочу поскорее за-снуть и забыть обо всем.

– А давно тебя затянули? – спросил я, не сомневаясь, что ему еще только предстоят столетия мук, которые я уже претерпел.
– Позавчера, – ответил он.
– Да нет, затянули в рубашку, – пояснил я.
– Позавчера, приятель.
– О Господи! – взвиргнул я.
– Да, приятель, я пролежал в ней уже пятьдесят часов и, как видишь, не хнычу, хоть они затянули мою подпругу, упершись ногой мне в спину. Можешь не сомневаться, я крепко спеленут. Видишь, не ты один такой несчастный. А ведь ты лежишь тут меньше часа.
– Нет, я лежу тут много часов, – возразил я.
– Если хочешь, думай так, приятель, но от этого ничего не изменится. Говорю тебе, ты и часа здесь не лежишь, я ведь слышал, как тебя шнуровали.

Это показалось мне невероятным. Не прошло еще и часа, а я уже умирал тысячу раз. А мой сосед, такой невозмутимый, спокойный, почти благодушный, несмотря на гру-бость первых его окриков, пролежал в рубашке целых пятьдесят часов!

............Я вытерпел свои сутки, но с тех пор никогда уже не мог стать прежним человеком. О, я имею в виду не мое физическое состояние, хотя на следующее утро, когда меня рас-шнуровали, я был полупарализован и почти без сознания, так что тюремщикам пришлось несколько раз пнуть меня в ребра, чтобы я наконец поднялся на ноги. Но я стал другим человеком духовно и нравственно. Зверская физическая пытка унизила меня, оскорбила мое понятие о справедливости. Такие наказания не смягчают человека. Первое знакомст-во со смирительной рубашкой наполнило мое сердце горечью и жгучей ненавистью, кото-рые с годами все росли. О Господи!.. Стоит мне подумать, что со мной делали...

Двадцать четыре часа в рубашке! Когда в то утро они пинками заставили меня встать, я и не подозревал, что придет время, когда двадцать четыре часа в рубашке ста-нут для меня пустяком; когда после ста часов в рубашке я улыбнусь тем, кто будет меня развязывать; когда после двухсот сорока часов в рубашке на моих губах будет играть все та же улыбка.

Да, двести сорок часов. Милейший, закутанный в ватку обыватель, знаешь ли ты, что это значит? Это значит десять дней и десять ночей в рубашке. О, конечно, в христианских странах через девятнадцать веков после рождения Христа такие вещи не делаются. Я не прошу, чтобы ты мне поверил. Я и сам в это не верю.

Я знаю только, что со мной в Сен-Квентине это проделали и что я выжил и смеялся над ними и оставил им только одну возможность избавиться от меня – приговорить меня к повешению за то, что я расквасил нос тюремщику.

Я пишу эти строки в году тысяча девятьсот тринадцатом от рождества Христова, и в году тысяча девятьсот тринадцатом от рождества Христова, в эту самую минуту, в карце-рах Сен Квентина лежат люди, затянутые в смирительную рубашку.
.......................................................

[Кот_Баюн]

vsenaoborot: Посмотри статьи на тему "сенсорная депривация". По моему, это то что тебе нужно.