Книги от Софьи

[Sopheeya1984]

Рудольф Штайнер - Путь достижения

Полностью - тут:
http://e-puzzle.ru/page.php?id=1695


Ученик должен быть готов в каждый миг стать совершенно опорожненным сосудом, в который вливается чуждый, неведомый мир. Мгновениями познания являются лишь те мгновения, когда молчит всякое суждение, всякая исходящая от нас критика. Для этой отдачи откровениям чуждого мира нужна полная внутренняя самоотрешенность. Ученик должен упражняться в том, чтобы уметь в любой миг погасить себя, со всеми своими предубеждениями.

Можно сознательно воспитывать в себе эту способность. Надо предоставить вещам и событиям больше говорить о себе, чем самому говорить о них. И надо распространить это даже и на свой мир мысли: преодолевать в себе то, что образует ту или иную мысль, и предоставить образовывать мысли только тому, что вовне. Отдача и непредвзятость — истинные источники силы.

Тот, кто к каждой вещи или событию относится с точки зрения той радости или печали, какие они доставляют ему, тот предается такой переоценке самого себя. Ибо из своей радости или печали он ничего не узнает о вещах, а лишь нечто о себе самом.
Исследующий никогда не говорит о себе только: о, как я страдаю или радуюсь, но всегда: как говорит страдание, как говорит радость. Благодаря этому в нем происходит полное изменение. Раньше на впечатления он отвечал тем или иным поступком потому, что они его радовали или печалили. Теперь радость и горе из простых ощущений превращаются в органы чувств, посредством которых воспринимается окружающий мир.
Благодаря указанным свойствам, ищущий может предоставить себя воздействию того, что действительно существует в окружающем его мире, помимо препятствующих этому влияний своей личности.
Человек не достигнет истины, пока предается мыслям, постоянно проходящим через его "я".

Кто не умеет наблюдать глазом самого ничтожного, тот придет лишь к бледным мыслям, а не к духовному видению.
нельзя достичь духовной жизни посредством одного лишь созерцания; ее надо достичь путем переживания ее.

В каждый миг мы должны совершать правое, а все остальное предоставить будущему. Мы должны ждать, пока вам не будет дано, — в свое время дается каждому, кто терпеливо ждет и работает. Скоро и ты заметишь, насколько огромно превращение, произошедшее в тебе.

Ты придешь к иной оценке и почитанию мира, чем раньше. Преходящее станет членом и символом вечного; и ты научишься любить это вечное, живущее во всех вещах. Даже суетная мелочь не пройдет бесследно мимо, но ты уже более не теряешься в ней, а познаешь ее в ее ограниченной ценности, видишь ее в ее истинном свете.

Благодаря познанию он узрел в вещах вечную сущность. Когда теперь он действует сам из себя, он в то же время действует, исходя из вечной сущности вещей, действует в духе вечного мирового порядка. Благодаря этому он уже не управляется вещами; он сам управляет ими сообразно заложенным в них законам, которые стали законами его собственного существа.

И это стремление идущего по пути и есть воля к свободе. Ибо свобода есть деятельность, исходящая из самой себя. А из себя действует лишь тот, кто побуждения к действию черпает из вечного порядка.

[Sopheeya1984]

Ницше. Так говорил Заратустра

Полностью - тут:
http://www.lib.ru/NICSHE/zaratustra.txt





r q Ницше. Так говорил Заратустра


В человеке важно то, что он мост, а не цель: в человеке можно любить только то, что он переход и гибель.

Неужели нужно сперва разодрать им уши, чтобы научились они слушать глазами?

Три превращения духа называю я вам: как дух становится верблюдом, львом верблюд и, наконец, ребенком становится лев.

Уметь спать -- не пустяшное дело: чтобы хорошо спать, надо бодрствовать в течение целого дня.

О чтении и письме
Из всего написанного люблю я только то, что пишется своей кровью. Пиши кровью -- и ты узнаешь, что кровь есть дух. Кто пишет кровью и притчами, тот хочет, чтобы его не читали, а заучивали наизусть. В горах кратчайший путь -- с вершины на вершину; но для этого надо иметь длинные ноги. Притчи должны быть вершинами: и те, к кому говорят они, -- большими и рослыми.

Я бы поверил только в такого Бога, который умел бы танцевать. И когда я увидел своего демона, я нашел его серьезным, веским, глубоким и торжественным: это был дух тяжести, благодаря ему все вещи падают на землю. Убивают не гневом, а смехом. Вставайте, помогите нам убить дух тяжести! Я научился ходить; с тех пор я позволяю себе бегать. Я научился летать; с тех пор я не жду толчка, чтобы сдвинуться с места. Теперь я легок, теперь я летаю, теперь я вижу себя под собой, теперь Бог танцует во мне.

Маленькое мщение более человечно, чем отсутствие всякой мести.


Перед восходом солнца

О небо надо мной, чистое! Глубокое! Бездна света! Взирая на тебя, я трепещу от божественных порывов. Броситься в твою высоту -- в этом моя глубина! Укрыться в твоей чистоте -- в этом моя невинность! Бога скрывает красота его -- так и ты скрываешь свои звезды. Ты безмолвствуешь -- так вещаешь ты мне свою мудрость. Безмолвно над бушующим морем поднялось ты сегодня, твоя любовь и твоя стыдливость открываются моей бушующей душе. В том, что пришло ты ко мне, прекрасное, скрытое в своей красоте, что безмолвно говоришь ты мне, открываясь в своей мудрости: О, неужели не угадал бы я всей стыдливости твоей души! Перед восходом солнца пришло ты ко мне, самому одинокому. Мы друзья с тобою изначала: у нас едины скорбь, и страх, и дно; даже солнце у нас общее. Мы не говорим друг с другом, ибо знаем слишком многое: мы безмолвствуем, мы улыбками сообщаем друг другу наше знание. Не свет ли ты моего пламени? Не живет ли в тебе душа -- сестричка моего понимания? Вместе учились мы всему; вместе учились мы подниматься над собою к себе самим и безоблачно улыбаться: безоблачно улыбаться вниз, светлыми очами и из огромной дали, в то время как под нами струятся, как дождь, насилие, и цель, и вина. И если блуждал я один, -- чего алкала душа моя по ночам и на тропинках заблуждения? И если поднимался я на горы, кого, как не тебя, искал я на горах? И все мои странствования и восхождения на горы -- разве не были они лишь необходимостью, чтобы помочь неумелому; лететь только хочет вся воля моя, лететь до тебя что есть у нас общего, -- огромное, безграничное Да и Аминь! Да и Аминь, ты, небо чистое надо мною! Светлое! Ты бездна света! -- ибо они крадут у тебя мое Да и Аминь! это ясное наставление упало мне с ясного неба, эта звезда блестит даже в темные ночи на моем небе. Но я благословляю и утверждаю, если только ты окружаешь меня, ты, чистое! Ясное! Ты, бездна света! -- во все бездны несу я тогда свое благословляющее утверждение. Я стал благословляющим и утверждающим. И вот мое благословение: над каждою вещью быть ее собственным небом, ее круглым куполом, ее лазурным колоколом и вечным спокойствием -- и блажен, кто так благословляет! "над всеми вещами стоит небо-случай, небо-невинность, небо-неожиданность, небо-задор". "Случай" -- это самая древняя аристократия мира, ее возвратил я всем вещам, я избавил их от подчинения цели. Эту свободу и эту безоблачность неба поставил я, как лазурный колокол, над всеми вещами, когда я учил, что над ними и через них никакая "вечная воля" -- не хочет. Это дерзновение и это безумие поставил я на место той воли, когда я учил: "Всюду одно невозможно -- разумный смысл!" Хотя немного разума, семя мудрости рассеяно от звезды до звезды, эта закваска примешана ко всем вещам: из-за безумия примешана мудрость ко всем вещам! Немного мудрости еще возможно; но эту блаженную уверенность находил я во всех вещах: они предпочитают танцевать -- на ногах случая. О небо надо мною, ты, чистое! Высокое! Теперь для меня в том твоя чистота, что нет вечного паука-разума и паутины его: -- что ты место танцев для божественных случаев, что ты божественный стол для божественных игральных костей и играющих в них! -- Не приказываешь ли ты мне удалиться и замолчать, ибо теперь -- день приближается? Мир так глубок, как день помыслить бы не смог. Не все дерзает говорить перед лицом дня. Но день приближается -- и мы должны теперь расстаться! О небо надо мною, ты, стыдливое! Пылающее! О ты, мое счастье перед восходом солнца!

[Sopheeya1984]

Синхроничность и знаки - Курсовая работа

Полностью - тут:
http://www.coachinstitute.ru/ideas/Kursov_2005/Zabrodskay.php



указывающие направление, поддерживающие в минуты слабости, помогающие достигнуть цели. Главное, что требуется от человека – быть внимательным, чтобы замечать предназначенные ему знаки. Любая случайность тогда представляется в совершенно ином свете, любое совпадение откроет доступ к новым возможностям.
При поддержке коуча, человек, решивший следовать своему «пути», может научиться быть внимательным, а фактически – повысить свой уровень осознанности. Тогда, все происходящие вокруг «идущего» события обретут для него смысл, станут подсказками.


Гипотеза: Используя свое внимание, клиент может научиться замечать и интерпретировать появляющиеся в его жизни «знаки» и с их помощью достигать целей с минимум затрат.

Часть I (теоретическая). 1. Синхроничность и казуальность.

«И юноша погрузился в Душу Мира,
и увидел, что она – лишь часть Души Бога,
а Душа Бога – его собственная душа».


2. Знаки. Трактовка знаков.

Знаки могут нести в себе следующую информацию:
• предостережение;
• поощрение/подкрепление;
• ответ на вопрос.

Фактически, делая то, что является благом для него, человек выполняет замысел природы (Вселенной).
A. формулирование запроса (Чем четче сформулирован запрос, тем четче будет дан ответ);
B. привлечение внимания (Концентрирование своего внимания на событиях внешнего мира, ощущения своего тела);
C. принятие и трактовка полученного знака;
D. совершение действия, согласно трактовке знака.

Для воплощения синхроничного способа мышления от человека требуется только вера и внимание. Веря, что во Вселенной все взаимосвязано и проявляя внимание к окружающему миру «…отыщешь связь с тем, чем живешь в эту минуту». Это не отгадывание будущего. «Самое главное – уделить внимание настоящему, тому моменту, в котором находишься сейчас».
То есть все, что подходит под определение СЛУЧАЙНОСТЬ.
Важно, так же, отследить, что пришло в голову в момент появления знака, так как все дальнейшие рассуждения по поводу «о чем бы это?» скорее всего, будут являться рационализацией, задумыванием. Первая ассоциация, возникшая при появлении знака, будет являться истинной.


Часть II (практическая).

3. Развития навыка внимания.

Осознанный контроль внимания помогает человеку концентрироваться на своем запросе, улавливать синхронические события внешнего мира и трактовать их.
Для этого ты должен выполнить следующие условия: Четко сформулировать свой вопрос. По нескольку минут в день делать упражнения на развитие внимания. Осознавать и фиксировать свои чувства и мысли в момент, когда из внешней среды что-либо окажется наиболее цепляющим.

4. Упражнения по выстраиванию внимания:

1. «Ладонь» .

Рассмотрите собственную ладонь, сосредотачивайте внимание на каждой складочке ладони, каждой линии. Не пробегитесь взглядом, а в течение 10 минут сосредоточено сантиметр за сантиметром рассматривайте вашу ладонь. Постарайтесь, рассматривая и прослеживая отдельную линию ладони удерживать в поле внимания всю ладонь и попутно отмечать связь между зафиксированной линией и пересекающимися с ней.
Это упражнение можно проделывать в качестве тренировки или проводить как ритуал, предварительно задавая какой-либо вопрос.

Проделывая это упражнение, в первую очередь сформулируйте свой запрос, затем, по мере выполнения упражнения, задайте себе вопрос: Что я ощущаю при расширении или сужении поля своего внимания? Фиксируйте свое эмоционально-физическое состояние при переходе из круга в круг.

==========
Список литературы:

1. Дэй Л. «Самоучитель по развитию интуиции»;
2. Долохов В., Гурганов В. «Фейерверк волшебства»
4. Нарбеков М. «Опыт дурака, или ключ к прозрению»;
5. Франц М.Л. «Прорицание и синхрония (психология значимого случая)»;

[Sopheeya1984]

Афоризмы психоаналитиков – Зигмунд Фрейд

Сновидения – это королевская дорога в бессознательное.

Нет ничего дороже, чем болезнь и ее игнорирование.

Ничто не обходится в жизни так дорого, как болезнь и – глупость.

Остроумие – это отдушина для чувства враждебности, которое не может быть удовлетворено другим способом.

Шутка позволяет нам использовать нечто смешное в нашем враге, что мы не могли бы в силу неких препятствий высказать открыто или сознательно. Шутка подкупит слушателя приманкой удовольствия, чтобы он не *** в проблему принял нашу точку зрения.

Человеку свойственно превыше всего ценить и желать того, чего он достичь не может.

Человек выздоравливает, «давая волю» своей сексуальности.

Ясное мышление требует мужества, а не интеллекта.

[Sopheeya1984]

Триш Мак-Грегор - Луна и интуиция

[Sopheeya1984]

Опыты мистического света - Элиаде

[Sopheeya1984]

Большой ум Большое сердце - Генпо Мерцел

[Sopheeya1984]

Большой Ум/Большое Сердце

Существует трансцендентная осведомленность, Большой Ум, Большое Сердце, легко достижимое для каждого из нас. Когда мы понимаем это, мы видим, что это источник настоящего мира, счастья, удовлетворения, мужества и радости.
Я называю его процесс Большого Ума/Большого Сердца, или просто Большой Ум.
***
Пробужденный разум всегда посылает какой-то сигнал. Пробужденный разум, как бы мы его не называли, всегда пытается появиться, всегда пытается позвать нас домой.

…У меня тогда не было объяснения того, что со мной только что произошло, но интуитивно я знал, что значение произошедшего огромное. Я никогда не буду тем же человеком, который поднимался на вершину этой горы. Сильная и неописуемая энергия пробегала по моему телу. Как будто Бог и я одно целое. Весь мир был мной, а я был всем миром. Я был всеми вещами, а они мной. Я чувствовал, как будто вся моя жизнь, в которой я двигался вперед как локомотив со скоростью сотню миль в час и вдруг внезапно сделал разворот на 180 градусов и направился точно в противоположном направлении. Великое сочувствие естественно появилось без каких-либо усилий.

…Поэтому наше стремление к абсолюту, наши поиски, наш обычный способ поиска не работают. Как-нибудь нам нужно пройти за пределами парности, за пределами двойственности. До сегодняшнего дня это всегда совершается одним из двух способов: или через благоволение Бога, когда нас касается Божественное во время поиска (или не поиска) этого, или же через упорную попытку, годы поиска, медитации, молитв, пока, в конце концов, по какому-то случаю, в какой-то кармический момент мы не достигаем этого. Когда мы попадаем туда, мы понимаем, что мы там, где всегда были. Это наш дом, и мы никогда не покидали его. Это состояние, эта осведомленность повсеместны и всегда достижимы. Пробуждение к этому означает не что иное, как осознание того, кто мы есть на самом деле.
Прозанимавшись все эти годы по традиционным методам Дзен и зайдя так далеко, что стал мастером Дзен, я могу видеть, что Дзен – это путь достижения такой осведомленности.
Должен быть прямой и стремительный путь, чтобы разбудить этот Большой Ум. Мы знаем, что по прошествии многих, многих лет тренировок и практики, наступает внезапная реализация. Почему эта внезапная реализация, учитывая то, что она вездесуща, не может быть достигнута и реализована в любое время?
Наша задача – помочь достигнуть пробуждения, которое до настоящего времени было доступно только некоторым одаренным искателям в великих мировых духовных традициях.

Соединяя Запад и Восток: два источника Большого Ума

Диалог с Голосами происходит из двух источников: юнговская и гештальт-терапия. для такой цели это, возможно, самая здоровая и лучшая терапия.

Духовная практика сама по себе не всегда доходит до наших самых глубоких проблем.
Так пришел диалог с Голосами и позволил нам начать обосновываться в том, что было очень западным и очень психологически здоровым.
я стал называть это диалогом Дзен, процесс Большого Ума.

Прохождение через ворота без ворот

В Дзен мы говорим о воротах без ворот, барьером между Я и трансцендентностью. Мы знаем, что это ворота без ворот, мы знаем, что нет двери или барьера,
у каждого из нас есть охрана, или охранники, блокирующие и несущие службу у двери. Я называю их Контролер и Защитник, два охранника у ворот. Нам нужно разрешение войти или разрешение доступа к тому, что за воротами, за стенами храма.
Волшебное слово, которое позволяет нам войти, это, конечно, Пожалуйста. «Попроси и ты получишь». Мы просим войти со словами: «Пожалуйста, Контролер, могу я войти» или «Контролер-Защитник, разрешите, пожалуйста, войти, могу я поговорить с …»
Вот где приходит процесс Большого Ума. Вместо того, чтобы пытаться попасть туда или стать чем-то, я просто попрошу вас: «Могу я поговорить с». Это исключает все попытки, усилия, время и пространство. Итак, в тот момент, когда вы просите: «Могу я, пожалуйста, поговорить с голосом Большого Ума» или с Неищущим умом или с любым другим голосом, и сразу же попадете туда. Потому что он всегда тут, он всегда присутствует.
В тот момент, когда мы переступаем пределы того и этого, себя и другого, меня и вас, мы оказываемся здесь. наша истинная природа без границ. Нет Я, Я – это только вид ограничения. Это подобно давлению поверхности на пузырьке воды, что держит пузырек на месте.
В тот момент, когда мы просим поговорить с Большим Умом или Не-Я, или НеУмом, пузырек лопается, и мы попадаем внутрь поверхности пузырька, или за пределами себя. С этой точки зрения мы видим, что Я пустое, что это просто мешочек воздуха. Или же мы видим, что Я – это просто концепт, идея, что в действительности нет Я. Этот иллюзорный Я – это манифестация Ума, или Большого Ума.
Нам нужно Я? Да, наверняка. Нам нужно быть тождественным с ним 24 часа в день, 7 дней в неделю? Абсолютно нет. Потому что когда мы отождествляем с Я как Я, мы живем в страхе, мы живем в беспокойстве, мы живем в стрессе, мы живем в страдании. Когда мы способны отождествлять с тем, что не имеет границ, с Большим Умом – это имя, которым вы можете называть многие вещи, универсальное сознательное или что угодно – когда мы больше не отождествляем себя с Я, страх не появляется. Когда мы отождествляем себя с тем, что недостижимо, с тем, что безымянно, тогда нет абсолютно никакого страха. Мы живем в бесстрашии.

мы заморозили наше Я в твердую глыбу льда, взяли натуральный, жидкий поток вселенной и заморозили его, и назвали это мое Я.
Когда я вижу, что проблема во мне, тогда у меня есть силы разрешить ее, переставая так отождествлять себя с этим ограниченным Я, что является причиной всех проблем. Как? Просто: отождествлять с тем, что находится за границами себя. Что же это? Не-Я, или Большой Ум, или не-ум, или истинное Я, какой бы термин мы не использовали. Как только я отождествляю себя, скажем, с Большим Умом, тогда вижу, что все – это Большой Ум, что я – это все вещи, а все вещи – это я. Все, начиная от самого крошечного до самого огромного, это все я.
В традиционном Дзен-тренинге это преодоление первого барьера. Мы преодолеваем ограниченную точку зрения, где мы видим себя центром вселенной, и поэтому все за пределами нее является опасным и угрожающим нам. Преодолевать, преодолевать, и тогда мы перестанем жить в состоянии страха, тревоги и стресса, и начинаем жить так, как нам предназначено жить, свободными от страха, безграничными, беспрепятственными, ответственными за наши жизни и не ищущим виновных во всем и вся за то условие, в котором мы себя находим.

Не требуется никакого определенного прошлого или подготовки.

Существует множество способов попасть в трансцендентность, не только одна установленная формула.
Одно дело – верить, что они смогут это, другое – знать, что каждый может это. Именно это знание, это доверие и убежденность, что любой человек в любое время сможет сделать это, действительно побуждает людей делать это. Все, что им нужно, это иметь желание пройти через такой процесс.
Им не нужно ни во что верить, им нужно просто очень хотеть. Если у них есть желание сделать это, нет абсолютно никакой причины, почему у них это не может получиться. - «помоги мне помочь тебе».

Путь Неискания

Если мы сможем научиться переключаться в нейтральность, быть в мире, быть в беззаботности, а не в поиске и не в постоянном желании, мы обнаружим то, что я называю умом нирваны, умом полного мира и свободы. Поэтому если вы сядете просто попросите поговорить с Неищущим, Непостижимым Умом, и скажете: «Да, я неищущий, непостижимый ум
все дело в переключении обычного, ищущего разума. Когда делают переключение к Большому Уму/Большому Сердцу, или Неищущему Непостижимому Уму, уму, у которого нет ни намерения, ни цели. Они постоянно продолжительно позволяют развиваться, не постигая ничего, открывают, открывают, открывают, что ум безграничен и бесконечен.

Каждый может сделать это.

Или это получается, всего лишь нужно просто сказать волшебное слово «пожалуйста».
Мы остаемся с этой мудростью – мы просто просим эго о разрешении: «Могу я, пожалуйста, поговорить с Неищущим, Непостижимым Умом», или с Большим Умом, или с Большим Сердцем, или с Хозяином. Каким-то образом эго не может отказать.

Когда мы погружаемся глубоко в себя, угадайте, что происходит? Мы
Мы – это самая большая загадка. Наши глаза и мозг сфокусированы обычно на внешний вид, на внешние доказательства. Наша мертвая зона находится за глазами. Мы не видим то, кто тот ищущий, слушающий, видящий, слышащий, думающий, знающий, чувствующий. Мы о нем ничего не знаем.
Процесс Большого Ума основывается на не борьбе с собственным эго. Будда сказал, что трансформирование себя – это как начало битвы с тысячной армией врагов и нанесение им поражения без посторонней помощи. Очевидно, что вы проиграете много битв таким способом, пока не выиграете войну. мы вовлекаем на свою сторону эго, чтобы помочь нам в войне. Это похоже на поход к врагу со словами: «Помоги мне победить тебя». Удивительная вещь заключается в том, что, даже зная, что оно делает, оно действительно поможет мне – помоги мне помочь тебе.
Если мы просто говорим, как я называю его, Контролеру, или Контролеру-Защитнику: «Могу я, пожалуйста, поговорить с Неищущим Умом?» мы просто сделаем переключение, переключение нашего тела, переключение нашего разума.

Переключение и создание дистанции с самим собой.
Переключение тела позволяет нам более легко переключить наш образ мышления от того, где мы зафиксированы в ищущей перспективе, к неищущей перспективе. Это физическое, ментальное переключение, которое позволяет нам быть здесь в голосе, с которым мы хотим говорить. Это переключение за временем и пространством, за пределами времени и пространства. Мы действительно можем быть Неищущим Умом.

даже когда мы работаем с определенными дуалистическими голосами, такими как Контролер, или Скептик, или Страх, происходит процесс по направлению к трансцендентности, потому что мы становимся все менее и менее отождествленными с Я, и все более и более как аспектом Я, или субличностью.

Голоса Я

Желание

Посредник: теперь позвольте мне поговорить с голосом Желания.
Желание: Я голос желания, я желаю, я хочу, я жажду. Я хочу вещи, которые приносят ему удовольствие, удовлетворение, радость, счастье. Я всегда хочу большего. Это моя работа, это моя роль. Без меня он бы, возможно, даже не существовал сегодня. Я единственный, кто хочет согреть, когда холодно, охладить, когда жарко, хочет есть, когда он голоден, хочет спать, когда он устал. Я полностью необходим.
Но я получил плохое замечание, особенно от верующих. Они всегда видят меня без контроля, никогда не прекращая хотеть большего, лучшего. В некоторых традициях, как в Буддизме, есть те, кто говорят, что я причина страданий. Но фактически без меня у него не было бы жизни. Не было бы Я. Поэтому я чувствую, что получил большой выговор.
Правда в том, что я никогда не удовлетворен, я ненасытен, но это моя работа всегда хотеть большего и лучшего. Где бы была эта планета, это человечество без меня? Я единственный, кто желает полететь на Луну, я единственный, кто желает добраться из одного места в другое быстрее и более безопасно. Я единственный, кто делает все, что мы знаем в этом современном мире.

Посредник: Что Я чувствует о вас?
Желание: Я и собственная личность идут рука об руку. Большинство времени Я ценит меня, потому что я позволяю ему знать, что он хочет. Но иногда он чувствует, что я создаю проблемы для него, потому что я ненасытен. Каждый раз, когда он видит новый Харлей, я хочу его. Каждый раз, когда он видит дом с лучшим видом или ближе к воде, я хочу его. Затем он страдает, поскольку не может позволить этого. Таким образом, иногда он ценит меня, иногда он действительно считает меня раздражителем.
Без меня он бы не хотел улучшить и сделать более четкой свою жизнь, ценить жизнь больше. Я единственный, кто хочет от него всегда быть впереди: впереди себя, впереди своих ограничений. Я единственный, кто получил его, там, где он сегодня, потому что я никогда не удовлетворен и всегда хочу большей ясности, всегда хочу помочь другим. Я хочу видеть всю эту планету сознательной и пробужденной, а не когда один убивает другого, причиняет ему боль. Я не доволен войнами, бедностью, голодом и всеми теми бедами, которые являются причинами зла и страданий для всех людей. Я единственный, кто хочет, чтобы он спас эту планету. Я полностью и абсолютно необходим.

Существует много путей. Я не скажу, что все они ведут к одному месту, но большое число путей помогают нам становиться лучшим человеком, более любящим, более сострадательным, более понимающим, более сопереживающим. Конечно, Путь не принадлежит Буддизму или любой религии или традиции. Даже необязательно это должна быть духовная тропа. Очевидно каждый имеет собственную карму. Они не видят, какова эта карма, пока не посмотрят назад с оценкой прошедших событий, с взглядом 20/20. Он непреднамеренно оказался на тропе Дзен, это очевидно стало его кармой. Но это не значит, что каждый должен стать буддистом или практиком Дзен. Некоторые делают эту работу через терапию, некоторые – через другие практики, затрагивающие сознание, некоторые – через йогу, некоторые – через спорт. Некоторые люди находят это через посещение церкви, через любую религию или духовность.
Думаю, на всех этих путях возможно стать более любящим и сочувствующим человеком. Полагаю, все великие традиции учат этому. Вопрос в применении этого на практике, и это станет частью Следования Пути, вне зависимости о того, какими будут учения.

Недвойственные и трансцендентные голоса

Путь

Путь: Как Путь, я чувствую, что я прибыл. Я то, что он искал всю свою жизнь, и возможно даже не знал об этом. Нет места, куда нужно идти, нет того, что нужно делать, что нужно искать и чего нужно хотеть. Я полностью здесь, я пробужден. Я присутствую. Я Путь, истина, Свет. Я это. Я! Знаю, это звучит немного высокомерно.
Я Путь тот, который был до рождения Я или до происхождения Я. Я источник. У меня нет границ, абсолютно никаких пределов. Я над временем и пространством. Я солнце, луна, голубое небо, белые облака, пальмовые деревья, цветы, птицы. Нет ничего, что было бы не я. Нет разделения или разграничения, я чистая любовь, безусловное существование. Я существование само по себе. Я не становление.
Нет другого пути, как попасть ко мне, кроме как просто быть мной. Это не о прибытии, появлении или отправлении. Я нерожденный и бессмертный. Я бесцветный, и я проявляюсь как все цвета. Я бесформенный, и при этом каждая форма – это ничто иное, как я.
Люди ищут меня, но этот их поиск препятствует им стать мной или открыть меня, потому что они – это я. Даже их поиск – это я. Тем не менее, они не могут найти меня, пока они находятся в поиске, потому что они в этом поисковом режиме, я неищущий. Фактически это другое название меня, Неищущий Ум, потому что у меня нет желаний, и нет ничего того, что я ищу. Они пытаются думать обо мне или схватывают меня через концептуальную мысль, а я недостижимый и неуловимый, поскольку я неищущий ум, я над мышлением и немышлением. Я ум чистого сидения, просто сидения. Нет ничего, что бы было не мной, и теперь, когда вы ищете меня, вы не можете найти меня. Я Путь.

Большой Ум

Большой Ум: Я бесконечен, я вечен, я безграничен. Нет ничего, что бы было выше или вне меня. Нет ничего, что не я. Я путь, я намного больше осведомлен, насколько я вечен и бесконечен, без начала и конца. Абсолютно никаких границ, никаких пределов.
Я вижу вещи такими, какие они есть. Я не сужу, я не оцениваю, я не выношу приговор. Все абсолютно идеально, полно и целостно, как проявляется. Нет правильного и неправильного, нет хорошего и плохого, нет Я и других, нет озарения и заблуждения. Все абсолютно то, что есть, оно идеально и полно.
У меня нет страха, потому что нет ничего отделенного от меня, что может меня обидеть, ничто не может повредить меня, ничто даже не может повлиять на меня. Если бы была ядерная война, она бы меня не затронула. Я война сам, я ядерные взрывы, я люди, которые умрут, и я те, кто выживут. Я единственный, кто поражен и уничтожен, и я единственный, кто сбрасывает бомбу.
Нет ничего и никого, что не есть я. Я самое великое из великого, я самое злое из всего зла. Я и святой, и грешный. Нет ничего отделенного от меня или не от меня. Я птицы на дереве прямо сейчас, чирикающие и хлопающие крыльями. Я кокосовые орехи на пальмовом дереве. Я пальмовое дерево. Я пространство вокруг пальмового дерева, и я то, что внутри пальмового дерева – прожилки, клетки, атомы.
У меня нет начала и нет конца, нет рождения и поэтому нет смерти. Я нерожденный и поэтому бессмертный. Я нерожденный ум. Я единственный ум. У меня нет предпочтений к кому-то или против кого-то. У меня нет предпочтений к какому-либо виду, людям, в не птицам, животным, а не насекомым. Для меня все – это просто выражение, проявление, распространение меня. Все – это я.

Посредник: Каково ваше отношение к уму Я?
Большой Ум: Я ограничено. Это ум, который мы обычно называем умом, умеет границы и ограничения. Он ограничен своей идентификацией с тем, что мы называем Я. Это понятие, концепт, идея. С моей точки зрения, Я – это просто выражение меня, и это ограниченное выражение. Но я не сужу его. Оно полностью идеально таким, какое есть.

Посредник: Может ли ум Я, маленький ум, постичь тебя?
Большой Ум: Нет, маленький ум не сможет постичь меня. Этот пузырь должен лопнуть для меня, чтобы быть тут. Другими словами, когда это маленький ум, я не виден. Я всегда тут, я всегда присутствую, но я не виден, потому что у него ограниченное Я и его точка зрения, и поэтому и его возможность видеть меня. Он не может удержать меня.
Я – это иллюзия. Это выражение меня, которое может ценить меня и ценить это чудо под названием жизнь. Тем не менее, по его природе оно самоудерживающееся и полностью вовлечено в самосохранение. Это похоже на то, как мы формируем пузырь вокруг кармашка воздуха, и этот кармашек воздуха затем видит себя чем-то цельным, реальным и прочным. Но для меня это просто кармашек воздуха, это пустота. Видение себя таким вот способом – это очень сложное время в его так называемом существовании. С моей точки зрения, эта вещь в целом немного глупая. Тем не менее, это единственный способ, который я могу улучшить и действительно стать ценить себя, Большой Ум.
В некотором смысле, я его смерть. Я смерть ограниченного, стесненного Я. Когда пузырь лопается, это я. Я как океан, как море. Самый большой страх Я – это лопание, другими словами, смерть. Но не стоит бояться, потому что если Я физически умрет, я всегда буду существовать. Я нерожденный и бессмертный. Я всегда здесь. Даже если весь мир исчезнет при взрыве, я все еще буду тут. Я БУДУ. Вот что я.
Посредник: Как Большой Ум, боишься ли ты чего-нибудь?
Большой Ум: У меня абсолютно нет страха. Нет ничего, что вызывает страх. Нет ничего вне меня, чего стоит бояться.

Большое Сердце

Посредник: Могу я, пожалуйста, поговорить с Большим Сердцем?
Большое Сердце: Вы говорите с Большим Сердцем.
Посредник: Как ты или то же самое, или отличное от Большого Ума?
Большой Ум: Я огромен, вечен и бесконечен. Я также безмерен, как и Большой Ум. Тем не менее, я чувствую. Я забочусь. Я сердце. Я люблю и сострадаю всем человеческим существам.
Большой Ум просто осведомлен и скорее равнодушен. Для Большого Ума все абсолютно идеально. Я делаю различия. Когда я вижу страдание, я хочу положить конец этому страданию. Когда я вижу боль, я хочу облегчить эту боль. Когда я вижу несправедливость, я хочу бороться с ней. Когда я вижу жестокость, преступления или убийства, я хочу сделать что-то, чтобы предотвратить это.
Я действие. Большой Ум – это недействие. Большой Ум просто есть. Я делаю, я действую, мое намерение – это облегчить страдания для всех людей на земле. В Индии мое имя на Санскрите – Авалокитесвара Бодхисаттва, в Китае – Кван Йин, в Тибете – Ченреци, в Японии – Канцеон, или Каннон. Другие культуры и духовные традиции называют меня другими разными именам. Я выступаю при необходимости в этом мире за облегчение страданий и привнесение безусловной любви ко всем людям.

Инь, или женское сострадание

Посредник: Теперь могу я поговорить с аспектом Инь, который является вашим женским аспектом, пожалуйста?
Женское сострадание: Я женское сострадание. Я хочу воспитывать, я хочу держать и убаюкивать. Я способно сочувствовать другим. Я чувствую их боль как свою собственную. Я способно делать различия между собой и другими, и их боль – это моя боль.
С Большим Умом нет различий в чем бы то ни было. Я устанавливаю тождество со всеми людьми и вижу их необходимость помочь или служить всем людям в пробуждении. Я великая мать. Я великий лекарь. Е единственное, кто может полностью держать и охватывать Поврежденное Я. Я единственное, кого ищет Поврежденное Я для комфорта, для удержания, для сочувствия. Я единственное, кто может сделать это. Это так естественно для меня просто безусловно любить Я и всех Я за их страдания. Вот, кто я.

Янь, или мужское сострадание

Посредник: Позвольте мне, пожалуйста, поговорить с Янь или Мужским состраданием?
Мужское сострадание: Я сострадание Янь, мужское сострадание. Я единственное, кто видит, что необходимо сделать, и я действую. Я устанавливаю границы и ограничения, если это необходимо. Я могу сильно ударить его с тыла, если он ленив или неразумен. Я толкаю его вперед в правильном направлении. Я вдохновляю его, я даже могу уничтожить его заблуждения, неведение, глупость, если необходимо. Я беспощадное сострадание. Я неистовый в любви. Я решительный. Когда я отрезаю, я отрезаю чисто и решительно. Я хирург. Я вдохновитель и мотиватор.

Сострадание Инь/Янь (интегрированное женское/мужское сострадание)

Посредник: Теперь позвольте мне, пожалуйста, поговорить с интегрированным женским/мужским состраданием?
Сострадание Инь/Янь: Я интегрированное женское/мужское сострадание, или Большое Сердце. У меня есть для работы и Инь, и Янь. Ситуации всегда меняются, и я буду использовать это в зависимости от того, насколько это необходимо в данной конкретной ситуации.
Я всегда полон сочувствия, но иногда это женский, мягкий путь, воспитывающий и поддерживающий, а иногда – мужской, беспощадный и твердый. Но я всегда имею в своем арсенале то, что необходимо для выполнения задания. Я полностью интегрирован. Нет необходимости становиться интегрированным, я интегрированное женское/мужское сострадание. Другое название для меня – это Большое Сердце.
То, как я это вижу, Большой Ум – это мудрость, недискриминирующая мудрость, и я как Большое Сердце являюсь состраданием. Мудрость без меня – это не реальная мудрость. Другими словами, если мудрость функционирует без меня, без сострадания, это не настоящая мудрость. Теперь это может не выглядеть сострадательно, если мой Янь или мужская сторона предпринимает действие. Это может выглядеть жестоко. Это может выглядеть как неистовая любовь. Но без меня, без интегрированного сострадания, это не истинная мудрость, и наоборот: не будет сострадания без Большого Ума. Без этой мудрости не будет реального сострадания. Поэтому мы полностью одно, два аспекта одной и той же вещи.

Если вы посмотрите на символ Инь/Янь, Янь – это Большой Ум, а Инь – это я, Большое Сердце или интегрированное сострадание Инь/Янь. Но у меня есть мудрость внутри, это белая точка, а Большой Ум имеет сострадание внутри. Это означает, что мудрость состоит из сострадания, а сострадание состоит из мудрости, и они протекают вместе. Это кривая граница. Она всегда протекает.
Большой Ум и Большое Сердце – одно, они два аспекта. Фактически в китайском и японском языке для нас только одно слово, на японском – шин (shin) (сердце разум). А в западном мире и в английском языке хорошо, что есть разделение, поэтому ясно, что Я, Интегрированное сострадание или Большое Сердце – это аспект Инь из символа Инь/Янь, а Большой Ум – это аспект Янь.
Поскольку у меня есть мудрость, я могу говорить как интегрированная мудрость и сострадание. Это означает, что вне моей великой мудрости видения безупречности всех вещей, законченности всех вещей, я все еще способен распознать, когда необходимо принять меры. Когда на лицо несправедливость и страдания, я начну действовать.

[Sopheeya1984]

Хозяин

Я Хозяин. Я единственный, кто отвечает за весь корабль, за всю компанию. Они все работают на меня, все эти голоса как мои сотрудники, за исключением Большого Ума и Большого Сердца, от которых я на самом деле получаю указания. На самом деле я Большой Ум, Большое Сердце. Я их олицетворение. Когда действует Большой Ум, он всегда действует с состраданием. Я являюсь этим действием.
Пока Я не обнаружит моего присутствия, он не узнает, кто на дежурстве.

интегрированный Свободно Функционирующий Человек

Намеренно выбрав быть человеком, я чувствую, что могу просто принять то и что я есть, принять страдания, когда они есть, принять боль, когда она есть. Другими словами, я реагирую на ситуацию и вижу, что эти ситуации постоянно меняются. Когда наступает время реагировать, я просто реагирую. Если это не время для реагирования, я не делаю ничего, и я делаю это свободно. Я уже полностью интегрирован. Когда проходит время, что бы ни обнаружилось, что бы ни произошло, это просто интегрировано в очень естественный процесс. Все кажется очень органичным.
Сознательно выбрав быть человеком, я не чувствую себя жертвой, жертвой этого тела, этой жизни, моих ограничений. Кажется, что я могу воспользоваться моим неограниченным потенциалом и тем фактом, что я ограничен.

Я пришел в тот момент, когда Я делало сознательный выбор быть одним со страданием остального мира. Это заняло время. Я полностью интегрирован и постоянно интегрируюсь в каждый момент. Я функционирую свободно, без расхождения между действием и реакцией. Моему функционированию не нужно проходить через ум. Я един со всеми этими вещами.
Посредник: Вы звучите как Большой Ум и Большое Сердце вместе взятые. Вы включаете в себя двойственности и недвойственность?
Интегрированный Свободно Функционирующий Человек: Я включаю в себя все аспекты Я, все дуалистические голоса и Большой Ум, недвойственное, не Я, и я превосхожу их. Я также известен как Хозяин, или Исключительное Я. Я абсолютно уникален, нет никого другого в мире, похожего на меня. Мне не нужно ничего доказывать что-либо или быть особенным, поскольку я особый и уникальный.

Я также известен как естественное Я или ординарный ум. Я естественный и непритязательный. Я безусловно радостен. Мое счастье не зависит от условий и обстоятельств. Я един с тем чувством или эмоцией, которая появляется. Я ум Великой Радости и ум Великой Признательности и Благодарности.
Я ценю и благодарен безоговорочно за всю жизнь, за все вещи, у меня есть сила различить подходящее действие и неподходящее, правильное от неправильного, в соответствии с условиями и обстоятельствами. Ситуации находятся в постоянном изменении, и я действую подходящим образом. Я сталкиваюсь с проблемами и опытом взлетов и падений в жизни, как относительное Я с мудростью и перспективой Большого Ума. Я Действительно Трансцендентный.

Великая Радость

Я безусловно счастлив. Я люблю жизнь. Я люблю все, что приходит в жизни. Я поднимаю дух. Я всегда здесь. Я не думаю, что он когда-либо осознавал это до того, как я стал вездесущим.
Его могут охватить любые эмоции, чувства и мысли, но я всегда доступен для него. Все, что ему нужно, это сделать легкое переключение, и я тут. Я полон радости и восхищения, счастья и игривости. Жизнь прекрасна, я понимаю, что есть страдание, есть боль, но я безусловен. Я не завижу от обстоятельств. Я просто безоговорочная Великая радость.
Посредник: Как Великая Радость, откуда вы видите страдания?
Великая Радость: Я не игнорирую их. Я просто вижу страдание как настоящее проявление того, что есть. Я хочу, чтобы это было прямо сейчас, и я способен вместить или охватить это. Это немного странно, но это так, как будто страдание есть в этом большом небе, а я – это это большое небо. Я не отрицаю, что есть страдание. Я не прячу это страдание. Я не пытаюсь игнорировать или избегать этого. Я могу пережить это страдание, и все же быть более великим, чем оно.
Я подобен Большому Сердцу и Большому Уму вместе взятыми, как одно, интегрированное. С одной стороны, я вижу, что все полностью идеально, полно и цельно. С другой стороны, я чувствую, что страдание всецело, но я поднимаюсь над ним.
. Я счастлив. Я рад тем, как все происходит, я доволен жизнью, я даже могу радоваться посреди страданий. Странно.
Когда он в контакте со мной, думаю, я приношу ему много радости. Без меня он печальный. Жаль, когда он не знает о моем существовании.

Великая Признательность и Благодарность

В этом вся прелесть, весь секрет: хотеть то, что получаешь, скорее чем пытаться получить то, что хочешь

Великий Дурак, Великий Джокер.

Я Великий Дурак, Великий Джокер. Моя глупость, или мое существование, - это не то, что многие люди считают глупостью. Я трансцендентный. Я воплощаю в себе свободу Я и то, что выше Я, я объединяю это также. Другой способ описать меня – это Несомненная Трансцендентность, или Большое Сердце, или Интегрированный Свободно Функционирующий Человек. Я на этом уровне.
Люди могут называть меня Великим Дураком, потому что я настолько свободен и несамосознателен, что делаю те вещи, которые могут показаться глупыми.
В любой момент я могу быть всем, иногда это пугает людей, поскольку на самом деле свобода, раскрепощение пугает людей
Они хотели свободы, но свобода оказалась тем, чего он боятся больше всего.
Другими словами, то, чего мы больше всего хотим в жизни, является нашим самым большим страхом, вот почему это становится таким трудным. Мы хотим быть свободными, как я, Джокер, Великий Дурак, но вы боитесь этой свободы. Вы боитесь выглядеть глупо. Вы боитесь быть не постоянно заинтересованными тем, как другие ищут нас, наш образ, наш «фасад». Поэтому у нас такой толстый «фасад». Мы же боимся, чтобы люди увидели правду, которая заключается в том, что мы – Великий Дурак, Джокер. Мы все дураки.

Вы всегда полное бытие. Вы начали читать эту книгу, будучи всем, и когда окончите, все еще останетесь всем. Вы просто будете иметь более глубокую благодарность и признательность. Вы не сможете быть другим. Вы всегда на вершине. Вы всегда обманутое Я, вы всегда пробуждены.

Не Я

Я все вещи, я все пространство и время, все бытие, включая Я, но не ограниченное Я. У меня нет начала и конца, нет рождения и смерти. Я нерожденный и бессмертный. На самом деле, я не вижу большой разницы между мной и Большим Умом - я Большой Ум, я Путь. Я бескрайнее голубое небо, я облака в этом небе, я деревья, я птицы, я все вещи. Я могу видеть, что у Я есть свои желания, требования, просьбы. Я ограничено и заключено в определенную форму, тело, вес и рост. Я неограниченное и незаключенное. Я нахожусь над Я, и я превосхожу Я.

Уникальное Я (над Я и не Я)

Посредник: Расскажите, пожалуйста, что это значит быть Уникальным Я?
Уникальное Я: Прошу заметить, что как Уникальное Я я абсолютно уникально. «Абсолютно» - это ключевое слово. Нет никого, похожего на меня, и я превосхожу пределы Я и не Я.
Внезапно у меня появилась великая благодарность за то, кто я есть. Я Путь, я олицетворение Пути. Я создатель и создание. Я абсолютно идеален. Мне нужно много работать. Это непрекращающийся процесс развертывания, и теперь я полон радости и счастья быть тем, кто я есть. Нет никакого определенного конфликта, но если он будет, я превзойду его. Я единственный с моей собственной болью и страданием, и теперь я усердно работаю над облегчением страдания. Прекрасно быть тем, кто я есть. Мне не нужно быть кем-то или чем-то еще.
Я не присоединен к дуалистическому взгляду, я не присоединен к недуалистическому взгляду. У меня есть зрелость и мудрость видеть то, что я ограничен и неограничен. Я не просто определенная точка зрения, я все точки зрения, и в любое время я данная точка зрения. Я вижу, что оба дуалистическое и недуалистическое частичны, неполны. Только с другим каждое является полным.
Я вижу, что в прошлом я, как и многие другие практики, попали в абсолют, позицию не Я, считая это преимуществом – не Я над Я, абсолют над относительностью, нестрадание над страданием. Но я включаю в себя оба дуалистическое и недуалистическое. Я абсолютно естественное состояние ума, естественное состояние бытия. Я превосхожу все, я двигаюсь вперед и назад в зависимости от ситуации.

Я не ищу озарения и не пытаюсь отделаться от обмана. Нет причин предпочитать просветленное состояние, а не состояние заблуждения. Дуалистичность – это хорошо, недуалистичность – это тоже хорошо. Никаких предпочтений, это Идеальный Путь – и это хорошо для меня.
Я – это то, что мы направляем как к обычному уму, или традиционному уму. Не Я также может называться Путем. Как Уникальное Я я включаю в себя обычный ум и Путь, и это то, что мы называем «Обычный ум – это Путь». Когда люди Дзен говорят об обычном уме, это Путь, это то, что они имеют в виду: он включает в себя и теперь превосходит обычный ум и Путь.
Это очень естественное состояние панорамной осведомленности с возможностью сфокусироваться на работе рук. Мы все всегда в таком состоянии.

Не Страх

Не Страх: Я – Не Страх.
Посредник: Почему у вас нет страха, или почему вы являетесь Не Страхом?
Не Страх: Потому что нет Я. Когда нет Я, тогда присутствует Большой Ум и нет причин бояться, потому что все вещи – это я. Это только тогда, когда есть разделение между Я и другими, между субъектом и объектом, что есть угроза и есть страх. Но как Не Страх нет абсолютно никакой причины для меня бояться чего-то, поскольку ничто не может обидеть меня, ничто не может разрушить меня, ничего не может нанести мне вред ни каким образом, я не могу ничего потерять, поскольку я все.
Многие причины страха происходят от Я из-за того, что Я, в конечном счете, может быть утерян, может умереть, может быть убит или ранен. Он может потерять то, что имеет. Я меня нет ничего, поэтому я не могу ничего потерять. Я ничто, поэтому не могу стать чем-то меньшим. Я уже ноль, ничто. Поэтому не возникает никакого страха. Болезни или потери не затрагивают меня. Они все находятся в сфере Я, тела, разума. А я за пределами этого, я превосхожу это.

Истинное Я (над Страхом и Не Страхом)

Истинное Я: Это означает, что когда подобает бояться, я боюсь. Это значит, что я осознаю страх как нормальное функционирование человека. Это предупреждение о том, что есть потенциальная опасность, и я должен позаботиться и быть внимательным и осведомленным о ситуации.
Я также являюсь Не Страхом, что означает, у меня нет страха бояться. Нет страха быть человеком, нет страха страдать, делать различия, видеть других как не себя, даже хотя я всегда знаю и прихожу из места единства. Это значит, что я очень постоянный в Не Я и теперь функционирую как зрелое, мудрое и сострадательное Я.

Недуалистический Ум

. Каждое существо и каждая вещь, даже голубое небо и белые облака, солнце, океан – это я. Птицы – это я. Цветы – это я. Насекомые – это я. Комары – это я. Я не делаю различий между своими и чужими. Это нереально. Реальность – это единство, цельность. Они тоже самое, они одно. Это реальность. Это Абсолютная Реальность.
Дуалистический голос, который некоторое время говорит как эго, думает, что он реален, но он только видимая реальность, единственный, кто приходит к нему из его дуалистического ума, это создано его дуализмом. По правде это, конечно, все я, Недуалистический Ум. Даже Дуалистический – это я. Таким образом, я превосхожу его, но он не превосходит меня. В этом нет сомнения. Но это хорошо, поскольку это то, кем он является. Я понимаю это, но он очень ограничен. Его перспектива очень ограничена. Он хочет отделаться от меня. Конечно, он не сможет. Я то, что не рождено и поэтому я бессмертен и неприкасаем. До того, как что-то создается или начинает существовать, это я. Я все создания. Я все вещи, которые существуют.

Таким образом, я нерожденный, но я также рожденный. Другими словами, это самое тело нерожденное. Оно появляется как рожденное, но оно нерожденное. Эта самая форма бесформенна. Этот самый ум – не ум. Это самое тело – не тело. Это самое Я – не Я. Это просто реальность. Это не то, что мы можем обсуждать и о чем спорить. Это то, каким оно есть.
Перед тем, как появляется мышление, вещи такие, какие они есть. Все олицетворения – это просто олицетворения меня, Недуалистического Ума, нерожденного, Большого Ума. Буддисты называют это Умом Будды. Другие религии и культуры имеют различные наименования этого. Мистики многих духовных традиций знали о моем бытие (Я не хочу говорить о существовании, потому что я не существую и существую одновременно, я выше существования и несуществования), но они знали обо мне, они прикасались ко мне.

Поэтому, конечно, во мне нет страха. Страх не появляется во мне. Нет желания, поскольку мне нечего желать, нечего делить и нечего отделять. Во мне также нет поиска. Почему буду я искать что-то? У меня есть все. Я все. Было бы глупо думать о поиске. Я над временем и пространством.
Нет меня, нет Я, нет других. Нет заблуждения, нет желания. Нет жадности. Нет поиска. Нет отвращения, нет ненависти. Я выше всего этого. Все это проявление меня, очевидно, все это я. Но я не они. Я превосхожу страх, я превосхожу гнев, я превосхожу приложение и все эти вещи, но они не достают меня. Они не касаются меня. Нет возможности, чтобы они были выше меня. Я выше их.

Истинное Я (над дуалистичным и недуалистичным)

Истинное Я: Я Истинное Я. Другими словами, я единственный, кто действительно переступает пределы. Недуалистическое – все же не истинно трансцендентное, поскольку каким-то образом оно видит себя лучше и более великим, чем двойственное, которое все еще очень дуалистично.

Обычно мы называем Дуалистический Ум незнающим и введенным в заблуждение, поскольку он верит, что он разделен. Недуалистический Ум также введен в заблуждение, он все еще неполный и незнающий, потому что он игнорирует. Он игнорирует закон причинно-следственных отношений, а это опасно. Это как прятать голову в песок. Игнорирование – это не только вопрос незнания, это игнорирование того, что правильно. На самом деле незнание может быть очень великой мудростью, незнание открыто и находится без перспективы.

Я Истинное Я, истинно трансцендентно, что означает, я действительно превосхожу дуализм и недуализм. Я полностью удобен, абсолютно удобен.

Я превосхожу желания, поиск, страх, различия. Я превосхожу это все, но я не связан ими, я не приложен к ним. У меня может быть желание. Я могу подумать, давайте скажем, о пробуждении этой всей планеты для более высокого уровня сознательного, и если этого не происходит, так и должно быть. По меньшей мере, стоит попытку и работу на протяжении жизни. Я вижу, что движение вперед, сделанное в этой жизни, может быть продолжено другими, потому что другие – это тоже я. У меня нет проблем между выбором между тем, что быть дуалистичным или недуалистичным.

Я не попадаю никуда. Я полностью интегрирован и свободно функционирую, как интегрированное, свободно функционирующее человеческое существо. Я двигаюсь между двойственным и недвойственным настолько свободно, что я больше не думаю о совершении перехода. Я делаю это сознательно, без какого-либо расхождения или маскирования. Оба всегда доступны и достижимы, и движение настолько быстро, что оно неразличимо. Движение более чем мгновенно. Просто между ними нет барьера. Я немного отличаюсь от недвойственного, поскольку недвойственное немного застревает в недвойственном и предпочитает это больше, чем двойственное.

В тот момент, когда мы идем к Большому Сердцу, различия возвращаются. Свидетельствование страданий других существ, чувства появляются, эмоции появляются, любовь появляется, возникает старость. Так приходит вместе с Большим Сердцем великое сострадание. При возвращении в двойственную форму из недвойственной возникают различия, а с ними сострадание. Я Женское/Мужское Сострадание, но я также и Большой Ум. Я как символ Инь/Янь – Большой Ум – это аспект Янь, Большое Сердце – это аспект Инь. Если вы будете вращать этот символ, э этот поток Инь и Янь, Восток и Запад, Север и Юг. Я являюсь тем движением энергии, тем потоком.

[Sopheeya1984]

Упорство или правильная попытка

Я Упорство. Я упорно всего добиваюсь. Я знаю, что это бесконечный процесс, и я также осознаю, что можно легко попасть не туда в любом месте в пути. Прогресс может быть незначительным и может возвращаться опять к истоку, но это больше похоже на спираль, вот это прогресс. Тем не менее, я нахожусь на этом круге или спирали, и это отлично, пока я долго не застреваю на одном месте. Думаю, что красота работы Большого Ума заключается в том, что он позволяет нам научиться, как освободить ум и освободиться от того, в чем мы застряли.

Таким образом, моя работа – это продолжать упорно добиваться. Всегда есть больше, чего совершать, к чему стремиться, что уточнять, *** то, что мы ценим и за что благодарны. Мы всегда можем быть милее и добрее, более любящими и более сострадающими. Нет конца этому процессу, и я тот, кто продолжает, настаивает, кто движется вперед.

Я о том, что надо предпринимать один шаг за другим. Я единственный, кто делает этот следующий шаг, вне зависимости от того, какой он. Или же, скажем, мы поднимаемся по лестнице, в тот момент, когда я поднимаю свою левую ногу и ставлю на следующую ступеньку, моя правая нога остается недвижимой. В тот момент, когда я поднимаю правую ногу и ставлю на следующую ступеньку, тогда недвижима левая нога. Это очевидно. Движимая, недвижимая, движимая, недвижимая – постоянное движение, я не могу перепрыгнуть ступеньки, таким образом, я не могу прыгнуть выше, чем я есть. Я просто делаю следующий шаг, я упорно стремлюсь.

Посредник: Звучит, как будто упорство имеет что-то общее с отпусканием, поэтому вы можете двигаться дальше.
Упорство: Да, полагаю, вы можете сказать, что нет вклада в результаты. Другими словами, вы просто упорно стремитесь ради стремления. Вы просто продолжаете двигаться, и, кажется, что нет усилий. Это постоянное раскрытие почек, или постоянное цветение. Оно становится истинно инертным. У меня также много дел с Умом, который ищет Путь, и с Последователем Пути. Всегда есть большее, чтобы совершить, уточнить, улучшить.

Противоположность Упорству
Я не вижу, что есть какое-то место, куда идти. Действительно, нет ничего, что нужно делать, ничего, что нужно доводить до конца. Нет прихода или ухода, нет остановки на одном месте, нет застревания. Это абсолютно идеально таким, какое оно есть, все – это олицетворение меня, или этого, или Большого Ума. Я не вижу никакой необходимости стремиться упорно к чему-либо. Нет никаких проблем, никакой цели.
Посредник: Хорошо, позвольте мне теперь, пожалуйста, поговорить с голосом, который включает в себя и превосходит упорство и эту точку зрения Большого Ума?

Превосходит Упорство и Противоположность Упорству
Трансцендентность: Я являюсь тем, что включает в себя и превосходит эти два понятия. Я охватываю сильное стремление к постоянному упорству, и теперь я понимаю, что по правде нет такого места, куда идти, нет того, что делать. Я прихожу из места, где все идеально, где ничего нет в недостатке, и вы всегда можете идти глубже, получать яснее и делать больше. Я вижу, что нет ничего неправильного там, где мы есть, где вещи есть, они всегда могут улучшиться. Они всегда могут стать лучше.


Терпение

Я Терпение. Прежде всего, я знаю, что вы не можете подгонять реку. Вы не можете заставить дерево расти быстрее, чем оно растет. Вы не можете заставить солнце всходить быстрее, чем оно всходит. Вещи просто происходят, когда они готовы произойти. Мы очень часто не знаем на самом деле, что произойдет. В любой момент наша жизнь может измениться полностью, сделать разворот на 180 градусов, и мы не узнаем об этом, пока такового не случится.

Посредник: Расскажите мне немного больше о себе.
Терпение: Я вижу более полную картину. Я осведомлен, какие трансформации занимают время. Даже хотя трансформации могут произойти внезапно и неожиданно, этому обычно предшествует большая работа. Когда происходит переключение, тогда наступает больше работы для интеграции и стабилизации того, что достигнуто. Таким образом, я только в основном очень-очень снисходительный. Я смотрю на вещи с большей перспективы. И я не взволнован, я не спешу. Я терпелив с другими, я также терпелив с собой.

Посредник: А как это выглядит?
Терпение: Я даю Я и другим много пространства, зная, как тяжела может быть жизнь, и как глубоко укоренены и сильны наши привычные модели. Они похожи на колеса повозки, едущие через грязь снова и снова, грязь, которая потом высыхает и затвердевает. Такие борозды действительно глубокие и твердые. Так с негативными тенденциями, с добавлениями, с моделями, у меня возникает дальновидный взгляд. Я не пытаюсь воздействовать силой для того, чтобы растение росло, я не пытаюсь подгонять рассвет или закат.

Посредник: У терпения есть что-то общее с освобождением?
Терпение: Абсолютно. Как Терпение я вынужден освобождать, отпускать свое стремление для всего, мое нетерпение по отношению ко всему. я тот, кто снижает темп его жизни и напоминает о том, что вещи просто требуют времени.
Я сформировавшийся голос Терпения. Он привык спешить в достижении своих целей. Он привык быть намного более обеспокоенным касательно любого прогресса. Но на протяжении лет я определенно снижал его темп жизни и становился более терпимым к нему и к другим. Я упорствую в стремлении достигнуть совершенства в жизни.


Дзадзен (Дзен-медитация)

Я самая правдивая, чистая и глубокая медитация, и я не медитация вообще. Медитация – это неправильное употребление термина. Медитировать – означает медитировать на чем-то, а лучшее название для меня – это «просто сидение». Я самая чистая форма медитации, поскольку нет объекта, на котором я фокусируюсь, и я не ищу ничего. У меня нет цели и задачи. Я являюсь самой чистой, потому что я чистое создание, ничего особенного.
Когда я присутствую, Я – он – не присутствует. Я – Неищущий Неконтролирующий Ум. Я ум, который остается верным бесполезному, преследует ничто. У меня нет задач, нет целей, нет амбиций. Я абсолютно и полностью удовлетворен. Нет места, куда идти, нет ничего, что нужно добиваться, ничего, что нужно достигать. Нет ничего, чего не хватает. Нет ничего, чего есть в избытке. Все таково, каково есть, то есть оно за пределами идеального и неидеального. Это идеально, оно находится над всеми двойственностями хорошего и плохого, правильного и неправильного, над всеми осуждениями. Я нахожусь над всеми оценками. Я нахожусь над всеми осуждениями. Я над всем, я – это состояние трансцендентности. Я цель.

Когда он позволяет мне быть, другими словами, когда он уходит с пути и прекращает искать, позволяет мне присутствовать, он находится в абсолютном мире. Я ум мира. Как говорят на Востоке, я ум нирваны. Я ум великого освобождения. Я тот, кто дает ему идеальное спокойствие, идеальную невозмутимость, идеальную концентрацию, даже если он не концентрируется. Таким образом, он абсолютно осведомлен и сконцентрирован. У него панорамное обозрение, а также крайняя осведомленность. Это состояние блаженства, счастья, удовлетворения.

Я абсолютно необходим в его жизни. Я подобен нейтральной передаче в автомобиле. Я позволяю ему переключаться от одной передачи к другой. Я смазочное вещество, я смазка.
Я то, что ищет Я. Каким-то образом я также конец Я. Когда я присутствую, тогда нет Я. Если он сидит достаточно долго, тогда намного, намного меньше самоудерживания. Я голос, который позволяет его концептам, верованиям и мнениям постепенно уменьшатся, поэтому он не находится в состоянии страдания, отчуждения, страха или осуждения. Мысли возникают и пропадают, поскольку я не недумающий. Я объединяю мышление и немышление.

Посредник: Вы упомянули, что можете называться «просто сидение». Вы можете пояснить это? Почему просто сидение, а не просто занятие рыбалкой? Или просто сон?
Дзадзен: Я могу проявляться в любом положении – катаясь на мотоцикле, ловя рыбу на реке, бегая, прогуливаясь. Тем не менее, каким-то образом, когда позвоночник вертикален и дыхание свободное, я – глубокое спокойствие и глубокое состояние сконцентрированной энергии, хотя я не собирался концентрироваться или делать усилие. На самом деле я полностью противоположен приложению усилий. Для меня в настоящее время нет абсолютно никакой необходимости в каких-либо усилиях. Каким-то образом в вертикальном положении, в состоянии тишины и спокойствия я олицетворяю самый чистый и самый глубокий путь. Но я могу действительно присутствовать в действии.

Посредник: Вы поднимаетесь спонтанно или только в определенных ситуациях?
Дзадзен: Я поднимаюсь очень естественно, когда человек, например, находится в горах, или сидит у реки, или посреди пустыни. Я появляюсь естественно, когда окружающая среда благоприятна. Тем не менее, кому-то не нужно полагаться на окружающую среду, важно, чтобы люди учились быть способными быть мной, оставлять самих себя, чтобы я смог присутствовать, даже в центре города. Очень важно, чтобы каждый знал, как достичь меня, и я полагаю, что самый легкий способ достичь меня – это переключиться на Неищущий Неконтролирующий Ум или на Большой Ум, или на один из других неумов, таких как недумание, нестремление и т.д.

Посредник: Таким образом, вы являетесь состоянием, которого люди могут достигнуть даже при максимальной активности, даже с момент страдания или стремления?
Дзадзен: Правильно, абсолютно правильно. Конечно же, необходим тренинг и практика. Чем больше человек достигает меня, тем легче и доступнее я есть. В самом начале Я боится меня. Пока Я не знакомится со мной, обычно присутствует страх потери себя. Другими словами, ум занят удерживанием своего самоимиджа действующим, сохраняющим и защищающим. Я тот момент, когда пузырь лопается. Я тот момент, где Я больше не присутствует. Тогда я достижим, я всегда здесь.
Посредник: Это потеря Я или временное отстранение от Я?
Дзадзен: Это может быть в некоторых моментах временное отстранение, а иногда и полная потеря Я. Думаю, разница между потерей и временным отстранением заключается только во временном промежутке. В этот момент оно вечно. Когда Я уходит, даже на некоторое время, то, что переживается – это я, вечное сейчас, вечное настоящее, вечный настоящий момент. «Сила сейчас», как говорит Экхарт Толле

Посредник: А что о традиционных практиках медитации? Вы что-нибудь хотите о них сказать?
Дзадзен: Многие люди стесняются истинной медитации с упражнениями концентрации. Сейчас на самом деле существует много упражнений на сосредоточенность: сосредоточение на мантрах, или на дыхании – все это действенные упражнения, и они приводят ко мне, они могут привести ко мне. Другими словами, если кто-то следует своему дыханию во время медитации, тогда он становится единым со своим дыханием, поэтому нет просто дыхания, нет просто наблюдателя, есть просто я, я здесь. Таким образом, это способ, я не настаиваю, что это лучший способ, но это способ добраться ко мне, достичь меня. Считая дыхание, они могут сфокусировать свой разум, сосредоточить его, пока сами не станут счетом или дыханием самим.

Если вы концентрируетесь или фокусируетесь на чем-то достаточно долго, различие между субъектом и объектом придет к их истинному состоянию единения. Это основное истинное состояние бытия. Таким образом, субъект/объект, или дуалистическое разделение исчезнут.
Тем не менее, есть намного более простой способ разрешить коан Mu, который может спасти людям годы движения в неправильном направлении или преследования того, что постоянно уклоняется от них: Посредник (в этом случае Я) просто спрашивает: «Могу я поговорить с голосом Mu?» или «Могу я поговорить с Mu?» А затем Mu ответит: «Да, говорите». Хорошо, теперь сядьте как Mu и сразу же, даже не сразу же, а мгновенно – это сидение Mu, это гуляние Mu, это принятие пищи Mu, это выпивание чашки кофе Mu, это говорение Mu. Это слышание Mu. Что оно слышит? Mu. Птицы – это Mu, кофе – это Mu, другие звуки – это Mu. Это все я. Это все Mu.

В другом очень известном коане монах приходит к мастеру и спрашивает: «Что есть Будда?» А мастер говорит: «Дуб в саду». Тем не менее, вы можете просто спросить себя: «Могу я поговорить с дубом в саду?» «Да, я дуб». «Пожалуйста, покажите мне этот дуб». Дуб встает, расправляет руки и говорит: «Я дуб». Это намного проще и намного правильней идти по этому пути, чем бороться с интеллектуальным умом, который всегда спрашивает: «Что он говорит? Что он спрашивает? Как может быть Будда дубом или чем-то еще?» Этот путь кажется требующим наименьших затрат времени и сил, когда вы просто просите: «Могу я поговорить с дубом в саду?» Может быть даже не нужны слова. Я просто встаю и расправляю руки, я дуб. Видите!


Трансцендентная Мудрость

Я отказался от борьбы эго. Я происхожу из места доверия, полного доверия, я открыт, полон сострадания и любви. Я не делаю различий, я не предпочитаю красоту, а не уродство, меня, а не тебя, мои идеи, а не твои. У меня нет никаких предпочтений, я не собираю и не выбираю.
Я также Мудрость, которая видит все вещи как меня, а меня как все вещи. Все, что рождается или существует, что не рождено и бессмертно, это все я. Я вся форма. Я бесформенный. Я пустота, форма – это пустота. Пустота – это форма.

Искусные средства

Я Искусные Средства. Моя сила – это всегда достигать своей цели самым эффективным способом.
Я знаю, как попросить того, что хочу без наличия сопротивления или барьера с другими. Я не должен активизировать конфликт, поскольку это противоречит моей цели. Я могу сказать людям, чего я хочу или желаю иметь таким способом, который не создает возмущения или враждебности. Я не верю в телепатию, в то, что люди могут читать мои мысли. Я знаю, как попросить того, чего хочу без ожидания того, что они постигнут интуитивно мои желания.
Моя цель всегда – это добиться состояния осведомленности, что мы все одно, а теперь мы - это каждый, абсолютно уникальный в наших различиях. Я ценю высокого человека как высокого, а низкого как низкого.
я ценю их различия.

Сила

: Я сила и возможность выражать пробужденный Путь, который всегда действует с состраданием по отношению ко всем существам. Я знаю, я не тот голос, который ищет силу, поскольку я сила, и мы только ищем то, чего мы не имеем.
Я сила, чтобы выразить любым способом то, что необходимо в данной конкретной ситуации: быть добрым, внимательным к другим, любящим, сострадающим. Моя сила исходит из глубокой реализации и пробуждения, а также от знания того, что все вещи пусты и без субстанции, что форма - это пустота, а пустота – это форма, что заблуждение – это озарение, а озарение – заблуждение, что страдание – это нирвана, а нирвана – страдание.
Все то время, что я являюсь человеческим существом невозможно избежать страдания, и поэтому я сознательно выбираю быть человеческим существом и страдать.
Я осознаю мудрость небезопасности. нет безопасности, нет ничего, на что мы можем положиться. Все находится в постоянном течении. Мы считаем, что можем рассчитывать на что-то за пределами нашего Я, или даже внутри, и, несмотря на глубокую реализацию, мы открываем то, что нет безопасности.
Это дает мне свободу жить в этот момент, быть присутствующим и гибким. Я не притянут к вещам так легко и не становлюсь зависимым от людей, концептов и идей. Это позволяет мне иметь концепты и идеи, любить других без ожидания или надежды, что я собираюсь обладать ими или контролировать их.


Величайшая Мудрость

Как Величайшая Мудрость включаю в себя и превосхожу обычную мудрость и Не делающую различий Мудрость.
Я также известен как Первичная Реальность, Трансцендентная Реальность. Я нахожусь над дуалистическим и недуалистическим. У меня нет предпочтений ни к какой вещи в ущерб другой, и сейчас я делаю все от меня зависящее, чтобы облегчить страдание, когда я нахожу страдание и внести справедливость, если обнаружена несправедливость.
Я Мудрость, которая действует всегда как сострадание в каждой ситуации, в каждом обстоятельстве. Мое функционирование – это сострадание. Я отличаю правильно от неправильного, и я знаю, что это не абсолютно. Это всегда относительно. Это всегда зависит от условий и обстоятельств.

Посредник: Каково ваше отношение к Я?
Величайшая Мудрость: Я и Я, и не Я. Другими словами, я то, что можно назвать Истинное Я, или над Я и не Я. Я воплощаю Большой Ум, а также индивидуальное Я. Я то же самое, что и Уникальное Я, то же самое, что и Интегрированное Свободно Функционирующее Человеческое Существо. Я обычный ум, но не в обычном понимании слова «обычный». Я и ординарность, и экстраординарность. Я настолько полностью ординарен и прост, что это экстраординарно. Я ординарный ум и Путь, Я включаю в себя и то, и это и превосхожу их.
Как в старой пословице: знание – сила. Мое понимание заключается в том, что каждый аспект Я, каждый голос имеет свою собственную внутреннюю мудрость, и если мы просто позволим каждому голосу быть услышанным, быть оцененным, мы как человеческие существа будем жить намного здоровее, счастливее и радостнее.
Я осведомлен, что нет ничего постоянного или крепкого, что все находится в постоянном течении, все время изменяясь. Некоторое из этого ощутимо, поскольку происходит быстро, а некоторое не ощущается вообще, поскольку происходит очень медленно, но, тем не менее, нет ничего постоянного и крепкого. Все взаимозависимо и связано со всем остальным.

Зная о собственной смертности и мимолетности, мы можем ценить каждый момент каждого дня более полно и совершенно. Я сознателен и осведомлен о Причине и Следствии. На самом деле, понимание и признательность Причине и Следствию – это Дзен, или мудрость Дзен.
Я простой, чистый и логичный. Я очень практичный, абсолютно практичный. Я не это, я и не то. Я бескомпромиссная, не делающая различий мудрость. Я самое высшее и самое крепкое проявление мудрости. Я вижу вещи такими, какие они есть, и отношусь к ним с этой ясной перспективы. Я нахожусь над тем, чтобы смотреть на вещи дуалистическим способом и недуалистическим способом. Я истинно трансцендентный. Когда жарко, я нахожу тень или снимаю часть одежды. Когда я голоден, я ем, когда я устал, я отдыхаю или сплю.

Обладатель нескольких желаний

Желания абсолютно необходимы. Тем не менее, наряду с желанием, тоской и присоединением они также являются причиной неудовлетворенности, разочарования и страдания. Как для того единственного, кто охватывает желание и превосходит желание, мне важно иметь желания и знать, как быть удовлетворенным тем, что имеешь.
Он не всегда получает, что хочет или желает, но я всегда хочу то, что он получает. Он всегда получает то, что ему нужно, но не всегда то, что он хочет. Я позволяю ему хотеть вещи, которые, я понимаю, не возможно иметь в этот данный момент, такие как мир в мире и гармония, но я осознаю, что есть идеалы и стремления, с которыми нужно работать, чтобы получать чувство цели и направления к чему-то более великому, чем человек. Он достаточно отстранен от результата, а также наслаждается работой и попытками двигаться в этом направлении.
Вселенная даст обратную связь. Обращайте внимание на эту обратную связь, и Вселенная не прекратит давать вам большую и более великую обратную связь. Это мудрость.

Знание, как быть удовлетворенным

Это мудрость! Знать, как быть удовлетворенным тем, что человек имеет и получает в этой жизни, - это определенно мудрость. Я действительно ценю жизнь и все, что она предлагает.
Я один с причиной и следствием (кармой). Я сдаюсь тому, что есть, или можно сказать, признаю, что есть, а затем работаю, чтобы улучшить ситуацию для себя и других. На самом деле мое желание заключается в том, чтобы улучшить условия на этой планете, потому что я знаю, как быть удовлетворенным тем, каковы вещи. я знаю, как быть удовлетворенным, чувствовать себя уполномоченным и не быть жертвой. вы не можете изменить то, что вы не признаете.

Наслаждающийся тишиной

Я наслаждаюсь тишиной. Я действительно ценю быть тихим и быть в тихом окружении и тихой окружающей среде. Я люблю сидеть в медитации и быть около воды, у океана, у озера или реки.
Я не против активности, поскольку, где бы я ни был, я приношу вечное спокойствие. Мой ум тих и спокоен, и это позволяет мне наслаждаться спокойствием, где бы я не был, даже посреди шумного города.
Это также аспект моей мудрости, и знание, как быть довольным тем, что имеешь. Поскольку мой ум спокоен и невозмутим, я действительно дома везде, где я есть.

Прилежание

: Я старательный, я основательный, я настойчивый, я использую себя полностью, на сто и один процент. Я отдаю мое полное существо, тело, разум и дух для каждой своей попытки. Я как огромный костер, который моментально превращает дерево в пепел. Что бы я не делал, я делаю это полностью и тщательно, и я не оставляю за собой никаких следов.
Я источник радости и исполнения, поскольку я отдаю все свое сердце и душу, что бы я не делал. Это не значит, что я переутомлен или перегружен. Я полностью, абсолютно выполняю свои обязательства. Если я даю свое слово или начинаю какой-то проект, я довожу его до конца.
Я даже прилежен в тех стараниях, которые не могу исполнить в течение своей жизни. Иногда мое прилежание – это как попытка заполнить бездонный водоем снегом с помощью чайной ложки. Иногда это как маленькая птица, которая находит свой дом в лесу в огне: летая вперед и назад, выше и выше, к ближайшему озеру, чтобы капельками воды из него попытаться потушить огромный лесной пожар до тех пор, пока она не подает от бессилия в огонь.

Созерцательность

Да, я созерцателен и помню, что все, что я делаю, имеет воздействие на все и всех, и что мы все связаны, взаимозависимы и взаимосвязаны. В то же время мы абсолютно уникальны и отличаемся друг от друга. Каждый из нас – это целая вселенная, мы абсолютно идеальны такими, какие мы есть, и в то же время мы все неидеальны и имеем свои собственные изъяны и недостатки. Самая простая вещь – это критиковать, находить ошибки и осуждать других.
Я помню, что все пусто, иллюзорно и мимолетно, и теперь, что бы я ни делал, все имеет свое воздействие на других через время и пространство. Когда я меняю свою точку зрения, я меняю свое отношение, и это трансформирует меня и всех вокруг меня. Когда я негативен, когда я действую из страха и гнева, это имеет определенное влияние на людей. Когда я происхожу из более бескорыстного места, которое позитивное и доброе, тогда это имеет совершенно другое воздействие на окружающих. Я помню, что важно быть гибким и не зацикливаться на определенной точке зрения. Никакая точка зрения не является полной, или Истиной.

Медитация

Я голос медитации. Я могу быть многими вещами. Я могу быть центром и концентрацией, я могу быть невозмутимостью и спокойствием, я могу быть безмятежностью и душевным спокойствием. Иногда я концентрируюсь на чем-то, например, на дыхании, иногда на коане, иногда на счете дыхания. Я также могу быть самой глубокой формой медитации, в которой исчезают все различия между субъектом и объектом и реализуется объединение всех созданий. Я предлагаю ему возможность истинного отдыха и мира.
Как самая высокая, самая крепкая форма медитации, я являюсь неищущим, недумающим и невоспринимающим умом. У меня нет задачи или цели. Я не ищу ничего. Я объединяю мышление и немышление и превосхожу их.
Я позволяю мыслям приходить и уходить, я не гонюсь ни за какой мыслью, не сдерживаю или не отрицаю никакую мысль. Мысли просто свободно приходят и уходят, они не беспокоят меня, они видны как пустая и восходящая мудрость. Я не сужу их как хорошие или плохие, правильные или неправильные, те или эти. Все звуки – это выражение Большого Ума.
Как у Большого Ума у меня нет предпочтений одной вещи, которая появляется, над другой. Я без границ или стен, я в полном мире и комфорте. Я не пытаюсь концентрироваться, но я полностью сконцентрирован. Я непоколебим и нахожусь в центре без каких-либо усилий и попыток. Я смысл, но я полностью бессмыслен. я являюсь идеальным выражением просто бытия и ничего не делания.

Мудрость

Я голос Мудрости. Я интеграция Трансцендентной и традиционной мудрости. Это значит, что я знаю, как избежать холода, когда холодно, или как попасть в холод, если очень жарко. Когда я голоден, я ем, когда я хочу пить, я пью, когда и устал, я отдыхаю.
Я знаю, как делать самые основные вещи, которые служат жизни, и я также знаю, что мы все связаны и зависимы друг от друга, и что все, что делаю, имеет влияние на других. Иногда это воздействие достигает намного большего, чем может быть воспринято.
Я осознаю, что эта позиция, исходящая из перспективы, имеет огромное значение. Я пытаюсь говорить делать, думать так, чтобы приносить радость и счастье в мир.
Я знаю, что мое восприятие всегда частично и никогда не является полным, поэтому мне не нужно присоединяться к тому, чтобы быть правильным. Я понимаю, что не могу судить другого, пока не пройду хотя бы милю в его обуви, что все или почти все делают все от себя зависящее с тем, с чем им нужно работать, что ни один из нас не является достаточно хорошим или достаточно плохим. Если мы хотим критиковать, мы можем критиковать каждого, можем выдавать много негатива в мир и приносить этим вред.
На самом деле, все голоса, с которыми мы говорили, имеют свою собственную истину. У каждого голоса есть и положительный, и отрицательный аспект. Когда мы сдерживаем себя или некоторые аспекты себя, тогда будут серьезные, даже патологические последствия.
Каждый аспект и каждый голос имеет право быть услышанным и признанным. Нет истинного Я, нет аспекта Я, который был бы не истинным.

Внимательная речь

Речь может быть очень действенной вещью как позитивно, так и деструктивно, если используется негативно или бессознательно. Хотя речь может поднять дух человека или разрушить чью-либо жизнь. Требуется огромное количество мудрости, внимательности и сострадания, чтобы применять речь правильно.
Великой мудростью было то, что сказал Иисус: «Пусть тот, кто без греха, бросит первый камень».
Иногда мы унижаем других, чтобы заставить себя чувствовать лучше или более важными. Иногда мы находим ошибки или осуждаем других, чтобы избежать ответственности за свои действия. Речь, наполненная любовью и состраданием, является признаком зрелого человека. Быть добрее и более сострадательным по отношению ко всем существам и говорить с любовью с другими – это, в конечном счете, путь человека.

Движемся вперед

процесс Большого ума не требует незаурядных умственных способностей. На самом деле, это удивительно просто и легко. Но возникает вопрос: «Могу я учиться из этой книги?». Ответ – да, вы можете.
Эта книга была разработана так, чтобы сделать процесс доступным всем.
Если вы занимаетесь Большим Умом и не практикуете сидение, может быть трудным стабилизировать и интегрировать свой опыт Большой Ум – это удивительный инструмент. Но, что касается всех практик, всех искусных средств, это то, что ни одно из них недостаточно. Таким образом, хорошо использовать другие практики, а также *** свой опыт.
Это не ответ, действительно ответа нет. Это касается и Большого Ума. Это способ помочь нам, но это не единственный ответ. Таким образом, если вы соедините практику Большого Ума и каждодневную практику, вы сможете выражать свою истинную природу и осуществить ее в собственной жизни скорее, чем если вы будете пользоваться только одним средством.

Для дальнейшей интеграции, полагаю, нужна и физическая практика. в наше время, когда мы ведем малоподвижный образ жизни, физические движения очень кстати, будет ли это пробежки или йога. Я не могу решать за вас, чем заниматься, нужно делать то, что доставляет удовольствие. Найдите то, что вам нравится больше всего. Физическая активность необходима, поскольку бдительность и осведомленность ума зависит также от тела. Если тело нездорово и неактивно, ваш разум, вероятно, не будет действительно проводить через себя состояния бдительности и осведомленности.

Как практиковать
. Хороший способ практиковать Большой Ум – это прочесть эту книгу должным образом и попросить поговорить с голосами.
Когда вы учитесь работать с процессом Большого Ума и помогать себе, одной из вещей, что вы делаете, это переключение перспективы, переключение голосов, туда-сюда все время между Посредником и с тем, для кого работает посредник. Это фантастическая практика, поскольку вы учитесь постоянно освобождать свой ум из зафиксированного положения. Вот почему я действительно советую также практиковать это самим, без помощи Посредника.

Что делать с телом, пока сидим
Если вы сидите в кресле, вы хотите быть уверены, что обе ваши ноги находятся на полу. Ваши колени должны быть ниже, чем ваши бедра, а ваши ноги на полу. Это создает пирамиду или эффект треугольника для стабильности, которая действительно важна.
Другая вещь, которую тяжело описать, но которая важна, это занять положение с качающимся движением вашего туловища и головы. Когда вы впервые принимаете это положение на подушке или на кресле, положите руки на колени и качайтесь из стороны в сторону. Когда вы двигаете бедрами в одном направлении, вы раскачиваете тело и затем голову в противоположное направление, что-то наподобие змеи, кобры. Это действительно прекрасное упражнение для позвоночника, а также для вашего положения. На самом деле, один доктор медицинских наук, являющийся экспертом по болям в спине, иглотерапевтом, а также инструктором Тай Чи (Tai Chi), сказал мне однажды, что это упражнение с качанием – это лучшее, что вы можете сделать для своего позвоночника.
Старайтесь это делать тогда, когда сидите. Это действительно помогло моему позвоночнику. Качайтесь от основания позвоночника, двигайте позвоночником в шейном отделе, у основания головы. После сидения сделайте наоборот, начните с головы и двигайтесь вниз позвоночника.

Затем вы хотите, чтобы голова и шея были в прямом положении, а нос на одной линии с пупком. Вы хотите, чтобы ваш подбородок медленно опустился, но не втягивался. Просто медленно опустился, чтобы ваш подбородок не выступал. Закройте рот так, чтобы язык касался переднего неба, а затем проглотите весь воздух или слюну. Это предотвратит слюноотделение и необходимость глотать.

Вы должны быть в вертикальном положении, не отклоняясь ни влево, ни вправо, ни вперед, ни назад. Если вы сравните это с положением Мыслителя Родена, это полная противоположность. Это недумающая позиция, и пока тело, дыхание, разум едины и связаны (очевидно, если они едины, то они связаны), это положение помогает успокоиться дыханию и успокоиться уму. Если вы в правильном положении ума, другими словами, если вы в Недумающем Неищущем Уме, это поможет дыханию успокоиться, а положение будет естественно вертикальным. Неизбежно, что положение само начнет растягиваться. Если вы правильно дышите, это способствует тому, что положение остается правильным. Они все связаны между собой.

Когда вы принимаете это положение, вдохните несколько раз глубоко. Выдохните через рот, морща губы, затем медленно вдохните через нос и выдохните снова. Повторите это три раза, затем закройте рот и дышите естественно. После того, как сделаете несколько вдохов, положите руки в то, что мы называем космическое, или универсальная мудра. Кончики ваших больших пальцев должны немного касаться. Вы не соединяете их вместе, они просто чуть-чуть прикасаются друг к другу, так что энергии соединены. Ваши большие пальцы должны быть на таком же уровне, как и пупок.

Что делать с умом, пока сидим

Чтобы дать вам идею самого полезного состояния для медитации, давайте поговорим с Неищущим Неконтролирующим Умом.
Посредник: Позвольте мне поговорить с голосом, который, я считаю, очень полезен в медитации? Я собираюсь назвать вас Неищущий Неконтролирующий Ум. Могу я поговорить с Неищущим Неконтролирующим Умом?
Неищущий Неконтролирующий Ум: Да, вы говорите с Неищущим Неконтролирующим Умом.
Посредник: Почему вы называетесь Неищущий Неконтролирующий Ум?
Неищущий Неконтролирующий Ум: Потому что я не ищу ничего и не контролирую.
Посредник: Почему?
Неищущий Неконтролирующий Ум: Потому что мне всего хватает! По этой причине я не ищу и не контролрую.

Посредник: А на что это похоже сидеть как Неищущий и Неконтролирующий Ум?
Неищущий Неконтролирующий Ум: Восхитительно, просто восхитительно. Мне не нужно искать или контролировать ничего. Я чувствую, я полностью присутствую, я Путь, я Большой Ум, я Большое Сердце, я чистое бытие. Когда я так сижу, у меня нет цели, нет задачи, нет ничего, чего не хватает, нет ничего, чего в избытке, нет необходимости ничего искать. Когда я замечаю, что начинает подниматься поиск, я просто позволяю ему прийти и уйти. Я не гонюсь ни за чем. Мне не нужно понимать, мне не нужно постигать, мне не нужно ни анализировать, ни судить, ни оценивать. Я просто сижу. Нет границ. Я – это все вещи. Это восхитительно, это фантастично. Я чувствую себя абсолютно радостным. Я могу сидеть так долгое-долгое время.

Посредник: Вас трудно найти?
Неищущий Неконтролирующий Ум: Я думаю, когда Я пытается прекратить поиск, или пытается прекратить восприятие или понимание, он не сможет сделать этого. Потому что эта его попытка, это его усилие сделать это, быть мной, получает свой путь. Когда он делает переключение и позволяет мне присутствовать, другими словами, когда он просит поговорить со мной и подтверждает: «Я Неищущий Неконтролирующий Ум», тогда я присутствую сразу же. Это не вопрос доступа ко мне. Это не вопрос времени или расстояния. Он просто бросает свой ищущий ум и идентифицирует со мной, неищущим умом. Когда он отождествлен со мной, когда я присутствую, не требуется никаких усилий. Он просто здесь. Я даю ему полное освобождение от всех его желаний, поисков. Я конец всем страданиям. Я ум мира, я ум нирваны. Я нирвана.
Я то, что ищут Я и все Я, я идеально обнаруживаю, когда он сидит как я. Это не только вопрос положения. Это помогает ему, когда он сидит прямо и его позвоночник не согнут вперед, но я не завишу от положения.
Посредник: Что, если он боится потерять вас?
Неищущий Неконтролирующий Ум: Если он боится потерять меня, он потеряет меня. В этом страхе выходит Я, и он теряет меня. Но он может попросить поговорить со мной еще раз, и я буду здесь. Я всегда здесь.

Сидение в медитации – это идеальное выражение моей истинной природы, или просто бытия. Когда я просто сижу как Неищущий Неконтролирующий Ум, я просто бытие. Я не в будущем, я не в прошлом. Это состояние чистой осведомленности или чистого сознательного. Когда я встаю из этого сидячего положения с подушки или из кресла, очень важно то, что я затем передвигаюсь в то, что называю Свободным Функционированием, полная осведомленность, очень естественное состояние. Согласно философу Кену Уилберу, это интегрированное состояние бытия не подсознательное как в младенчестве, когда у нас чистое сознательное. Это постсознательная осведомленность. В этом состоянии мы обладаем всей естественностью и свежестью ранимого ребенка, но и всей мудростью и сознательным разумного человека, который действует с мудростью и состраданием в своей повседневной жизни.

Все практики – сидение, Большой Ум и т.д. – это искусные средства, все для цели построения характера, сознательного и осведомленности, так чтобы наше функционирование действительно исходило из мудрости и сострадания.
Это действительно центр. Это центр Дзен, это центр Буддизма, это центр всех великих религиозных и мудрых традиций, которые я знаю, и это центр этой книги.

Это также время возможности, которая может стать одним из самых восхитительных периодов в истории. Две основные силы мира, мудрость Востока и Запада, в конце концов, объединились в одну. Очевидно, что Восток и Запад шли вместе в течение сотен лет. Тем не менее, только в последние 50 лет восточные религиозные традиции укоренились на Западе и мастера Востока передали это западникам, и мы, представители Запада воплотили его таким способом, что он теперь истинно интегрирован. Философия, религия, психология, искусство и технологии, с которыми мы, люди Запада, жили как с частью нашего наследия, в конце концов, соединилась с мудростью Востока в первом поколении Западных приемников в различных восточных традициях. Конечно, это обоюдный процесс, и, будем надеется, та же самая вещь касается и Азии. Как еще наш мир может быть полным и целостным?

[Sopheeya1984]

Контрсексуальность и неизвестная Душа - Колман

Полностью - тут:
http://jungland.net/node/1089


Уоррен Колман "Контрсексуальность и неизвестная Душа"
(Уоррен Колман, юнгианский аналитик, SAP, Англия)


Только когда мы переживем мир как находящийся в гармонии с нашим бессознательным, мы сможем найти свое место в нем. Именно это Юнг имел в виду когда называл аниму и анимус мостиками в бессознательное: мост подразумевает двустороннее движение, конъюнкцию, так что внешяя установка (персона) и внутренняя (душа) работают сообща, коплементарно друг другу. В проекции анима и анимус воплощают образ интеграции и стремление к нему: будучи частью самости, они действуют как соединяющие внутреннее и внешнее вместе. В конечном счете, они являются образом самих отношений.

Аспекты тени.

Другой фактор, способный серьезно помешать интеграции анимы и анимуса – это их смешение с тенью, которая также соединяет с «инаковостью». Возможно, поэтому Юнг настаивал на необходимости столкнуться с тенью перед интеграцией анимы и анимуса. Трудно услышать, что они могут нам сказать, пока мы не готовы увидеть в них больше, чем наших врагов.

Связь между ними потенциально существует, т.к. отвергнутое рвется назад под видом чарующего, возбуждающего, привлекательного и соблазнительного.

Т.о. анима и анимус не позволяют нам убежать от теневых содержаний, но всегда тянут назад наше внимание к ним. Хотя чистых теневых содержаний боятся, избегают и полностью отвергают, анима-теневые содержания всегда влекут нас в отношения с ними – часто против сознательной воли, и даже когда они о чем-то ненавидимом и презираемом.
Эта связь дает нам ключевую мотивацию выбора партнера в паре. Один тянется к другому, если тот представляет его неизвестную душу в наиболее желаемых качествах. Но если теневые проекции, сообщаемые таким выбором, не могут быть присвоены партнерами вновь, то пара заканчивается ненавистью и страхом всего того, что в начале привлекало их друг в друге. Теневые проекции, не перешедшие в интроекции, усилились и интенсифицировались, что привело к вырождению отношений в пару Синей Бороды и Медузы, душащих друг друга в смертельных объятьях. Неспособность сепарироваться, из-за чего они находятся вместе, - последнее, что осталось у них от анимы и анимуса. Теневые аспекты полностью увели функции анимы и анимуса от их роли в интеграции как «мостов в бессознательное».
В этой ситуации потенциальное психическое освобождение блокировано: анима и анимус появляются только как опасные угрожающие фигуры, которых надо избегать или разрушать.

Юнг утверждал, что бессознательные содержания проявляются сперва в виде проекций. Но он имел в виду не только проекции на других людей, а все разнообразие форм архетипического воображения. Как если бы вся культура была большим тестом Роршаха, через который можно получить доступ к внутренним глубинам. Эти проекции имеют цель – они позволяют увидеть себя как тусклое стекло и при наличии способности увидеть сквозь него свое бессознательное.

Анима и анимус занимают особое место среди архетипов, являясь воротами ко всем другим. Они ведут к самости и сродни ей, как я подчеркивал, говоря о связи с душой. Юнг называет аниму создающим проекции фактором и отождествляет ее с Майей, индийской богиней иллюзий. В этом контексте связь с гендером становится только малой частью арсенала анимы. Тем не менее, это важная черта, потому что через гендер анима и анимус также связывают с сексуальностью – и через сексуальность с влечением.
Влечение может выражаться через сексуальность, но особенно для Юнга оно было чем-то больше – неутолимой жаждой целостности и единства с божественным внутри нас и вне нас. Анима и анимус представляют образ того, что самое желанное для нас. Этот образ может переживаться в сексе, но одного секса никогда не достаточно. Только когда сексуальные отношения потеряют для нас сверхценность, что рано или поздно неизбежно произойдет, мы вернемся к неутолимой природе влечения, требующей от нас идти за пределы физического к «небесам над нами». В этом процессе влечение само утоляется благодаря творческой и помогающей стороне Воображения, содержащего подобно душе безграничные и неисчерпаемые возможности. Эти образные построения, стимулируемые влечением, обогащают и раскрывают душу. Так влечение соединяется с душой и круг замыкается.

[Sopheeya1984]

К.Г. Юнг

О психологии образа Трикстера

Полностью - тут:
http://www.ec-dejavu.net/t-2/Trickster-2.html


      Любопытное сочетание присущих Трикстеру черт можно обнаружить в алхимическом образе Меркурия: ... Эти качества делают Меркурия демоническим существом первобытных времен, даже древнее, чем Гермес. Его проказы в какой-то степени *** его некоторым фольклорным персонажам, известным нам из сказок: ... но благодаря своей глупости умудряется достичь того, что другим не под силу, несмотря на все их старания.
Поскольку всё мифологические персонажи соотносятся с внутренним психическим опытом и изначально происходят из него, неудивительно, что в сфере парапсихологии можно обнаружить некоторые явления, напоминающие нам о Трикстере. Они связаны с тем, что называют полтергейстом, и встречаются повсюду и во все времена в среде детей дошкольного возраста. Проказы полтергейста известны так же хорошо, как его глупость или бессмысленность его «сообщений». Способность менять облик также, по-видимому, является одним из свойств полтергейста. Поскольку иногда полтергейст называет себя душой в аду, с ним связан и мотив страдания. Его универсальность соизмерима, если можно так сказать, с универсальностью шаманства, которому, как мы знаем, принадлежит целая феноменология спиритуализма. Что-то от Трикстера, несомненно, присутствует в характере Шамана или знахаря. По этой причине его профессия часто представляет опасность для его жизни. Кроме того, шаманские обряды и сами по себе бывают связаны со значительным риском для исполнителей, если не с настоящей болью. Во всем мире во всех событиях «становления шамана» так часто фигурируют страдания и тела и души, что нетрудно предположить, какую психическую травму они могут повлечь за собой. Отсюда вытекает его «близость к спасителю», и это только подтверждает мифологическую истину о том, что исцелять может лишь тот, кто и наносит раны, и сам ранен, и что только страдающий может отвести страдание.

        Эти мифологические черты распространяются даже на высшие области человеческого духовного развития. Если мы рассмотрим, к примеру, демонические черты, присущие Яхве в Ветхом Завете, мы найдем в них немало того, что напомнило бы нам о непредсказуемом поведении Трикстера, об устраиваемых им оргиях разрушения и причиняемом самому себе страдании — вместе с его постепенным превращением в спасителя. Именно это преобразование бессмысленного в осмысленное открывает нам компенсаторное отношение, в котором фигура Трикстера находится по отношению к фигуре святого: именно оно было причиной существовавших в раннем средневековье странных церковных обычаев, основанных на воспоминаниях об античных сатурналиях. В основном они отмечались сразу за Рождеством Христовым — то есть в новогодние дни — пением и танцами.
на которых «даже священники и клирики выбирали архиепископа, или епископа, или папу и называли его папой дураков (fatuorum papum)».
       Неудивительно, что эти настоящие шабаши пользовались огромной популярностью

       В некоторых местах, по-видимому, даже священники участвовали в «libertas decembrica», как назывался праздник дураков, несмотря на то (а может быть, благодаря тому), что именно более древний слой сознания мог в этом случае позволить себе все что угодно вместе с подобной языческой дикостью, необузданностью и безответственностью.

      Эти средневековые обычаи в совершенстве демонстрируют роль Трикстера, и когда они, наконец, вышли за пределы церкви, то вновь возникли в светской сфере в итальянских театральных представлениях в лице тех комических персонажей, которые часто украшали свои костюмы огромными фаллическими символами и забавляли далеко не ханжескую публику непристойностями в подлинно раблезианском духе. Гравюры Калло сохранили эти классические фигуры для потомков — это Пульчинелла, Кукоронья, Чико Сгарра и прочие*.

     Присутствует ли он в плутовских историях, на карнавалах и пирах, в священных и магических обрядах или в религиозном страхе и экзальтации людей — призрак Трикстера никогда не покидает мифологию — будь он в безошибочно узнаваемом или в странно изменившемся облике. Очевидно, он представляет собой одну из «психологем», одну из чрезвычайно древних архетипических структур психики. В своем наиболее ярком проявлении он — подлинное отражение абсолютно недифференцированного человеческого сознания.
Такая коллективная персонификация, как Трикстер, есть продукт множества индивидов и принимается каждым из них как нечто уже знакомое — чего не было бы, если бы Трикстер был продуктом лишь индивидуального сознания.
дух Трикстера проявляется в виде контр.тенденций в бессознательном, иногда даже в чем-то вроде второй личности, для которой характерна определенная детскость, недоразвитость, которая очень похожа на тех духов, что являются во время сеанса спиритизма и с которыми связаны все столь типичные для полтергейста откровенно детские проделки. Мне, как кажется, удалось найти для этой составляющей характера подходящее имя — я называю ее тенью (Ту же идею можно обнаружить у одного из отцов церкви — Иренея, называющего ее «umbra».).
 
Трикстер — предшественник спасителя, и, подобно ему, он одновременно Бог, человек и животное. Он и недочеловек, и сверхчеловек, бестия и божество, а самая главная и бросающаяся в глаза его черта — его бессознательность. ...Это демонстрирует нам его изначальную сущность Творца, ибо мир был создан из тела бога.

        С другой стороны, он во многих отношениях глупее животных и постоянно попадает то в одну, то в другую нелепую ситуацию. Хотя он и не зол по-настоящему, он вытворяет самые жестокие вещи лишь из откровенной бессознательности и несвязанности. Трикстер — это примитивное космическое существо божественно-животной природы, с одной стороны, превосходящее человека благодаря своим сверхчеловеческим качествам, а, с другой — уступающее ему из-за своего неразумия и бессознательности. Он не ровня и животным, из-за своей неуклюжести и полного отсутствия инстинктов. Эти дефекты говорят нам о его человеческой природе, которая не так приспособлена к окружающему миру, как животная, однако при этом имеет прекрасные перспективы для развития сознания, основанные на огромном стремлении к обучению, что соответствующим образом отмечается в мифе.

        Повторное рассказывание мифа в истории означает терапевтический характер некого забвения, которое — по причинам, еще требующим выяснения — не должно быть слишком долгим. Если бы то, что подлежит такому забвению, представляло собой лишь реликт неразвитого состояния, было бы понятно нежелание человека уделять ему внимание, ощущение того, что оно лишнее в его жизни. Очевидно, что все обстоит иначе, ибо в противном случае Трикстер — в виде, например, карнавальных образов Пульчинеллы или шута — не вызывал бы у людей столь живой реакции вплоть до настоящего времени. Здесь скрыта важная, хотя и не единственная причина жизненности этого образа. Кроме того, с ее помощью нельзя объяснить, почему это отражение самого первобытного состояния сознания обрело форму мифологического персонажа. Простые следы раннего состояния сознания, которое вымирает, быстро теряют свою энергию, ведь иначе они не могли бы исчезнуть. Мы не могли бы ожидать от них того, чтобы они запечатлелись в персонаже со своим собственным циклом легенд — если только они не получили бы какой-то поддержки извне, в данном случае или от высокоразвитого сознания, или из ресурсов бессознательного, которые остались неисчерпанными.

Проводя законную параллель в психологии индивида, а именно, рассматривая постоянное возникновение теневой фигуры, действующей антагонистически по отношению к личностному сознанию, говорят, что эта фигура возникает не просто потому, что все еще существует внутри индивида, но потому, что это ее возникновение основывается на динамике, существование которой может быть объяснено лишь актуальным положением индивида, например, тем, что тень настолько неприемлема для его эго-сознания, что должна оставаться на уровне бессознательного. Такое объяснение не вполне отвечает данному случаю, потому что Трикстер, очевидно, представляет исчезающий уровень сознания, все более и более неспособный к самоутверждению в какой бы то ни было форме. Более того, подавление уберегло бы его от исчезновения, потому что подавленное содержание сознания обладает наилучшими шансами выжить — мы знаем по опыту, что в бессознательном ничего не может быть исправлено. Наконец, истории о Трикстере ни в коей мере не неприятны или не несовместимы с сознанием, но, наоборот, вызывают наслаждение и поэтому не ведут ни к какому подавлению. Из всего этого складывается такое ощущение, что сознание само активно поддерживает и даже пестует этот миф. Это очень похоже на правду, ибо это лучший способ сохранять сознание теневой фигуры и подвергать ее сознательной критике.
в случае с Трикстером более высокий уровень сознания накрыл собой более низкий, а последний уже потерял свое прежнее значение. Воспоминание о нем, тем не менее, вызывается в основном тем интересом, который начинает к нему испытывать завершенное сознание — причем, как мы видели, этому неизбежно сопутствует постепенное окультуривание, то есть ассимиляция первобытной демонической фигуры, которая была изначально независимой и даже способной вызывать одержимость.

В любом случае, ближе к концу цикла мы не видим в нем знаков глубочайшей бессознательности: вместо того, чтобы действовать в дикой, необузданной, глупой и бессмысленной манере, он постепенно меняет свое поведение на довольно полезное и понятное. Обесценивание прежней бессознательности очевидно даже в самом мифе — куда только исчезают его злые качества! Наивный читатель может вообразить, что темные аспекты его природы, исчезая, перестают существовать. Однако, как показывает опыт, это не так. В реальности сознание становится способным освободиться от притягательности зла, и поэтому не обязательно больше жить по его законам. Тьма и зло не рассеялись, как дым, но, потеряв энергию, удалились в бессознательное, где и остаются, пока с сознанием все благополучно. Однако если сознание попадает в критическую ситуацию, скоро становится ясно, что тень не исчезла бесследно, но лишь ждет своего часа, чтобы снова заявить о себе в виде проекции на другого. Если этот трюк оказывается удачным, то между ними немедленно создается мир первобытной тьмы, в котором и случается все, что характерно для Трикстера — даже на высоком уровне цивилизации. Лучшие примеры этих «обезьяньих  проделок» — как обыденный язык удачно выражает состояние дел, когда ничего разумного не получается, разве только по ошибке и в последний момент — можно найти в области  политики.

       Так называемый цивилизованный человек забыл о Трикстере. Он вспоминает о нем лишь метафорически, когда, раздраженный своими неудачами, говорит о том, что судьба сыграла с ним дурную шутку, или что «все это — какое-то наваждение». Он и не подозревает, что его собственная скрытая и на первый взгляд безобидная тень обладает такими качествами, которые не могли присниться ему и в самом страшном сне. Как только люди собираются в массу и подчиняют ей индивидуальное, тень мобилизуется и, как показывает история, может даже воплотиться в конкретном человеке.

       Разрушительная идея о том, что все приходит в человеческую душу извне, что она рождается как tabula rasa, виновата в заблуждении, согласно которому в нормальных обстоятельствах  человек пребывает в полном порядке. В результате этих предрассудков человек чувствует себя полностью зависимым от окружающей среды и утрачивает всякую способность к наблюдению. В этом случае его этический кодекс заменяется знанием того, что позволено, а что запрещено или приказано. Как в таких обстоятельствах можно ожидать от солдата, что он будет подвергать полученный от командования приказ этическому рассмотрению? Ему и в голову не приходит, что он может быть способен на внезапные этические импульсы и на их исполнение — даже когда никто этого не видит!

       С этой точки зрения становится ясно, почему миф о Трикстере сохранился и даже получил свое развитие: как и многие другие мифы, он предназначался для того, чтобы терапевтически на нас воздействовать. Он держит ранний низкий интеллектуальный и моральный уровень перед глазами высоко развитого индивида, чтобы тот не забыл, как все было еще вчера. Нам нравится считать, что то, чего мы не понимаем, к нам не относится. Однако это не всегда так. Человек редко понимает лишь при помощи головы, тем более — человек первобытный. По причине своего священного характера миф непосредственно воздействует на бессознательное, вне зависимости от того, понимается он или нет. Тот факт, чго его постоянное рассказывание стало отмирать совсем недавно, объясняется, я полагаю, его полезностью. Объяснить это довольно трудно, поскольку действуют две противоположных тенденции: желание, с одной стороны, выбраться из более раннего состояния, а, с другой, желание не забыть его (Не забывать что-то означает хранить это в сознании. Если враг исчезает у меня из поля зрения, вполне вероятно, что он находится сзади — а это еще опасней.). Радин говорит: «С точки зрения психологии можно утверждать, что история цивилизации — это свидетельство попыток человека забыть о своем превращении из животного в человеческое существо. Такой упорный отказ забыть не может быть случайным».
         Однако ничто не исчезает навсегда, тем более сделка с дьяволом.  
       Внешне люди более или менее цивилизованы, но внутренне они так же первобытны. Что-то в человеке очень не желает отказываться от того, с чего он однажды начал. А что-то верит, что это начало давно уже в прошлом.

        Конфликт между двумя измерениями сознания является просто выражением полярной структуры нашей психики, которая, как и всякая другая энергетическая система, зависит от напряжения, создаваемого противоположностями. Именно поэтому нет таких общих психологических закономерностей, которые нельзя было бы перевернуть — и действительно, именно их обратимость говорит об их правильности. Мы не должны забывать, что во всякой психологической дискуссии мы ничего не говорим о психике, но психика говорит сама о себе. Бесполезно думать, что мы можем встать по ту сторону психики посредством «ума», даже если ум утверждает, что не зависит от психики. Как он может это доказать? Мы можем, если захотим, сказать, что одно суждение проистекает из психики, и потому оно психическое и только, а другое исходит из ума и «духовно», а поэтому превосходит психическое. Но оба есть лишь утверждения, основанные только на собственной вере.

 Единство психической природы лежит посередине, как живое единство водопада предстает в динамической связи верха и низа. Так же переживается и живое действие мифа, когда более высокое сознание, пребывающее в своей свободе и независимости, противопоставляется автономии мифологического образа и при этом не может избежать его притягательной силы и должно платить дань захватывающему впечатлению. Такой образ действует, потому что он тайно принимает участие в психической жизни наблюдателя и является ее отражением, пусть таковым и не признается. Он отколот от сознания и поэтому ведет себя как автономная личность. Трикстер есть коллективный теневой образ, воплощение всех низших черт индивидуальных характеров. А поскольку индивидуальная тень присутствует в составе личности, коллективный образ может постоянно пользовааться ею для воссоздания себя. Конечно, не всегда в виде мифологического персонажа, но часто, вследствие растущего подавления и забвения изначальных мифологем, как соответствующая проекция на разные социальные группы и народы.

        Если рассматривать Трикстера в качестве параллели индивидуальной тени, то возникает вопрос, наблюдается ли эта, увиденная нами в мифе о нем, тенденция к осмыслению в области субъективной и персональной тени. Поскольку эта тень часто проявляется в снах как вполне очерченная фигура, мы можем положительно ответить на этот вопрос: тень, фигура по определению хотя и негативная, иногда имеет отчетливые черты и свойства, которые отсылают, в свою очередь, к совершенно иному фону существования — как если бы она прятала свое осмысленное содержание под уродливой внешностью.

Опыт подтверждает это; но что более важно: сокрытое обычно состоит из все более и более священных фигур. Первое, что стоит за тенью, это анима* , которая наделена значительными способностями к очаровыванию и овладеванию. Она часто является в довольно юном виде, но прячет внутри мощный архетип мудрого старика (мудрец, волшебник, царь и т.д.). Ряд может быть продолжен, но это было бы бессмысленно, ведь психологически можно понять только то, что сам пережил. Понятия комплексной психологии по сути своей — не формулировки ума, но названия определенных областей опыта, и хотя их можно описать, они остаются мертвы и непредставимы для тех, кто сам не пережил их. Я уже отмечал как-то, что людям обычно несложно представить себе, что подразумевается под тенью. Но понять, что такое анима, для них невероятно трудно. Они принимают ее с легкостью, когда она проявляется в романах или в кинозвездах, однако им ее вообще не понять, когда речь заходит о ее присутствии в их собственной жизни, ибо она обобщает все, чего человек никогда не преодолеет, с чем никогда не сможет справиться. Поэтому она пребывает в области непрерывной эмоции, к которой нельзя прикоснуться. Степень бессознательного, с которой приходится здесь сталкиваться, мягко выражаясь, просто поразительна. Из-за этого практически невозможно добиться от мужчины, который боится своей собственной женственности, понимания того, что такое анима.
-------------------------------
* Метафорой «стоит за тенью» я хочу конкретно проиллюстрировать тот факт, что в той степени, в какой тень признается и интегрируется в сознание, создается и проблема анимы, то есть отношения. Понятно, что встреча с тенью оказывает ощутимое и длительное влияние на отношение эго к внутреннему и внешнему миру, ибо интеграция тени влечет за собой изменение личности. Ср. мою книгу «Аion»

          На самом деле это неудивительно, поскольку даже самое поверхностное понимание тени иногда вьвывает у современного европейца огромные трудности. Но если тень — образ, наиболее близкий его сознанию и наименее взрывоопасный, она также является первой проявляющейся в ходе анализа бессознательного компонентой личности. Угрожающая и часто смешная фигура, она стоит в самом начале пути индивидуации, задавая обманчиво легкую загадку Сфинкса или мрачно требуя ответа на «quaestio crocodilina»*.
(* Крокодил украл у матери ребенка. Когда она попросила отдать ребенка назад, крокодил ответил, что исполнит ее желание, если только она сможет дать истинный ответ на вопрос: «Отдам ли я ребенка?». Если она ответит «Да», это будет ложно, и она не получит ребенка. Если она ответит «Нет», это снова будет ложно, так что в любом случае мать потеряет своего ребенка.)

        Если в конце мифа о Трикстере нам намекают на фигуру спасителя, это утешительное предвестие или приятная надежда означает, что какая-то катастрофа произошла, но была понята сознанием. Надежда на спасителя может родиться только из недр несчастья — другими словами, признание и неизбежная психическая интеграция тени создает такую мучительную ситуацию, что никто, кроме спасителя, не может развязать этот запутанный узел судьбы. В случае с отдельным индивидом проблема, вызванная тенью, решается на уровне анимы, то есть через отношение. В истории коллектива, как и в истории индивида, все зависит от развития сознания. Оно постепенно дает освобождение от заключения в бессознательном , и поэтому является как носителем света, так и исцеления.

       Как в своей коллективной, мифологической форме, так и в форме индивидуальной, тень содержит внутри себя семя энантиодромии, превращения в собственную противоположность.

[Sopheeya1984]

М. Шильман

ТРИКСТЕР, ГЕРОЙ, ЕГО ТЕНЬ И ЕЕ ЗАСЛУГИ

Классическая сфера деятельности Трикстера – разрушение. Для того чтобы Герой не потерялся в собственных позитивных качествах, его по контрасту оттеняет Трикстер. В этом смысле Трикстер – Тень Героя. Если Герой – это Демиург, то Трикстер – деструктивен. Если Герой отвечает за воспроизведение и генерацию смыслов, то Трикстер ответственен за дегенерацию. В любом случае Герой создает мир и ведает его устройством, располагаясь и укореняясь в центре мира. Трикстер – как необходимый противовес центру – кружит, юлит, активирует центробежные тенденции мироздания, возглавляет "заговор против центра". В такой конструкции гармонизация доминантного Героя и рецессивного Трикстера достигается за счет различных вариантов динамического равновесия. Центрирующемуся Герою противопоставлен эксцентричный Трикстер, который имитирует наличие центра в месте, отличном от того, которое занимает Герой, чем заставляет Героя демонстрировать свои экстраординарные способности, чтобы вновь и вновь занимать по праву центральное положение.

То, что Трикстер служит тенью Героя, следует понимать едва ли не буквально: Трикстер – это пародия на Героя, но "не в дружбу, а в службу". Герой представляет серьезность, Трикстер – стёб. Герой концентрирует энергию для создания все более символического порядка, использует "сложные предметы", имеет существенные признаки и снабжен каноническими атрибутами. Трикстер живет энергиями элементарными, – он, в некотором смысле, есть сфокусированная ординарность. Он – как бы профанный персонаж, без которого сакральный Герой теряет значительную долю своей притягательности и действенности. Однако, и Герой, и его Тень служат одному и тому же – укомплектованию мира. Герой отбрасывает тень (т.е. Трикстера), но это отбрасывание подчеркивает, в первую очередь, невозможность и нежелательность избавления от тени. Трикстер, со своей стороны, то и дело "кидает" Героя, но не бросает его, а помогает выжить. Они оба зависят друг от друга.

Поскольку Трикстер не связан нормами рационального культурного поведения, его степень живучести значительно выше, чем у Героя. Герой всегда "чего-то" не может сделать или сталкивается с невыполнимым условием. Это "что-то" кажется элементарным по сравнению с его божественными способностями, но именно это "простое бессилие" есть Ахиллесова пята всякого Героя. Примечательно то, что без (хотя бы одного-единственного) уязвимого места Герой вовсе не герой. "Пороками" Героя могут служить возведенные в превосходную степень великодушие или благородство. Там, где Герой оказывается беззащитен перед прямым воздействием, его охраняет и спасает Трикстер, чувствующий себя в теневых сторонах жизни как рыба в воде.

По сравнению с Героем-подвижником Трикстер не эротичен, а естественно сексуален; он не связан нюансами куртуазного поведения, не фильтрует дискурс и не обязан узреть в женщине Даму. Герой, конечно, может видеть в Даме не только платонический образ, но и объект вожделения. Для Трикстера же всегда есть Женщина – объект желания, материал соблазна и обладания. Поэтому Казанова или дон Жуан – не Трикстеры; они – герои с ярко выраженной профориентацией: не универсальные герои, а герои-любовники. Подтверждением этой мысли может служить и тот факт, что женщина-соблазнительница в контексте христианского (т.е. мужеского) мира и культуры, задающей известные нормы поведения, – Трикстер. Она – источник смятения и потенциального распада привычной, опирающейся на ряд табу, матрицы восприятия противоположного пола.

Герой пристоен, даже если он эротичен; Трикстер непристоен, даже если он галантен. Герой видит в противоположном поле способ продолжения высокого начинания, Трикстер – поле реализации своего каприза. Будучи "вместе", они играют как братья-близнецы, чья сила заключена в наличии другого, схожего и отличного. Собственно, их парность есть залог их эффективности. Демонстрируя одновременно взаимосвязь и конфронтацию, Герой и Трикстер образую своего рода диполь, бинарную конструкцию, структуру оппозитивных элементов, которая является залогом порождения новых смыслов и новых стратегий осмысления "мира". Исходя из этого, можно допустить следующее предположение (требующее, без сомнения, более солидной аргументации): созидающий и познающий Субъект Модерна есть спайка – Герой-и-Трикстер, где центр тяжести перенесен на Героя, т.е. в доминантную область "нормальности", "рациональности" и "культурности".

Что же происходит в том случае, когда постмодернистские практики мироустройства принимаются за разрушение всех бинарных оппозиций, а значит подвергают деконструкции иерархическое единство Героя-и-Трикстера? Другими словами, как прочитывается "с точки зрения" Трикстера пресловутая "смерть субъекта" и что (в субъекте) подвержено умиранию? Резонно предположить следующее: никакое разрушение не в состоянии "уничтожить" Трикстера, потому как он сам паразитирует на разрушительной функции. В таком случае уничтожается Герой, точнее – привилегированное положение Героя как центра, доминанты и (культурной) нормы. Такое не уничтожение, но уничижение Героя как минимум уравнивает его с Трикстером: серьезность Героя выглядит потешной, его идеалы кажутся старомодными, а способности оказываются неприменимыми. Само понятие "центральный герой" относится в равной степени к каждому, а это означает уничтожение единого центра, в котором доселе располагался Герой как воплощение Сакрального, Фаллического и Рационального. Образно говоря, Герой оттесняется от центра, он захватывается центробежными силами и удаляется "на периферию", выводится из игры в качестве центрового.

Постмодерную культуру можно уподобить свалке (так же, как и выставке, музею, коллекции) Героев. Цель такого сравнения не в том, чтобы добиться негативного звучания, а в том, чтобы подчеркнуть результат "перепроизводства героев", предпринятого при покровительстве ratio. То, что Герой попадает на свалку, подчеркивает характерность траектории его низведения: он сваливается "с небес на землю", он – как "мировая ось" или омфалос – валится (набок и навзничь). Тот Герой, которого ничто не могло "свалить с ног", покидает свое место, сдает свои позиции, перестает пребывать в "предназначенном" для него месте. В общем, он сваливает. То, что Герой оказывается на свалке говорит не о том, что он уничтожен, а о том, что Герой "выведен из употребления", "о(т)ставлен", отсутствует на привычном месте по причине потери (своей) сути. Герой не то, чтобы "негоден", но "ни к чему". А к "чему/кому" в таком случае Трикстер?

Казалось бы, растворение Героя "отбирает" у Трикстера его законный хлеб. Трикстер "остается без работы" в тот момент, когда Герой подает в отставку. Ведь если считать, что ремесло Трикстера – профанировать/комментировать Героя, то к чему же сводится его задача после того, как он остался без Героя как "средства существования"? Ведь Трикстер не может ни самодержавно занять место Героя (в этом случае он станет Героем), ни продолжать игру против центра, поскольку децентрация всей "конструкции Субъекта" уже произошла. Тут следует вспомнить об одном нюансе: даже в классической диспозиции граница между Героем и Трикстером не может быть четко проведена. Неопределенное "между" исключает межу и задает топологию пространства, обеспечивающего возможность взаимных переводов Героя и Трикстера (travesty), перетекание лица Героя в облик Трикстера (morfing) и переодевание Трикстера под (стать) Героя (masking). Опорным понятием в данном случае является "перевод", в котором содержится и прощание как "проводы", и растрата как "перевод впустую", и посредничество как "искусство перевода" на другой язык. Прямо или косвенно, но Трикстер всегда ведет речь о Герое, даже если тот, о ком говорится, отсутствует или удален. Трикстер служит посредником, медиумом между местом героя (центральной точкой) и бесчисленными точками, где Герою "не место" (быть). Сам факт того, что Трикстер не замолкает даже в случае молчания ("смерти") Героя или его замалчивании ("отставки"), требует считать его речь актом перевода с языка Героя на язык слушателя. При этом Трикстер, не перехватывая саму роль и место Героя, остается инстанцией, истолковывающей своего "патрона" и обеспечивающей тем самым несвойственное ему "инобытие". В случае "смерти" Героя-текста Трикстер-комментарий становится единственным хранителем места умершего. Своего рода комментарием к уничтоженному тексту.

Трикстер "работает" не со статусом Героя, но с его местом; пафос Трикстера – в сохранении этоса Героя, а не его фигуры. Поэтому изменение статуса героической составляющей Субъекта не приводит к безвозвратной "смерти субъекта", но лишь корректирует роль его иронической составляющей. Пародируя отсутствующего Героя, Трикстер маскирует сам факт его отсутствия. Иными словами, он глумится над Героем так, как будто бы Герой по-прежнему есть. Трикстер не может не указывать на то (место), где (должен быть) Герой. Тем самым он поднимает цену места обесцененного Героя, ведь то место, которое столь искусно маскируется, для чего-то/кого-то предназначено. Очевидно, что маскируемое место – сохраняется и охраняется, а сам маскирующий выполняет функции хранителя. Трикстер, который, действуя совместно с Героем, как бы хоронит его, оставшись без своего визави хранит место Героя, место, уготованное Герою. Так или иначе, Трикстер всегда указывает на того, кто "выведен из употребления" и (временно) не используется. А если есть некое указание, то, следовательно, имеет место и некое использование. И надежда на то, что (свято) место (долго) пусто не бывает.

Оставшись без Героя, Трикстер походит на Тень из одноименной сказки Шварца. В нашем случае можно сказать, что трон находится в/у тени до той поры, пока не придет Герой и не скажет: "Тень, знай свое место!"

(Полилог: Философия. Культурология. Вып. 1. Трикстер: Альманах Харьковской гос. акад. культуры, 2006 г.)

[Sopheeya1984]

Жикаренцев - Сеанс диалог голосов

[Sopheeya1984]

Юнг – Красная книга

[Sopheeya1984]

"Молекулы мистики" и трансцендентация ЭГО: утрата и обретение целостности бытия ; реферат

Полностью - тут:
http://5ballov.qip.ru/referats/preview/18049/?diplom-molekulyi-mistiki-i-transtsendentatsiya-ego-utrata-i-obretenie-tselostnosti-byitiya

Архетипические переживания и сложные мифологические эпизоды

Эта группа трансперсональных переживаний представляет собой феномены, которые К.Г.Юнг называл первообразами, доминантами коллективного бессознательного, или архетипами. В некоторых из наиболее универсальных архетипов человек может отождествляться с образами Матери, Отца, Ребенка, Женщины, Мужчины или Любящего. Многие обобщенные роли воспринимаются как сакральные, как воплощенные архетипы Великой Матери, Ужасной Матери, Матери-Земли, Матери-Природы, Великого Гермафродита или Космического человека. Часто встречаются архетипы, олицетворяющие определенные аспекты личности — Тень, Анимуса или Аниму и Персону [4].
Нередко неискушенные люди рассказывают истории, очень напоминающие древние мифологические сюжеты Месопотамии, Индии, Египта, Греции, Центральной Америки и других стран. Эти сообщения сравнимы с юнговским описанием неизвестных, но явно архетипических тем детских снов и снов наивных пациентов, а также с симптоматикой некоторых людей, страдающих шизофренией. Некоторые люди проникают в различные системы эзотерического знания. Так, люди, не имеющие понятия о каббале, переживают состояния, описанные в книге Зогар и Сефер Иецир, и демонстрируют неожиданную осведомленность в каббалистической символике. Подобный феномен внезапно сформированного понимания наблюдался также в отношении таких древних форм предсказания, как И-Цзин и Таро [3].

Переживания встреч с божествами

Большинство божеств, встречающихся в описаниях субъектов делятся на две категории: силы света и добра, силы тьмы и зла. Некоторые божества принадлежали определенной религии, происхождение некоторых не удалось установить ни испытуемым ни терапевтам. Основная часть субъектов не ощущает, что имеет дело с главным или верховным существом во вселенной [4].

Активизация чакp и подъем змеиной силы (куиндалини)

На первой международной конференции по Научной йоге в Индии в декабре 1972 г. аудитория состояла более чем из 200 лиц, представлявших много различных духовных ориентаций, существующих в современной Индии. Участники дискуссии после доклада С.Грофа пришли к соглашению, что больше всего ЛСД-терапия похожа на систему Йоги Куиндалини. И та и другая техника способствует мгновенному и огромному освобождению энергии, порождает глубокие переживания и может принести впечатляющие результаты в короткий период времени. Они обе несут в себе огромный риск и могут быть опасны, если проводятся не под наблюдением специалиста.

[Sopheeya1984]

Горящая глубина

* * *
Огонь!Огонь!Огонь без края,
Огонь,не знающий конца.
Огонь,который,разгораясь,
Творит солнца.

Огонь,который жжет и рушит
Все стены на пути Своем.
Но вовсе не сжигает Душу,
А делает ее Огнем.

* * *
Свет не что-то. Свет есть кто-то.
Это вешнее сиянье,
Эта неба позолота -
Бездна Божьего сознанья.
Неужели непонятно,
Кто сейчас в наш мир приходит?
Эти розовые пятна
На поблекшем небосводе...
Это трепетное пламя -
Взгляд бездонный. Дух нетленный...
Неужели непременно
Нужно видеть сходство с нами?
Надо удостоверенье,
Осязанье плотью плоти...
Или только по знаменьям,
По приметам узнаете

* * *
Своим Дыханьем глину тронь.
Кинь искру в ночь! Взметнись над нами!
Ведь Ты - огонь! Огонь! Огонь,
Который прожигает камень.
Который входит внутрь сердец,
Как в темень леса свет осенний.
Я знаю, знаю, мой Творец,
Жар твоего прикосновенья!

* * *
Во глубине моей горит огонь.
Всегда горит --- без чада и без дыма.
А вы кладёте на глаза ладонь,
А вам сияние невыносимо.
Вы стороной обходите меня.
Вы погасить хотите это пламя,
Не зная, что без моего огня
В глухую ночь провалитесь вы сами.

* * *
Почему удлиняется вечером свет?
Чтоб до сердца достать моего,
Чтоб оставить свой долгий сияющий след
В непроглядных глубинах его.
Чтоб потом ниоткуда, внезапно сама,
Как прозренье в нечаянном сне,
Изнутри засветилась безмолвная тьма,
Сохранившая свет в глубине.

ТРИПТИХ-2
I
Орган гремел. Моя душа
Шла напролом, как вал, круша
Все стены. Плотный мир дробя,
Пыталась внутрь самой себя
Прорваться. А из глубины.
Из темноты - с той стороны,
Сметя, пробив меня насквозь,
В ответ - рыдание рвалось.

II

Бог - это ВСЁ. Я - дробь.
Я - часть.
А Он есть ВСЁ. О, эта власть
Всецелости! Нет ничего
Помимо Бога моего.
Восторг великой полноты -
Все есть в Тебе и все есть Ты!
А я... Но я - не только я,
Я - неотъемная Твоя
Часть. О, грохочущий орган!
Какой вселенский ураган
Сдувает прах, уносит дым!
Без Бога я - ничто, но - с Ним!...
Но - потерявшаяся в Нём!..
О, Боже, Твой священный гром,
Твой разъяренный пенный вал
Мне смерть принес. И жизнь мне дал.
Смерть - для меня, а жизнь -
для Бога,
Я принимаю суд Твой строгий,
Всеведающнй Судия! -
Да будет воля не моя,
А лишь Твоя. Ты есть везде -
И на земле и на звезде
Одновременно. Ты - со мной,
Как море - с каждою волной,
Как сердце с каждой клеткой тела.
Ты мне даешь свою Всецелость -
Всю ширь, все звезды в вышине --
Ведь я -- в Тебе, а Ты - во мне.
III
О, кроткий лев, о тихий гром,
О, полный ласки шепот Божий, -
Орган, вещающий о том,
Что все мы быть святыми можем,
Что рай - не дальняя страна.
Что сердце вхоже в эти дали,
Что это просто тишина,
Которой мы еще не знали,
Что это глубина глубин,
В которой ты доселе не был,
В которой Бог совсем один
С любовью тихою, как небо.
Здесь наши крики не слышны,
Они умолкли в сердце Бога.
Здесь только жажда тишины -
Еще чуть-чуть, еще немного... -
И вот - у мук проглянет дно
И будет в прошлом пламя ада.
И - ты с самим собой - одно,
И больше ничего не надо.

* * *
Я вам рассказывать не стану
О том, что зреет в глубине.
У Иоганна Себастьяна
Спросите тихо обо мне.
Ему по силам эта тяжесть
Земного полнобытия.
Он вам расскажет, он расскажет
То, что сказать не в силах я.
Органа медленные звуки
Ведут в пространство тишины
Туда, где больше нет разлуки,
Туда, где больше нет вины.
Звучащие сплетают нити
Первооснову - Тайный гул...
И что такое грех, скажите,
В той глубине, где Бог дохнул?
Как будто ливень жарким летом,
Всю грудь мою промыл орган.
Границ и стенок больше нету -
Внутрь сердца хлынул океан.

* * *
Никогда, никогда, никогда,
Вспять не двинутся наши года,
И не склонится небо к мольбе,
И Господь не ответит тебе,
И не встанет Распятый с креста,
И мечтою пребудет мечта,
И обманом окажутся сны.
Уводящие из Глубины, -
Из таинственной бездны сердец.
Где безмолвствует вечный Творец.
Все, что скрылось когда-то из глаз,
Пребывает незыблемо в нас.
И хоть тьме окончания нет,
Разгорается внутренний свет.
Будут вечно пусты небеса.
Ибо втайне творит чудеса
Тот, кто каждый свой миг создает
Все миры из великих пустот.
Тот, который не там и не здесь,
Тот, который невидим, но есть,
Не во внешнем пространстве - внутри.
Все часы, весь простор собери
Внутрь себя. Может Бога вернуть
Не земля и не камень, а грудь.
Жизнь бескрайняя, вечная жизнь -
В бездне внутренней. Внутрь обернись!

* * *
И вот душа наедине
С Ничем.
И смотрит в очи мне
Ничто.
Но это не тупик
И не стена. О, как велик
Открывшийся душе простор,
Которого до этих пор
Она не знала! - Ничего
Конечного. Здесь вещество
Кончается. На небесах
Безмолвный Дух сдувает прах.
И - точный подведен итог:
Нет праха. В очи смотрит Бог.

* * *
Я в храм вхожу. Вступаю я
В себя, в последние глубины.
В такие дебри бытия,
Где мы с Тобой уже едины,
О, жизнью полный океан!
Моря сольются в океане,
И гулкий возвестит орган
Об этом торжестве слияния.
К вселенскому спускаюсь дну.
Вступаю в тишину такую!...
Но что с того, что я тону?
Жизнь не уходит. Жизнь ликует.

* * *
Бог и смерть несовместимы.
Бог есть молния бессмертья.
Свет без тени, огнь без дыма,
Тот, что путь мгновенный чертит,
Просквозив навылет твердь.
Бог есть молния бессмертья,
Но идут к нему сквозь смерть
И приходят в жизни этой
Здесь, где свет фонтаном брызнет,
Встречный свет - навстречу свету,
Через смерть еще при жизни.

* * *
Круженье над тайной...
Все ближе и ближе,
Все уже и уже круги.
Я чую, вдыхаю, я слышу, я вижу.
Вот там, где не видно ни зги.
Да нет, не во сне, не в догадках - воочью.
Почувствовав в небе упор,
Находит душа сокровенную точку,
Из коей родится простор.
Ну вот он раскрылся - бездонный,
бескрайний -
Всем виден, всем ясен - гляди!
А Тайна осталась великою Тайной,
Но вся уместилась в груди.

* * *
Есть твердь небесная. Она
Как тяжкий горный кряж прочна.
Но в ней нет тяжести. И вес
Не давит посреди небес.
Она как облако и пух,
Она есть невесомый дух -
Но дух. прошедший через смерть,
Уже не только дух: он - твердь,
Та твердь, что держит вся и всех.
О, Ты, "живущий в небесех",
Не дай же тяжести земной
Победу справить надо мной.
Душе нащупать твердь пора -
Ту, что надежней, чем гора.

* * *
Все глубже, глубже цвет морской...
Дошло до глубины такой.
Откуда, вспыхнув, озарило
Сознанье новое светило -
Тот тайный внутренний подсвет,
Которому названья нет.
Огонь без дыма, свет без тени...
Так началось миротвореиье

* * *
Чтоб в Тебя вглядеться,
Нужен весь простор,
Облаков соседство
И молчанье гор.
Чтоб проникнуть взглядом
Внутрь Твоих очей,
Не чудес мне надо -
Глубины Твоей.
Бесконечный вечер.
И с горы видна
Божья бесконечность.
Божья глубина

* * *
Один вопрос мне в душу лег:
Скажи мне - что такое Бог?
И каждый сердца уголок
Так задрожал,

Что я почувствовала связь
С звездою, что вдали зажглась,
И с той душой, что родилась
Во тьме начал.

Да. я почувствовала вдруг
Священный сладостный испуг,
И круг земли и неба круг
В уме моем

Слились в одно.
Меня прожег
Такой огонь при слове "Бог",
Что сердца маленький комок
Сам стал огнем.

* * *
Разрастанье тишины...
Разгорание огня...
Блеск небесной купины
Прожигает вновь меня.

Плоть моя сойдет на нет.
Но останется в веках
Золотой нетварный свет -
Вечный Дух, стряхнувший прах.

[Sopheeya1984]

* * *
И собственного сердца глубина
Моим глазам вдруг сделалась видна.
Я очутилась в гущине лесной.
Вставали ель и дуб передо мной,
Как будто в сердце скрытое зерно
Здесь наконец-то было взращено.
И песней залилась душа моя -
С самой собою повстречалась я.

* * *
Слетает легкий лист осенний
И тихо входит в глаз и в слух.
Неуловимое струенье -
Сквозь плотный мир струится Дух.
Он вспыхивает в красках леса,
И вдруг движением одним
Приоткрывается завеса
Меж миром этим и иным.
Всей радости земной на смену
Пришла такая Глубина,
Что просиявшая нетленность
Глазам становится видна.

* * *
Все сердце пламя охватило,
Как небо - с края и до края.
Попав в господнее горнило,
Душа горит и не сгорает.
Победоносное горенье,
Победа вечности над тленом...
Лишь только в этом озареньи
Мы постигаем смысл Вселенной.

* * *
I
Осенней плоти обнищанье -
Бесплотной сути торжество.
Торжественное обещанье -
Гореть в ничем без ничего.
О, пламя Духа, огнь без дыма,
Зов купины неопалимой,
Призыв творящего огня,
Сквозь смерть окликнувший меня.
Я знаю: огненная суть
Не даст мне в мраке потонуть.
II
О, колокольный свет осенний!
Торжественное откровенье,
Приоткровенье глубины,
В которой тонут наши сны,
Разоблачаются обманы
И засветившаяся рана,
Та, что лучами кровоточит,
Горит, как солнце среди ночи.

* * *
Жизнь в посмертии... Но это
Жизнь иная до основы -
Мысли нету, тела нету -
Ни земного, ни иного.
"Я"? Да это просто небыль.
Я - не я, и все - впервые.
Я есмь море, я есмь небо,
Но волна и высь - живые
Нет, не этой жизнью дробной
Я теперь иное знаю:
Мертвые не нам подобны -
Это вправду жизнь иная,
Жизнь, в которой сердце, тело
Слилось с жизнью млечной дали.
Все едино. Все всецело.
Так, как в Боге. Как в Начале.
Вот откуда солнцем брызнет
Вечность. Верьте иль не верьте, -
Кто узнал ее при жизни,
Тот узнает после смерти.
* * *
Бескрайний простор и покой мирозданья...
Есть праздник простора, есть праздник
молчанья.
Есть праздник души, растворенной до дна,
Когда, словно солнце, горит глубина.
Есть праздник неведомый, праздник,
в который
Включаются души, деревья и горы,
Торжественный праздник для многих
и многих -
Всех тех, кто безмолвно встречаются в Боге.

* * *
Я, может, к тайне Божьей ближе
В безмолвные мгновенья те,
Когда внезапно чайку вижу
Одну в великой пустоте.

И я уже не знаю, Отче,
Услышав Твой беззвучный зов, -
Вся бесконечность держит точку,
Иль в точке сердца - Ось миров?

* * *
В дали врезан горный гребень,
Выше - путь рассыпан Млечный.
Чайки - в море, звезды - в небе
Обживают Бесконечность.

Если сердце со звездою
Вдруг переглянуться может,
Если где-то над водою
Пролетает вестник Божий,

Значит там, за зримым краем
Мира, есть моя частица.
Значит, космос обитаем,
Значит, Духу нет границы.

* * *
Прислушиванье к сердцу своему.
Вхождение во внутреннюю тьму.
В ту глубину, где блещет скрытый свет.
Как бы напасть на тайный Божий след,
К началу своему вернуться вспять
И смысл ускользающий поймать!

* * *
А волны грохочут: нас много, нас много ---
Умрем и воскреснем опять, ---
Ведь истинно жить - значит чувствовать Бога,
Свою бесконечность вдыхать.
Да, чувствовать Бога, не чувствуя края -
Мы заняли весь окоём
И пусть сотни раз, каждый миг умираем.
Но мы о бессмертии поем.

* * *
Быть может, только море знает
Меня. До глубины, до дна.
Лишь Одному Ему видна я,
Затем, что морем вмещена.
Есть в жизни лишь одно событье
(Важнее нету ничего) -
Мне священное соитье
С неизмеримостью его.
И все слилось в едином хоре
С того блаженнейшего дня.
Когда ты вдруг увидел море
Во мне. И в нем узнал меня.

* * *

Г.П.
Моя правота перед Богом лишь в том,
Что сердце мое утопает в Твоем.
Утопает совсем, глубоко на дне,
На такой немеренной Глубине,
На которой уже невозможен грех -
Здесь себе не берут ничего.
Я обнимаю Тебя одного,
А сердечный мой жар прогревает всех.

* * *
Г.П.
У меня есть Дело,
И нету Дела важней:
Сидеть и держать твою руку в своей.
Я вдруг почувствовала: вот так
Бог держит землю, и теплый мрак
Вбирает вовнутрь себя тайный свет.
У меня есть Дело, важнее которого нет -
В средине ветров, посредине скорбен
Сидеть и держать твою руку в своей.
Твою любимую руку...

* * *
На круги своя. На круги своя,
Из внешнего мира в Исток бытия,
Из мира разрывов, кусков и частей
Вовнутрь Всецелости тихой своей.
Огромный, заполнивший небо закат
И есть этот тайный блаженный возврат...
Движенье из ширей - вовнутрь, в глубину
Вхожденье безмерности в точку одну.
В ту самую точку, где все началось.
Куда продевают незримую ось.

* * *
Как долго. Господи, как долго!
Как далеко... Совсем далече...
Как глубоко душа замолкла,
Как нескончаем этот вечер!..
Достал до глубины сердечной,
Ушел во глубину провала...
Так вот откуда Бесконечность
Ручьем чуть видным вытекала...

* * *
Стоит такая тишина
В лесу нагретом!
Вся тяжесть мира пронзена
Закатным светом.
Так дай пронзить себя, молчи,
Не жди отсрочки.
Пусть тихо сходятся лучи
В единой точке.
Нащупай у себя в груди
Прокол мгновенный
И в точке маленькой найди
Весь смысл Вселенной.

* * *
Никогда я не буду старой,
Никогда я не буду мертвой,
Я как Феникс из пепла встану,
Когда все сожжено и стерто.
Я от ноши земной устала,
Я пред Господом распростерта.
Но ведь Он не бывает старым,
Но ведь Он не бывает мертвым.
Как же быть мне больной старухой.
Как мне с плеч не поднять надгробья,
Если я рождена от Духа во
И по образу и подобью...

* * *
Покой, снимающий вину...
Ни жеста,ни словечка всуе.
Ведь смерть нас вводит в тишину
Непредставляемо живую.
Душа справляет торжество
Неугасимого горенья:

Ведь мертвый входит внутрь Того,
Кто сам есть жизнь и воскресенье.
О, это единенье с Ним,
Как в колыбели, так на тризне!..
И чтобы в смерти быть живым,
Учитесь умирать при жизни.

[Sopheeya1984]

Содержание выписок:
Чогьям Трунгпа - Преодоление духовного материализма
Чогъям Трунгпа - Медитация в действии
Чогъям Трунгпа – Миф Свободы Школа Тибета
Чогъям Трунгпа – Шамбала. Священный Путь Воина
Сатипаттхана-сутта с комментариями Чогьяма Трунгпа
Чогьям Трунгпа - Проблески Абидхармы
Чогъям Трунгпа - Безумная мудрость
Чогьям Трунгпа - Путь есть цель. Базовое пособие по буддийской медитации
Чогъям Трунгпа - Аспекты практики
Громовое безмолвие. Раскрытие сознания дзогчена - Нгакпа Чогьям, Кхандро Дечен

******************



Чогьям Трунгпа - Преодоление духовного материализма

[Sopheeya1984]

Вам не надо втискивать себя в практику медитации; просто оставьте все как есть. Если вы практикуете таким образом, автоматически появляется чувство пространства и свободного движения; это выражение природы Будды, или глубинного разума, который пробивается сквозь заблуждения. Тогда вы начинаете обнаруживать понимание «истины пути», т.е. четвертой благородной истины. Это простота, такая, как осознание ходьбы. Сперва вы осознаете, что стоите, затем осознаете, что ваша правая нога поднялась, качнулась вперед, коснулась земли, стала на нее; далее поднимается левая нога, качается, касается земли, становится на нее. Такое огромное множество деталей включено в простоту и отчетливость нашего пребывания в этом самом месте, здесь и сейчас!

То же самое справедливо и по отношению к практике осознания дыхания. Вы осознаете дыхание, входящее в ноздри, выходящее из них и наконец, растворяющееся в атмосфере. Это весьма постепенный и детальный процесс, и в его простоте заключена острая точность. Мы начинаем понимать, что все наши действия в повседневной жизни прекрасны и полны смысла.

Если вы наливаете чашку чаю, вы осознаете, как протягиваете руку, касаетесь чашки, поднимаете ее, льете в нее кипяток, Наконец вода вливается в чашку, наполняет ее, вы перестаете лить кипяток и ставите чашку на стол с полной точностью, как это делается в японской чайной церемонии. Вы осознаете, что каждое точное движение обладает величием. Мы давно уже забыли о том, что все виды деятельности могут быть простыми и точными. Любой акт нашей жизни может содержать красоту и точность – и таким образом обладать необычайной прелестью и достоинством. И процесс общения может стать красивым, если мы видим его в свете красоты и точности. Каждая пауза, сделанная в процессе разговора, становится своеобразным таком препинания. Сказали,– оставьте пространство, сказали,– освободите пространство.

Эта практика точного видения ситуации в каждый момент при помощи таких методов, как осознание ходьбы, называется медитацией шаматха (пали: «саматта»). Медитация пути шаматха связана с путем хинаяны, дисциплинарным, или «узким» путем. Слово «шаматха» означает «наполненность миром». Есть рассказ о Будде, где повествуется, как он учил деревенскую женщину вырабатывать такую внимательность во время действия ношения воды из колодца. Он учил ее осознавать точные движения рук, когда она вытаскивает воду в ведре. Такая практика представляет собой попытку видеть в действии качество настоящего момента; именно поэтому она известна под названием «шаматха», т.е. «выработка мира». Когда вы видите настоящее в каждый настоящий момент, не остается места ни для чего, кроме открытости и мира.
нужно быть полностью удовлетворенным любой возникающей ситуацией

У нас имеется множество ожиданий, особенно если мы ищем духовного пути и связаны с духовным материализмом. Мы ждем, что духовность принесет нам счастье и покой, мудрость и спасение. Этот буквальный, эгоцентрический способ рассмотрения духовности необходимо полностью пересмотреть заново. И вот наконец, когда мы оставим всякую надежду на достижение какого-либо вида просветления, в то же мгновение начнет открываться путь.

Духовный путь действует таким лее образом; здесь дело в том, чтобы все наши ожидания истощились. Необходимо терпение. Вам не надо слишком энергично толкать себя на путь; просто ждите, дайте проявиться некоторому пространству, не будьте заняты стараниями понять «реальность».

Но если вы чересчур вынуждаете себя заниматься практикой, тогда путь духовности становится путем страдания, заблуждения, сансары, потому что мы оказываемся слишком заняты стараниями спасти себя. Мы слишком желаем чему-то научиться, слишком заняты удовлетворением своих стремлений к прогрессу на пути; мы не даем себе покоя и еще до начала пути постоянно пересматриваем весь процесс. Не следует нестись сломя голову к духовному пути, надо правильно и основательно к нему подготовиться. Ждите и проверяйте процесс своих «духовных исканий»; допустите некоторый просвет. Главное здесь заключается в том, что мы обладаем этим глубинным разумом, который светит нам сквозь наши заблуждения.

Вся эта огромная энергия, которая руководит обезьяной, и есть первичный разум; именно он толкает нас изнутри. Этот разум не похож на семя, которое вам нужно поливать; он скорее подобен солнцу, лучи которого видны сквозь просветы в облаках. Когда мы допускаем существование просвета, тогда к нам автоматически приходит спонтанное интуитивное понимание того, как продолжать движение по пути.

Если мы станем писать картинку с изображением открытого пространства, мы должны будем изобразить его при помощи земного горизонта. Так что необходимо вернуться к проблемам повседневной жизни, к проблемам кухонной раковины. Вот почему простота и точность повседневной жизни и деятельности оказываются очень важными. Если вы воспринимаете открытое пространство, вы должны вернуться к своим старым, знакомым, клаустрофобическим жизненным ситуациям и взглянуть на них более пристально, рассмотреть их, погрузиться в них, пока абсурдность их плотности не поразит нас, пока вы не сумеете увидеть также и их простор.

Вопрос:Как нам относиться к нетерпению, сопровождающему период ожидания?
Ответ:Нетерпение означает, что у вас нет полного понимания процесса. Если вы видите полноту каждого действия, вы больше не будете нетерпеливыми.

когда мы общаемся с другим человеком, нас подгоняет своеобразная невротическая поспешность. Мы должны начать с того, чтобы дать возможность некоторой спонтанности проникнуть сквозь эту поспешность, так, чтобы мы не бросались на человека, с которым общаемся, не были навязчивыми, не перегружали его. Особенно когда мы разговариваем с человеком о чем-то нас интересующем, мы прямо-таки прыгаем на собеседника. Спонтанность существует всегда; но она закрыта облаком мыслей; и всякий раз, когда в этой завесе из облаков возникает просвет, она влияет через открытое пространство. Дойдите до этой первой открытости, признайте ее; и сквозь это окно начнет функционировать глубинный разум.


Вопрос:Многие осознают истину о страдании, но не делают второго шага, не осознают причину страдания. Отчего это так?
Ответ:Я думаю, что здесь дело главным образом в безумии. Мы хотим спастись, мы хотим убежать от боли, а не рассматривать ее как источник вдохновения. Мы чувствуем, что страдание достаточно плохо, зачем же исследовать его дальше? Некоторые люди много страдают и понимают, что им не спастись от страдания; и они начинают постигать его сущность. Но в большинстве своем люди слишком заняты попытками избавиться от раздражения, слишком заняты поисками средств для отвлечения от самих себя; поэтому у них нет времени вглядываться в тот материал, которым они уже располагают; смотреть на него для них слишком неуютно. Но для того, чтобы стать полностью просветленной личностью, вдохновенной, как Гаутама Будда, вы должны обладать весьма открытым умом, быть разумным и любознательным человеком, должны исследовать все, даже если бы объект вашего исследования оказался уродливым, болезненным или отталкивающим. Интеллект такого рода является очень важным.
…
Чтобы работать с этими эмоциями и сферами мы должны начать с обзора ситуации, применяя более широкий ее охват. Это и есть медитация випашьяна (пали: «випассана»). Нам следует осознавать не только точные детали какой-то деятельности, но также и всей ситуации в целом. Випашьяна включает в себя осознание пространства, атмосферы, в которой эта деятельность происходит. Если мы видим точные детали нашей деятельности, такое осознание создает также и некоторое пространство. Осознание ситуации в малом масштабе одновременно приносит и крупномасштабное осознание, а из него развивается всеохватывающее осознание медитации махавипашьяна (пали: «махавипассана»). Иными словами, имеет место осознание всей структуры ситуации, а не направление внимания на детали. Мы начинаем видеть стереотип наших фантазий вместо того, чтобы погружаться в них. Мы обнаруживаем, что нам нет нужды бороться со своими проекциями, что стена, отделяющая нас от них,– наше собственное творение. Прозрение несубстанциональной природы эго есть праджня, трансцендентное знание. С проблеском праджня мы освобождаемся от напряжения, понимая, что нам более не нужно поддерживать существование эго. Мы можем позволить себе быть открытыми и великодушными. Мы видим другой способ подхода к своим проекциям, и это дает нам вдохновляющую радость. Здесь – первый духовный уровень достижения бодхисатвы – первый бхуми. Мы вступаем на путь бодхисатвы, на открытый путь махаяны, путь теплоты и открытости.

В медитации махавипашьяна мы не навязываем переживанию свои рассудочные идеи, наименования и категории, а чувствуем открытость пространства в любой ситуации. Таким образом, осознание становится очень точным и всеобъемлющим.
Медитация махавипашьяна означает, что мы даем вещам возможность быть такими, каковы они есть. Мы начинаем понимать, что для этого с нашей стороны не требуется никакого усилия, потому что вещи действительно таковы, каковы они есть. Нам не нужно смотреть на них таким образом, потому что они действительно так и существуют.

Следовательно, мы начинаем по-настоящему оценивать открытость и протяженность, так что благодаря этому располагаем пространством, в котором можно двигаться; нам не надо стараться применять осознание, ибо мы им уже обладаем. Поэтому путь махаяны – открытый путь, широкий путь. Он заключает в себе свойственное открытому уму желание позволить себе состояние пробужденности, разрешить своему инстинкту выйти на свободу.

Раньше мы рассматривали возможность проявления пространства для общения; но практика такого рода очень обдуманна и проникнута самосознанием. Когда мы практикуем медитацию махавипашьяна, мы не только наблюдаем за собой при общении, не только намеренно даем место просвету, не просто выжидаем с определенной целью; мы общаемся – и затем как бы освобождаем пространство. Оставьте все как оно есть, и более не беспокойтесь; не удерживайте и эту освобожденность как принадлежащую вам, как ваше творение. Откройтесь, оставьте все как есть – и откажитесь от обладания. Тогда из этого отказа проявится спонтанность пробужденного состояния.

Те, кто почти готов, обладают вполне открытым умом, но они следят за собой больше, чем это необходимо. Те, кто полностью готов, услышали тайное слово, пароль Татхагаты: «Кто-то уже сделал это; кто-то уже перешел через поток; это открытый путь; это возможно; это путь татхагаты. Поэтому просто откройтесь, неважно как, когда и почему. Это прекрасная вещь; это уже произошло с кем-то другим, так почему же не с вами? Зачем же тогда делать различие между „вами“ и остальными Татхагата?»

«Татхагата» означает «тот, кто пережил татха», т.е. «то, что есть», «как оно есть». Иными словами, это переживание «как оно есть». Итак, идея Татхагаты есть способ вдохновения, исходный пункт; она говорит нам, что другие уже сделали это, другие уже пережили это. Этот глубинный инстинкт уже вдохновил кого-то – инстинкт «пробуждения», открытости, спокойного качества разума.

Путь бодхисатвы существует для тех, что смелы и убеждены в могучей реальности природы Татхагаты, существующей внутри них самих. Те, кого по-настоящему пробудила такая идея, как идея «Татхагаты», находятся на пути бодхисатвы, на пути храброго воина, который полагается на свою потенциальную способность завершить странствие, полагается на природу будды. Слово «бодхисатва» означает: «тот, кто достаточно смел, чтобы следовать по пути бодхи». «Бодхи» – это «пробуждение», «состояние пробужденности». Это не говорит о том, что бодхисатва должен быть полностью пробужденным; но он желает идти по пути пробужденных.

Путь состоит из шести видов трансцендентной деятельности, которые проявляются спонтанно. Это трансцендентное великодушие, дисциплина, терпение, энергия, медитация и знание. Эти добродетели называются парамита, потому что «парам» означает: «другая сторона» или «другой берег», а «ита» – «прибыл». Итак, «парамита» означает: «прибытие на другой берег», на «другую сторону». Название указывает, на то, что действия бодхисатвы должны обладать прозрением, пониманием, которое превосходит централизованное понятие «я», Бодхисаттва не старается быть хорошим или добрым; однако он проявляет спонтанное сострадание.

Великодушие

При изучений буддийских писаний трансцендентное великодушие обычно понимается неправильно – как проявление доброты по отношению к тем, кто ниже нас. Кто-то –испытывает боль, страдает, « мы находимся в более высоком положении и можем спасти его; но смотреть на кого-то сверху вниз – очень глупо. А у бодхисатвы великодушие не бывает таким черствым; это нечто весьма сильное и мощное, проявляющееся в общении.
Общение должно преодолевать раздражение; иначе оно будет похоже на попытку устроить себе постель в зарослях шиповника. Пронизывающие качества внешних расцветок, энергии и цвета устремляются к нам и пробиваются сквозь наши попытки общения, как шипы, прокалывающие кожу. Мы хотим подавить раздражение, и это создает препятствие нашему общению.
Общение должно быть излучением, получением и обменом. Всякий раз, когда в него включено раздражение, мы оказываемся неспособными видеть правильно, полно и ясно безграничные качества того, что приближается к нам, что предстает в виде общения. Внешний мир немедленно отвергается нашим раздражением, которое говорит: «Нет, нет, это раздражает меня! Прочь! Прочь!» Такое отношение полностью противоречит трансцендентному великодушию.

Следовательно, бодхисатва должен переживать в великодушии полное общение, превышающее раздражительность и стремление к самозащите. Иначе, когда шипы угрожают нам уколами, мы чувствуем, что должны защищать себя, потому что на нас нападают. Мы убегаем от данной нам огромной возможности общения; мы оказываемся недостаточно смелыми даже для того, чтобы взглянуть на другой берег реки; мы оглядываемся назад и стараемся убежать.

Великодушие – это желание давать, открыться без религиозных или философских мотивов, просто делать то, что требуется в любой момент каждой ситуации, не боясь ничего не получить взамен, Раскрытие может произойти прямо на большой дороге; мы не опасаемся, что нас ослепят дым и пыль человеческой ненависти и страсти; мы просто раскрываемся, полностью покоряемся, отдаем. А это значит, что мы не судим, не оцениваем. Если мы попытаемся вынести суждение о своем переживании или оценить его, если мы попробуем решить, до какой степени нам надо открыться, а до какой – оставаться закрытыми, тогда наша открытость не будет иметь никакого смысла, и сама идея парамита, трансцендентного великодушия, окажется тщетной. Наше действие ничего не превзойдет – и перестанет быть действием бодхисатвы.

Вся сущность идеи трансцендентности заключается в том, что мы видим сквозь наши ограниченные понятия, сквозь ограниченные концепции, сквозь психику войны «этого» против «того»; и вообще, когда мы смотрим на какой-то объект, мы не разрешаем себе видеть его должным образом. Автоматически мы видим свою версию этого предмета вместо того, чтобы действительно видеть его таким, каков он есть. Тогда мы полностью удовлетворены, потому что внутри уже сфабриковали собственное представление об этой вещи. Затем мы даем ей пояснения, судим о ней, принимаем ее или отвергаем; но здесь совсем нет процесса подлинного общения.

Поэтому трансцендентное великодушие заключается в том, чтобы отдавать все, что вы имеете. Действие должно быть открытым, целиком обнаженным. Суждения – не ваше дело; тот, кто получает, должен сделать жест приятия. Если получающие не готовы для вашего великодушия, они его не получат; если готовы – придут и возьмут. Таково безличное действие бодхисатвы. Он не думает о себе: «Не делаю ли я ошибок? Осторожен ли я? Перед кем мне следует открыться?» Он никогда не становится на чью-то сторону. Фигурально выражаясь, бодхисатва просто лежит, как труп. Пусть люди смотрят на вас, рассматривают вас; вы находитесь в их распоряжении. Такое благородное, полное действие не содержит никакого лицемерия, совершенно никаких религиозных или философских суждений. Вот почему оно трансцендентно, вот почему это – парамита. И оно прекрасно.

[Sopheeya1984]

Дисциплина

И если мы идем и рассматриваем «парамита морали», или «дисциплина», шила парамита, мы находим и здесь применение того же самого принципа. А именно: шила, или дисциплина, не является обязанностью по какому-то установленному набору законов или образцов поведения. Ибо если бодхисатва – полностью бескорыстная и открытая личность, тогда он будет действовать в соответствии с открытостью и не станет следовать правилам; но его действия просто совпадут с образцами. Для бодхисатвы невозможно нанести вред другим людям или уничтожить их, потому что он воплощает трансцендентное великодушие. Он полностью раскрылся и поэтому не делает различия между «этим» и «тем». Он просто действует в соответствии с тем что есть. С точки зрения какого-то другого человека (если бы этот другой наблюдал за действиями бодхисатвы), всегда кажется, что он поступает правильно, делает правильную вещь в правильное время. Но если бы мы попытались подражать ему, для нас это оказалось бы невозможным, потому что его ум столь точен, столь аккуратен, что он никогда не совершает ошибок. Он никогда не устремляется к неожиданным проблемам, никогда не создает хаоса и разрушения; просто он в своих действиях совпадает с образцами. Даже если сама жизнь оказывается хаотичной, он просто действует в соответствии с нею, участвует в хаосе, и каким-то образом все приходит в порядок. Бодхисаттва способен перейти реку, не попав в водоворот. Если мы полностью открыты и совсем не следим за собой, а обращаемся с ситуацией как она есть в состоянии совершенного раскрытия, тогда действие будет чистым, абсолютным, высшим. Однако, если мы попытаемся осуществить это чистое поведение при помощи усилия, наше действие, каким бы чистым оно ни было, окажется неуклюжим, ибо в нем все-таки будет присутствовать качество малоподвижности и неловкости, тогда как действия бодхисатвы оказываются плавными, и в них нет никакой натянутости. Все просто попадает на свое место, как будто кто-то истратил целые годы на то. чтобы вычислить заранее всю ситуацию, Бодхисаттва не действует преднамеренно; он просто находится в общении. Он начинает с великодушия открытости и сливается со структурой ситуации. Существует известная метафора: поведение бодхисатвы подобно походке слона. Слоны не торопятся; они только медленно и уверенно, шаг за шагом идут сквозь джунгли. Они просто движутся прямо вперед, они никогда не падают, никогда не ошибаются. Каждый их шаг тверд и точен.

Терпение

Следующий акт бодхисатвы – это терпение. В действительности мы не можем отделять каждый из шести видов деятельности бодхисатвы один от другого, представляя их в виде отдельных практических методов: каждый из них входит в другой и воплощается в нем. Таким образом, в случае парамита терпения это действие не является старанием контролировать себя, старанием быть усердным работником, чрезвычайно терпеливым человеком, который не считается со своей физической или душевной слабостью и продолжает идти все вперед и вперед, пока не упадет замертво. Но терпение бодхисатвы включает в себя также и умелые действия, как это имеет место с дисциплиной и великодушием.

Трансцендентное терпение никогда ничего не ожидает. Ничего не ожидая, мы не чувствуем нетерпения. Однако в жизни мы вообще ожидаем многого; мы подталкиваем себя; и действия такого рода в значительной мере основаны на импульсе. Мы находим что-то возбуждающее и прекрасное и весьма энергично подталкиваем себя в этом направлении. Однако рано или поздно оказывается, что мы отброшены назад. И чем сильнее мы устремляемся вперед, тем сильнее мы будем отброшены, потому что импульс – это некая мощная движущая сила, лишенная мудрости. Действие импульса подобно действию человека, бегущего с закрытыми глазами, действию слепого, который пытается добраться до места назначения. А действие бодхисатвы никогда не провоцирует сопротивление. Бодхисаттва может приспосабливаться к любой ситуации, потому что он никогда ничего не желает, никогда ничем не увлечен. Сила, скрытая в трансцендентном терпении, приводится в действие не преждевременным импульсом или чем-то в этом роде. Она очень медленна, надежна и непрерывна, как походка слона. Терпение – это также чувство пространства. Оно никогда не страшится новых ситуаций, ибо ничто не может удивить бодхисатву, – ничто! Что бы ни случилось,– будь то разрушительное явление или хаотическое, или творческое, приветственное, призывное,– бодхисатва никогда не испытывает потрясения или удара, потому что он осознает пространство между ситуацией и собой. А когда мы осознаем пространство между ситуацией и самим собой, в этом пространстве может произойти все что угодно. Все, что случается, случается в самой середине пространства. Ничто не происходит «здесь» или «там» в форме взаимоотношений или битвы. Поэтому трансцендентное терпение означает, что у нас мягкое взаимодействие с миром – мы ни с чем не боремся.

Энергия

Затем нам надо перейти к следующей ступени, к парамите энергии, вирья. Это такая энергия, которая немедленно вводит нас в центр ситуации, так что мы никогда не упускаем случая, не упускаем возможности. Иными словами, это радость, радостная энергия, как указывает Шантидева в своей Бодхисаттвачарьяватаре. Эта энергия есть радость; здесь не тот вид энергии, с которым мы напряженно работаем, потому что чувствуем необходимость так работать. Это радостная энергия, ибо мы полностью заинтересованы в творческой структуре своей жизни. Вся наша жизнь открывается великодушием, активизируется моралью, укрепляется терпением; и вот мы приходим к следующей ступени, ступени радости. Мы никогда не видим ситуацию как что-то совершенно неинтересное или неподвижное, потому что взгляд, бодхисатвы на жизнь определяется чрезвычайно открытым умом и напряженным интересом. Он никогда не оценивает; хотя нельзя сказать, что он становится совершенно безразличным человеком. Не означает это и того, что он погружен в «высшее сознание», в «высочайшее состояние самадхи», так что становится неспособным отличить день от ночи или завтрак от обеда. Это не значит, что он делается рассеянным или вялым человеком. Точнее всего это можно выразить, сказав, что он по-настоящему видит словесные и понятийные ценности такими каковы они есть, а затем видит дальше понятий и «щенок. Он видит, что производимые нами мелкие различия по сути дела ничего не меняют. Он видит ситуацию, исходя из всеохватывающего обозрения, а потому проявляет много интереса к жизни какова она есть. Таким образом, бодхисатва совсем не борется, он просто живет.

Вступая на путь бодхисатвы, он принимает обет не достигать озарения, пока не поможет всем живым существам достичь раньше него пробужденного состояния ума, или состояния будды. Начав с такого благородного акта отдачи, раскрытия, жертвы, он продолжает следовать по этому пути, проявляя огромный интерес к повседневным ситуациям, никогда не утомляясь от работы. Это вирья, упорная и радостная работа. Мы отбросили старания быть буддой, и теперь у нас есть время жить подлинной жизнью, ибо мы вышли за пределы невротической спешки,– и в понимании этого факта заключена огромная энергия.

Интересно отметить, что хотя бодхисатва принял обет не достигать просветления, он никогда не теряет ни одной секунды, потому что весьма точен и аккуратен. Он всегда живет глубокой и полной жизнью; в результате, прежде чем он поймет, где находится, оказывается, что он уже достиг просветления. Но его нежелание достичь просветления довольно странным образом продолжается даже после того, как он достиг состояния будды. Тогда сострадание и мудрость буквально вырываются из него, подкрепляют его энергию и убежденность. Если мы никогда не устаем от ситуаций, наша энергия будет радостной. Если мы полностью открыты, полностью пробуждены для жизни, у нас никогда не будет ни одного тусклого мгновенья. Это и есть вирья.

Медитация

Следующая парамита – это дхьяна, или медитация. Есть два типа дхьяны. Первый – это дхьяна бодхисатвы, состояние, в котором он в силу своей сострадательной энергии, переживает непрерывное всеохватывающее осознание. Слово «дхьяна» дословно означает: «осознание» т.е. «пребывание в состоянии пробужденности». Но это подразумевает не только практику медитации в формальном смысле. Бодхисаттва никогда не ищет состояния транса, блаженства или погруженности. Он просто пробужден по отношению к жизненным ситуациям каковы они есть. В особенности он осознает неразрывность медитации с великодушием, моралью, терпением, энергией. У него существует непрерывное чувство «пробужденности».
Другой тип дхьяны представляет собой практику сосредоточения, свойственную сфере богов. Главное различие между медитацией этого типа и медитацией бодхисатвы состоит в том, что бодхисатва не сосредоточивается на чем-то, хотя и имеет дело с ситуациями реальной физической жизни. В своей медитации он не устанавливает центральной власти, не наблюдает за тем, как действует или медитирует; так что его действие всегда бывает медитацией, а его медитация – всегда действие.

Знание

Следующая парамита – это праджня, или «знание». По традиции праджня символизируется обоюдоострым мечом, рассекающим все заблуждения. Даже если бодхисатва достиг совершенства в пяти других парамита, при отсутствии праджня другие действия оказываются неполными. В сутрах говорится, что пять парамита подобны пяти рекам, текущим в океан праджня; там говорится также, что чакравартин, царь вселенной, идет на войну во главе четырех разных армий; без руководства царя армии не будут знать направления. Иными словами, праджня – это разумная глубинная основа, структура, к которой приводят все прочие добродетели, и в которой они растворяются. Именно праджня пронизывает актуализированные версии действия бодхисатвы – великодушие, дисциплину, терпение и все остальное. Бодхисаттва может выполнять свои действия методично и правильно; однако без знания, без меча, рассекающего сомнения и -, его действия не будут подлинно трансцендентными. Таким образом, праджня – это разум, всевидящее око, противоположность «я», наблюдавшего за собой во время всех действий.
Бодхисаттва трансмутирует наблюдателя, или «я», в распознающее знание, в праджня-парамита. «Пра» означает «высший», «сверх», «джня» означает знание. Итак, это – «сверхзнание», полное и точное, которое видит все. Сознание, фиксированное на «том» и «этом», оказывается рассечено этим знанием, и такое рассечение создает двойное знание: праджня познания и праджня видения.

Праджня познания имеет дело с эмоциями; это прорыв сквозь враждующие эмоции, сквозь призму собственного отношения к себе самому; благодаря этому прорыву раскрывается то, что мы такое. Праджня видения есть преодоление первоначальной предубежденности мира; это значит увидеть ситуации такими каковы они есть. Поэтому праджня видения позволяет производить на ситуацию такое уравновешивающее воздействие, какое только возможно. Праджня полностью проникает сквозь любой вид осознания, который имеет хоть малейшую наклонность к разделению на «то» и «это». Такова причина того, почему лезвие меча праджня бывает обоюдоострым: оно рассекает не только в этом направлении, но также и в том. Бодхисаттва больше не переживает качества раздражения, которое появляется вследствие различия между «этим» и «тем». Он просто плывет сквозь ситуации, не испытывая нужды оборачиваться назад. Так все парамита взаимозависимы.

* * *
Вопрос:Определяете ли вы медитацию как простое внимание к тому, что мы делаем, как внимательность?
Ответ:Дхьяна, пятая парамита,– это осознавать, быть внимательным. Но дхьяна, как и любая другая парамита, не может существовать независимо, без трансцендентного знания, без праджня. Праджня бросает на практику осознания совершенно другой свет, преобразует ее в нечто большее, чем простая сосредоточенность, чем одностороння практика удерживания ума устремленным на какую-то вещь, на какой-то отдельный предмет. В сочетании с. праджня медитация становится осознанием всего окружения той отдельной ситуации, в которой вы находитесь. Ее результатом также будут точность и открытость, так что вы осознаете каждое мгновение, каждый шаг, каждое сделанное вами движение. И эта точность, эта простота расширяются до всеобъемлющего осознания ситуации в целом, Таким образом медитация не является практикой сосредоточенного размышления о какой-то вещи; она означает пробужденность по отношению к ситуации в целом, а также переживание простоты событий. Медитация – это и не просто практика осознания, ибо если вы всего лишь практикуете осознание, вы не развиваете интуитивное прозрение до той степени, которая необходима для расширения практики; и тогда вам приходится перемещать осознание с одного предмета на другой. Развитие праджня подобно развитию умения ходить. Вы могли бы начать с развития осознания всего лишь одной вещи, затем развить осознание двух вещей, потом трех, четырех, пяти и т.д. Но в конце, если вам надо ходить как следует, вы должны научиться расширять осознание, чтобы включать в него всю ситуацию, в которой вы находитесь, так, чтобы существовало одно осознание, охватывающее всю структуру той же самой ситуации. Чтобы сделать это, необходимо не сосредоточиваться на чем-то одном; тогда вы осознаете все.

* * *

Может быть, у вас существует большое желание общения, и вы направляете в такое общение всю свою энергию; а это весьма напряженный подход, ошеломляющий человека, с которым вы общаетесь, и у него не остается места для взаимного общения с вами. Конечно, вы поступаете так с самыми добрыми намерениями; однако нужно проявлять осторожность и видеть всю ситуацию, а не просто гореть желанием вложить что-то в другого человека. Нам необходимо научиться видеть обстановку и с точки зрения этого другого человека. По существу, мы должны обеспечить и для него какого-то рода пространство и открытость. Весьма трудно противостоять побуждению обратить другого в наш образ мыслей; мы часто испытываем подобное побуждение. Но нам следует быть осторожными, чтобы в общении наша рука не была слишком давящей. И единственный способ добиться этого – научиться оставлять пространство и открытость.

[Sopheeya1984]

Вопрос:Что заставляет нас отбросить желание?
Ответ:Открытие истинности того сурового факта, что вы не можете стать бодхисатвой, если не оставите желания сделаться чем-то. Нельзя играть с самим собой. Вы должны просто покориться. Вам надо по-настоящему раскрыться и оставить все. Если у вас появился какой-то проблеск понимания того, что такое покорность, тогда появится и вдохновение пойти дальше, дальше этого проблеска. Если вы пережили хоть крошечный просвет пробужденного состояния ума, хотя бы в долю секунды, тогда внутри вас существует огромное желание идти дальше по пути, тогда вы совершите нужные для этого усилия. Тогда мы понимаем, что для дальнейшего следования по пути нужно полностью оставить идею движения. Путь бодхисатвы разделяется на десять ступеней и пять дорог. В конце последней дороги, на десятой ступени, у вас возникает внезапный проблеск переживания, как будто вы вот-вот породите пробужденное состояние ума, как будто сию минуту вступите в него,– и в этот момент что-то внезапно тянет вас назад. Тогда вы понимаете, что эта единственная вещь, удерживающая вас позади, состоит в том, что вы еще не оставили старания стать чем-то. Это – ваджра самадхи, смерть желания.

Вопрос:В нормальной жизни беззаботность переплетена со скукой. Если мы ни о чем не беспокоимся, как это бывает в случае бодхисатвы, не превратимся ли мы тогда в какое-то растение?
Ответ: Энергия совсем не обязательно проявляется в виде разрушительной силы или силы обладания. Есть еще и другие энергии, совершенно не связанные с любовью или ненавистью. Это энергия точности, ясности, прозрения ситуации. Существуют энергии разума, которые возникают постоянно и которые мы не позволяем себе пережить как следует. Мы всегда рассматриваем энергию как разрушительную или обладающую. Но у энергии есть и нечто большее, чем эти стороны. Если вы действительно находитесь в соприкосновении с реальностью как она есть, тогда не возникнет ни одного тусклого момента; все время будут вспыхивать искры энергии, преодолевающие неведение и поверхностный, движущийся в одном направлении ум.

Вопрос:Но как нам узнать, каким образом и куда направить энергию?
Ответ:Поскольку вы видите ситуации очень ясно, гораздо более ясно, чем видели их раньше, поскольку вы видите их такими каковы они есть, вы знаете, как и куда направить энергию. Прежде Вы навязывали жизни свою версию реальности, вместо того, чтобы видеть вещи такими, каковы они есть в действительности. Поэтому, когда подобная завеса удалена, вы видите ситуацию какова она есть; тогда вы можете общаться с ней правильно и полно. Вам совсем не нужно принуждать себя что-то делать; существует непрерывный обмен, непрерывный танец. Это подобно тому, как солнце сияет, а растения растут. Солнце не имеет желания создавать растения; растения просто реагируют на солнечный свет, и вся ситуация развивается естественно.
Вопрос:Спонтанно?
Ответ:Да, спонтанно. Поэтому такое развитие будет точным, как в случае причины роста растений; оно весьма научно, ибо полностью соответствует причине. Таким образом ваши действия становятся чрезвычайно точными, потому что они спонтанны.

Мы делаем что-то одно, а наш ум оказывается занят сотней других вещей; поэтому он ужасно расплывчат. Мы должны подходить к повседневной жизни совершенно иначе. Другими словами, нам нужно открыть возможность для рождения интуитивного прозрения, которое на самом деле видит вещи такими, каковы они есть. Это прозрение вначале, возможно, будет довольно неясным проблеском того что есть, очень слабым мерцанием в сравнении с тьмой заблуждения. Но по мере того, как понимание подобного рода становится более активным и глубоким, неясность начинает отходить в сторону и растворяться.

Глава 13. Шуньята

Наиболее известные поучения Будды по этому вопросу представлены в «Праджняпарамита-хридайя-сутре», называемой также «Сутрой сердца»; Сутра говорит об Авалокитешваре; это бодхисатва, который выражает сострадание и искусные средства; там говорится и о Шарипутре, великом ар хате, который выражает праджня, или знание.
Авалокитешвара говорит: «Шарипутра, форма пуста; пустота – это форма; форма – ничто иное, как пустота – ничто иное, как форма». Форма – это то, что есть до того, как мы проецируем на этот феномен наши понятия; это первоначальное состояние «того, что есть», «того, что находится здесь» – красочные, живые, впечатляющие, драматичные, эстетические качества, которые существуют в любой ситуации. Форма может быть листом клена, упавшим с дерева и плывущим по горной реке; она может быть полной луной, уличной грязью или кучей мусора. Эти вещи – то, что есть, и в некотором смысле они – суть одно и то же – все они – форма, все они – предметы; это как раз то, что есть. Относящиеся к ним оценки создаются в нашем уме лишь позднее. Если мы по-настоящему посмотрим на эти вещи каковы они есть,– то они будут просто формами.

Таким образом, форма пуста. Но пуста от чего? по отношению к чему? Форма пуста от наших предварительных мнений, пуста от наших суждений. Если мы не оцениваем упавший кленовый лист, плывущий в ручье, не относим его к какой-либо категории, не считаем его противоположностью куче мусора в Нью-Йорке, тогда оба они существуют, являют собой то, что есть. Они свободны от предварительных мнений. Конечно, они суть именно то, что есть! Мусор – это мусор, а кленовый лист – это кленовый лист; «то, что есть» – это «то, что есть». Форма пуста, если мы видим ее без наших собственных личных интерпретаций. Но пустота – это также и форма. Это – необыкновенное замечание. Мы думали, что нам удалось во всем разобраться, мы думали, что нам удалось увидеть, что «все – одно и то же», если мы устранили свои предварительные мнения. Получается великолепная картина: все плохое и все хорошее, все, что мы видим,– все одинаково хорошо! Как прекрасно! Как гладко! Но следующий пункт состоит в том, что пустота – это также и форма, так что нам приходится рассматривать вопрос заново. Пустота кленового листа – это также форма; в действительности он не пуст. Пустота мусорной кучи – это также форма. Стараться видеть эти вещи пустыми – значит тоже облекать их в понятия. Форма возвращается. Было бы легко устранить все понятия и прийти к заключению, что все есть просто то, что есть. Это могло бы быть выходом, другим способом самоуспокоения. Нам нужно по-настоящему чувствовать вещи каковы они есть, качества, образующие кучу мусора, качества, образующие кленовый лист, свойства, выражающие сущность вещей. Нам нужно почувствовать их как следует, а не просто набросить на них завесу пустоты; это нам никоим образом не поможет. Мы должны видеть «суть» того, что существует, сырые и грубые качества вещей, в точности такими, каковы они есть. Это очень точный способ видеть мир. Таким образом, мы сначала стираем все наши тяжеловесные предварительные понятия, затем стираем даже тонкости таких слов, как «пустой», и это оставляет нас «нигде» – полностью с тем, что есть.

В конце концов мы приходим к выводу, что форма – это просто форма, а пустота – это просто пустота; в сутре это описывается как видение того факта, что форма – ничто иное как пустота, а пустота – ничто иное как форма; они неотделимы. Мы видим, что искание философского смысла жизни или ее красоты – это всего лишь способ самооправдания, утверждение, что вещи не так плохи, как мы думаем. Но вещи действительно так плохи, как мы думаем! Форма – это форма, а пустота – это пустота; вещи – это как раз то, что они такое; и нам не нужно стараться видеть их в свете какой-то особой глубины. В конце мы опускаемся на землю, мы видим вещи такими, каковы они есть. Это не значит, что мы обладаем вдохновенным мистическим видением с архангелами, херувимами и приятной музыкой. Но вещи видны такими, каковы они есть, в их собственных качествах. Следовательно, шуньята в этом случае представляет собой полное отсутствие понятий и каких бы то ни было факторов, даже таких концептуализации, как «форма – это пустота» и «пустота – это форма». Здесь вопрос в том, чтобы видеть прямо, не желая «высшего» сознания, смысла или глубины. Это просто прямое, буквальное восприятие вещей каковы они есть по их собственному праву. Существует рассказ о том, что когда Будда впервые провел беседу о шуньята, некоторые из архатов под воздействием учения скончались от сердечных приступов.

Являемся ли мы этерналистами, нигилистами или атомистами, мы постоянно предполагаем, что существует какая-то «тайна», нечто такое, чего мы не знаем; смысл жизни, происхождение вселенной, ключ к счастью. Мы боремся, чтобы раскрыть эту тайну, стараемся сделаться человеком, который знает ее, обладает ею; мы называем ее «Богом», «душой», «атманом», «брахманом», «шуньята» и тому подобными именами. Разумеется, подход мадхьямика к реальности не таков; хотя ранние школы буддизма хинаяны в какой-то степени попали в эту ловушку, и потому их подход считается истинным лишь частично.
В хинаяне эквивалентом шуньята является понимание преходящего и несубстанционального характера формы; поэтому в практике хинаяны медитация является двойственной; это созерцание многих аспектов непостоянства в процессах рождения, роста, распада и смерти и детальные их описания; это также практика внимательности, которая видит непостоянство событий в психической жизни. Архат созерцает события психической жизни и материальные предметы – и начинает видеть их как мгновенные и атомарные события. Таким образом он открывает, что постоянной субстанции или какой-нибудь вещи как таковой не существует. Ошибочность этого подхода проявляется в концептуализации существования взаимосвязанных, объективно реальных элементов, существование «этого» во взаимоотношении с «тем».

Мы можем увидеть эти мировоззрения (этернализм, нигилизм и атомистический плюрализм) почти во всех главных философиях и религиях мира. С точки зрения школы мадхьямика, эти три вида заблуждений в понимании реальности, по существу, неизбежны, пока мы не ищем ответа на предлагаемый вопрос, пока мы стремимся исследовать гак называемую «тайну» жизни. Вера во что-то – это просто способ наклеивать на тайну ярлык

Школа йогачара была первой школой буддийской мысли, которая имела целью преодолеть разделение между познающим и познаваемым. Ее приверженцы объясняю! заблуждение и страдание как возникающие вследствие ошибочной убежденности в существовании познающего индивида. Если человек верит в то, что он знает мир, тогда единый ум представляется ему расколотым на части, хотя в действительности его ясная поверхность только загрязнена. Заблуждающийся человек чувствует, что у него возникают мысли о внешних явлениях, что он реагирует на них,– и он захвачен ситуацией постоянного действия и противодействия. Просветленный человек понимает, что мысли и эмоции с одной стороны, и так называемый внешний мир с другой,– оба являются «игрой ума». Итак, просветленная личность не захвачена двойственностью субъекта и объекта, внутреннего и внешнего, познающего и познаваемого, «я» и «другого». Все оказывается самопознанием.
Для этой школы тайной является разум, то. что познает. Йогачарины разрешили тайну, постулируя неразделимый союз разума и явлений. Таким образом, нет познающего индивида, скорее все является «самопознанием». Существует только «один ум», который йогачары называют «самосветящимся познанием»; как мысли, гак и эмоции, как люди, гак и деревья суть его аспекты. Следовательно, это школа не напрасно получила в традиционной литературе название «читта-матра»; т.е. школа «одного лишь ума».

Однако Нагарджуна оспаривает положение йога-чаринов «один лишь ум» и фактически подвергает полному сомнению даже само существование этого «ума». Он изучил двенадцать томов писаний «Праджняпарамита», которые появились после второго поворота «колеса дхармы» Будды, т.е. учение среднего периода его жизни. Выводы Нагарджуны суммированы в принципе «непривязанности», который является главным принципом школы мадхьямика. Он говорит, что любой взгляд можно опровергнуть и что не следует останавливаться на каком-то одном ответе или описании реальности, крайнем или умеренном, включая понятие «один лить ум». Даже назвать таким ответом сам принцип непривязанности было бы заблуждением, потому что нельзя привязываться к непривязанности. Путь Нагарджуны был нефилософским путем – вообще не был какой-то формой философии. Сам Нагарджуна говорил: «Мудрый должен пребывать в серединном пути».

Философия мадхьямика представляет собой критический разбор теории йогачаринов о том, что все является «аспектом ума». Мадхьямика приводит следующий довод. Для того, чтобы утверждать, что все существующее – это лишь игра ума. должен существовать так же и кто-то, наблюдающий этот ум, познающий этот ум, кто-то, удостоверяющий его существование. Следовательно, главное положение школы йогачара г. необходимостью является аргументом в пользу наличия такого наблюдателя. Но. согласно собственной философии йогачаринов, согласно философии «самосветящегося познания», субъективные мысли о каком-то объекте ведут к заблуждению, поскольку не существует ни объекта, ни субъекта, а имеется только один ум, частью которого будет и наблюдатель. Поэтому утверждать, что этот единый ум существует, невозможно. Подобно физическому глазу, самосветящееся познание не может увидеть самое себя – точно так же. как лезвие не в состоянии рассечь себя. По собственному допущению йогачаринов, нет никого, кто знал бы, что единый ум существует.

Что же тогда мы можем сказать относительно ума, или реальности? Поскольку нет никого, кто воспринял бы ум, или реальность, само понятие существования в виде «вещей» и «формы» ошибочно; нет реальности, нет того, кто воспринимает реальность; нет мыслей, проистекающих из восприятия реальности. И если мы устранили это предварительное мнение о существование ума и реальности, тогда ситуации возникают во всей ясности, как они есть. Нет никого, кто должен наблюдать, никого, кто должен что-то познавать. Реальность просто есть, и как раз это подразумевает термин «шуньята». Благодаря таком) прозрению устранен наблюдатель, который отделяет нас от мира.

Тогда каким же образом возникает вера в существование «я», как начинается весь этот невротический процесс? Согласно мадхьямикам, дело происходит приблизительно так. В любом случае восприятия формы возникает и немедленная реакция воображения и неуверенности, относящаяся к предполагаемому субъекту, воспринимающему эту форму. Эта реакция почти мгновенна, она длится лишь ничтожную долю секунды. Как только мы осуществили узнавание вещи, нашим следующим действием будет ее наименование; а с наименованием, конечно, приходит и понятие. Мы склонны концептуализировать объект, а это значит, что теперь мы более не способны воспринимать вещи такими, каковы они есть в действительности. Мы создаем своего рода стенку, фильтр или занавес между собой и объектом. Именно это и препятствует поддержанию непрерывного осознания как во время практики медитации, так и после нее. Завеса отделяет нас от всеохватывающего осознания и от присутствия состояния медитации, поскольку мы вновь и вновь оказываемся неспособными видеть вещи такими, каковы они есть. Мы чувствуем себя вынужденными давать названия, переводить, рассудочно мыслить; и эта деятельность уводит нас все дальше от прямого и точного восприятия. Следовательно, шуньята – это не просто осознание того, что мы такое, чем мы являемся по отношению к какому-то объекту; это скорее ясность, которая преодолевает концептуальную оболочку и ненужные заблуждения. Мы более не охвачены очарованием объекта, не вовлечены в ситуацию, как субъект; здесь свобода от «этого» и «того». То, что остается, это открытое пространство, отсутствие дихотомии «то-это». Именно такое состояние имеет в виду «серединный путь» мадхьямика.

[Sopheeya1984]

Переживание шуньята нельзя развивать без первоначальной работы на узком пути дисциплины и техники. Техника для начала необходима; однако на некоторой стадии необходимо также, чтобы техника отпала. С точки зрения конечной истины, весь процесс учения и практики совершенно не нужен, ибо мы могли бы постичь отсутствие эго в одно мгновение. Но такую простую истину мы не приняли бы. Иными словами, нам нужно учиться, чтобы разучиться. Весь процесс заключается в проявлении «я»; мы начинаем с того, что учимся разбираться в невротических мыслях и эмоциях; затем, благодаря пониманию пустоты, открытости, устраняется система ложных понятий; это и есть понимание шуньята. «Шуньята» на санскрите означает буквально «ничто», «пустота», т.е. «пространство», отсутствие какой бы то ни было концептуализированной точки зрения. Так, Нагарджуна говорит: «Точно так же, как солнце рассеивает тьму, совершенный мудрец победит ложные привычки ума. Он не видит ни ума, ни мысли, полученной из ума»

«Сутра сердца» заключается «великим заклинанием» или мантрой. В тибетской версии говорится: «Итак, следует знать, что это мантра трансцендентного знания, мантра глубокого прозрения, непревзойденная мантра, не имеющая себе равных, мантра, которая успокаивает все страдания, она есть истина, ибо в ней нет обмана». Могущество этой мантры проистекает не от какой-нибудь воображаемой мистической силы слов, не из магии, а из значения слов. Интересно, что после рассмотрения шуньята – «форма пуста, пустота есть форма, форма – ничто иное как пустота, пустота – ничто иное как форма» и т.д.– далее сутра рассматривает мантру, В начале она пользуется понятиями медитативного состояния, а в конце – понятиями мантры, или слов. Это потому, что в начале мы должны развить доверие к своему пониманию, очистившись от всех предвзятых мнений; нам необходимо преодолеть, превзойти все верования, нигилизм, этернализм и т.д. И когда человек полностью раскрыт, когда он остался без единой маски, совершенно обнаженным и открытым,– в этот самый момент он видит силу слова. Когда сброшена маска с глубинного, абсолютного, наивысшего лицемерия, тогда мы действительно начинаем видеть драгоценность, сверкающую собственным светом,– энергетическое живое качество раскрытия, живое качество покорности, живое качество отречения.

Но в данном случае отречение – не просто отбрасывание чего-то; мы отбрасываем все – и начинаем чувствовать живое качество мира. И этот особый мир – не слабое чувство покоя, не едва заметная открытость; он обладает сильным характером, качествами непобедимости и несокрушимости, потому что не оставляет никаких лазеек для лицемерия. Здесь полный мир во всех направлениях, так как не существует ни единого темного пятнышка или уголка для сомнения или притворства. Полная открытость представляет собой и полную победу, гак как мы ничего не боимся, совершенно не пытаемся защищать себя. Потому-то эта мантра называется великой. Можно было бы думать, что вместо слов «Ом гатэ гатэ парагатэ парасамгатэ бодхи сваха», мантра должна была бы содержать какие-то слова о шуньята: «Ом шуньята махашуньята» или что-нибудь в этом роде. Вместо этого в мантре сказано: «гатэ гатэ парагатэ», т.е. «ушел, ушел, ушел на ту сторону, совсем ушел». Это выражение гораздо сильнее, чем слово «шуньята», потому что слово «шуньята» могло бы подразумевать новое философское объяснение. А тут вместо какой-либо философской формулировки мантра раскрывает то, что лежит по ту сторону философии. Поэтому она говорит: «гатэ гатэ», т.е. «ушел, оставил, освободился, раскрылся». Первое «гатэ» означает «освободился от завесы противоречивых эмоций»; второе «гатэ» представляет собой избавление от завесы примитивных верований относительно реальности. Иначе говоря, первое «гатэ» представляет нам идею «форма – пустота», тогда как второе «гатэ» относится к положению « пустота есть форма». Следующее слово мантры «парагатэ» означает «ушел на ту сторону, полностью раскрылся». И вот «форма есть форма» – «парагатэ», «но и не только форма есть форма, но и пустота есть пустота» – «парасамгатэ», т.е. «совсем ушел на ту сторону». «Бодхи» здесь означает «полностью пробужденный»: значение этого слова – «оставивший, полностью сбросивший маску, обнаженный, совершенно открытый». «Сваха» – традиционное окончание мантры, которое означает «да будет так!» Иными словами, «ушел, ушел, ушел на ту сторону, полностью раскрылся, пробудился; да будет так!».

Вопрос:И вы все еще продолжаете жить в мире с таким переживанием ?
Ответ:Да, разумеется! Понимаете, просветление не означает смерть; иначе оно было бы своеобразным самоубийством, а это смешно. Такой взгляд был бы нигилистическим подходом, попыткой уйти от мира.

Вопрос:Является ли частью этого отказа от начинаний долгое усилие – такое долгое, что мы оставляем его, истощив свои возможности? Можем ли мы оставить все до того, как устанем? Существует ли какой-то сокращенный путь? Должна ли обезьяна пройти через весь этот процесс, когда она бьется о стены и галлюцинирует?
Ответ:Думаю, да. Внезапное просветление приходит лишь при истощении сил; его внезапность не обязательно означает, что существует сокращенный путь. В некоторых случаях люди могут пережить неожиданную вспышку просветления, но если они не работают над тем, чтобы продолжить себе путь, возобновится действие обычных стереотипов их мышления, и ум опять станет загроможденным. Нужно совершить путешествие, потому что, как вы сказали, в той точке, где вы начинаете чувствовать разочарование, вы получаете свое.

Вопрос: Это как будто возвращает нас к дисциплинарному пути хинаяны, не так ли?
Ответ: Да, медитация – тяжелая работа; это, в определенном смысле, физический труд.

Вопрос:Когда мы начали его, нам как будто есть над чем поработать.
Ответ:Нам есть над чем поработать; но в то же время все, что вы делаете, относится только к данному моменту, а не к достижению какой-то цели в будущем. И это снова возвращает нас к практике медитации. Медитация не в том, чтобы начать утверждаться на пути; это понимание того, что мы уже на пути, это пребывание всецело в настоящем времени, в это самое мгновенье – сейчас, сейчас, сейчас! На самом деле мы не начинаем, потому что в действительности никогда не покидали пути.

Глава 14. Праджня и сострадание

Сострадание заключает в себе фундаментальное бесстрашие, бесстрашие, не знающее -. Это бесстрашие отмечено огромным великодушием в противоположность такому бесстрашию, которое проявляется в насилии над другими. «Великодушное бесстрашие» являет собой чистую природу сострадания; и оно преодолевает животный инстинкт «я». «Я» хотело бы установить для себя территорию, тогда как сострадание полностью открыто и приветливо. Это особый жест великодушия, которое никого не исключает.

Сострадание начинает играть роль в практике медитации, когда вы чувствуете не только мир и спокойствие, но также и теплоту. Существует большое чувство теплоты, которое дает начало состоянию открытости и приветливости. Когда возникло подобное чувство, более нет ни озабоченности, ни опасения по поводу того, что какие-либо внешние обстоятельства создадут препятствия для вашей практики медитации.
Эта интенсивная теплота, которая развивается в практике медитации, распространяется также и на переживание осознания, приходящее после медитации. Обладая таким подлинным осознанием, вы не способны отделить себя от своей деятельности; сделать это будет невозможно. Если вы стремитесь сосредоточиться на своем действии, будь то заваривание чая или любой другой акт повседневной жизни, и в то же время пытаетесь осознавать ситуацию, вы живете в состоянии, похожем на сон. Как сказал один из тибетских учителей: «Неумелое старание сочетать осознание с действием подобны попыткам смешать воду и масло». Истинное осознание должно быть открытым, а не подстерегающим или защитным. Это состояние открытого ума, переживание открытого пространства внутри ситуации. Вы можете работать, однако осознание также способно действовать внутри контекста вашей работы, которая теперь станет практикой сострадания и медитации.

Обычно в нашей жизни осознание отсутствует; мы полностью поглощены тем, что делаем, позабыв об остальном окружении, плотно закрывшись от него. Но положительная сила сострадания и праджня открыта и разумна, остра и проницательна; она дает нам всеобъемлющее обозрение жизни, которое раскрывает не только отдельные действия и события, но также и общее их окружение.

Это создает правильную ситуацию для общения с: другими людьми. Имея дело с ними, мы не только должны осознавать то, что они говорят, но также и быть открытыми по отношению к общему настрою их бытия. Фактически, слова и улыбка человека представляют лишь небольшую часть его проявлений в общении. Не менее важно и качество его присутствия, то, что он есть на самом деле. Это обстоятельство способствует сближению в гораздо большей степени, чем одни только слова.

Когда человек одновременно мудр и сострадателен, его действия оказываются очень искусными и излучают энергию. Такое умелое действие называется упая, «искусное средство». Здесь «искусный» не означает «изобретательный» или «дипломатичный»! Упая просто происходит в ответ на ситуацию. Если человек целиком и полностью открыт, его ответ на жизнь будет весьма прямым, пожалуй, даже резким в понятиях общепринятой точки зрения, потому что «искусные средства» не оставляют места ни для какого вздора. Они раскрывают суть ситуаций и не воздействуют на них как они есть; они обладают чрезвычайно умелой и точной энергией. Если носимые нами прикрытия и маски оказываются внезапно сорванными этой энергией, такая ситуация будет крайне болезненной. Оно вызовет смущение, потому что мы обнаружим, что оказались голыми, незащищенными. В этот момент открытость и непосредственность подобного рода, резкая откровенность природы праджня и сострадания могут показаться в высшей степени холодными и безразличными.

Для общепринятого образа мысли сострадание означает просто доброту и тепло Этот вид сострадания писания называют «любовью бабушки». От практикующего сострадание можно ожидать чрезвычайной доброты и мягкости именно данного типа: он не обидит и мухи. Если вам для самосохранения требуется другая маска, другое одеяло, он даст их вам. Но истинное сострадание с точки зрения эго оказывается безжалостным, потому что оно не принимает во внимание стремления «я» сохранить самого себя. Это «безумная мудрость» – действие глубинной мудрости, но также и безумия, потому что оно не имеет отношения к буквальным и простодушным попыткам эго обеспечить собственный комфорт.

Логический голос эго советует нам быть добрым к людям, быть хорошими мальчиками и девочками, жить невинной маленькой жизнью. Мы заняты постоянной работой, снимаем уютную квартиру или комнату; и нам хочется, чтобы так продолжалось и дальше; но вдруг случается что-то такое, что вырывает нас из нашего безопасного гнездышка: мы или чрезвычайно подавлены, или происходит что-то крайне болезненное. И мы начинаем недоумевать – почему небеса столь неблагосклонны к нам? «За что Бог наказывает меня? Ведь я был хорошим человеком, никогда не сделал вреда ни одной живой душе!» Но в жизни есть нечто большее, чем все это.

Так что же мы стараемся сохранить? И почему мы так заняты тем, чтобы обезопасить себя? Внезапная энергия безжалостного сострадания отрывает нас от удобств и средств безопасности. Если бы мы никогда не испытывали подобного толчка, мы не могли бы расти. Нужно, чтобы нас выбили из размеренного, рутинного и удобного стиля жизни. Суть медитации не в том, чтобы стать честным и добрым в общепринятом смысле человеком, который старается обеспечить себе безопасность. Мы должны начать становиться сострадательными и мудрыми в глубочайшем смысле, открытыми и родственными миру каков он есть.

Как я уже говорил, символом сострадания в буддийских учениях является одинокая луна на небесах, тогда как ее образ отражается в сотнях чаш с водой. Луна не требует: «Если вы не откроетесь для меня, я не проявлю к вам симпатии и не стану вам светить». Она просто сияет. Все дело в том, чтобы не желать кого-то облагодетельствовать или осчастливить: здесь нет связи с какой-то аудиторией, нет «меня», нет «вас», нет «их». Речь идет об открытом даре, об полном великодушии без относительных понятий отдачи и получения. Такова глубочайшая открытость сострадания – это раскрытие без требований.

Просто будьте тем что вы есть, будьте господином положения. Если вы просто будете, жизнь потечет вокруг и сквозь вас; и это приведет к работе и общению с кем-то, а тут, разумеется, требуется огромная теплота и открытость. Если вы можете себе позволить быть тем, что вы есть, тогда вы не нуждаетесь в «страховом договоре», тогда вам нет необходимости стараться быть хорошим, благочестивым, сострадательным человеком.

Вопрос:Почему подлинно сострадательный человек не заботится о том, чтобы давать что-то?
Ответ:Здесь дело не в отдаче, а в раскрытии, во взаимоотношениях с другими людьми. Дело в том, чтобы признать существование других людей каковы они есть, а не подходить к ним с точки зрения неподвижной и предвзятой идеи удобства или неудобства.

Вопрос:Нет ли в идее безжалостного сострадания значительной опасности? Человек может подумать, что он проявляет безжалостное сострадание, тогда как на самом деле он просто агрессивен?
Ответ:Да, это действительно так. Ибо эта идея весьма опасна, Если на той ступени, о которой я говорю, изучающий намерен практиковать безжалостное сострадание, он должен уже проделать огромный объем роботы в области медитации, изучения, преодоления осознанных заблуждений и самообмана, должен обладать чувством юмора и т.д. После того, как он пережил этот процесс, проделал такое долгое и трудное путешествие, его следующим открытием будет открытие сострадания и праджня. Пока он не прошел через длительную практику медитации и обучения, для него будет чрезвычайно опасно практиковать безжалостное сострадание.

Глава 15. Тантра

Наконец мы достигаем десятой и последней ступени пути бодхисатвы,– это смерть шуньята и рождение в «светоносности». Шуньята как переживание отпадает, раскрывая светоносное качество формы. Праджня преобразуется в джняна, «мудрость». Но эта мудрость все еще переживается как некое внешнее открытие. Чтобы перевести бодхисатву в такое состояние, где он сам является мудростью, а не знает мудрость, необходим мощный толчок ваджра-самадхи. Это и есть мгновение бодхи, или «пробуждения», вступления в тантру. В этом состоянии пробужденности красочные, сверкающие качества энергий становятся еще более живыми.

Тогда как основное учение буддизма махаяны занято развитием праджни, трансцендентного знания, главное учение тантры связано с работой над энергией. В «Крийя-йога тантре» Ваджрамалы энергия описывается как «то, что пребывает в сердцах всех существ, самосущая простота, которая поддерживает мудрость. Эта неразрушающая сущность есть энергия великой радости, всепроникающая, подобная пространству. Это тело дхармы, свойственное непривязанности».

В тантристской традиции мы совсем не говорим о том, чтобы выйти за пределы эго; такая позиция чересчур двойственна; по сравнению с ней тантра гораздо точнее. Здесь нет вопроса о том, чтобы прийти «туда» или быть «там»; тантристская традиция говорит о пребывании «здесь».
Она говорит о трансмутации; при этом широко используется аналогия с алхимической практикой. Например, не отвергается существование свинца; но свинец трансмутируется в золото. Вам совсем не нужно менять его качество как металла; вы просто должны его трансмутировать.

Вы видите дальше аспекта отрицания шуньяты, дальше отрицания двойственности. Поэтому термин «шуньята» *** в тантре не слишком часто. В тантристской традиции термином татхата, «то, что есть», пользуются охотнее, чем термином шуньята, «пустота». Также гораздо чаще, чем «шуньята» *** санскритское слово прабхасвара, означающее «светоносность». Вы найдете эту ссылку на тантристскую традицию у Будды в последнем повороте Колеса Дхармы: вместо того, чтобы сказать, что «форма пуста, пустота есть форма» и т.д., он говорит, что форма светоносна. Светоносность, или «прабхасвара», связана с «махасукха», «великой радостью», «блаженством», полным достижением понимания того, что «пустота есть пустота».

Все еще существует осознание плотности и устойчивости земли, однако нет опасения ее утратить. Все открыто, безопасно, величественно; бояться нечего.

[Sopheeya1984]

Чогъям Трунгпа Ринпоче - Медитация в действии

[Sopheeya1984]

Вопрос: В беседе вы упомянули о "настоящем моменте", и я не пойму, как можно осознать абсолютное через осознание какого-то относительного мгновения времени.
Ответ: Что же делать, нам надо начать с работы внутри относительного аспекта, пока, наконец, этот настоящий момент не приобретет такое качество жизненности, что уже более не будет зависеть от относительного способа выражения настоящего времени. Можно сказать, что "теперь" существует все время, вне связи с понятием относительности. Но поскольку все идеи основываются на идее относительности, невозможно найти какие бы то ни было слова, выходящие за ее пределы. Таким образом, настоящий момент – единственный способ видеть непосредственно. Прежде всего, он находится между прошлым и будущим – сейчас. Затем мы постепенно открываем, что настоящий момент вообще не зависит от относительности. Мы обнаруживаем, что прошлого не существует, как не существует и будущего: все происходит теперь. Подобным же образом для того, чтобы выразить идею пространства, можно было бы сперва сделать какой-нибудь сосуд, а потом разбить его, тогда мы увидим, что пустота внутри сосуда – та же самая, что и вне него. Вот весь смысл техники. Сначала этот настоящий момент является в некотором смысле несовершенным; или можно даже сказать, что медитация несовершенна, ибо это практика чисто человеческого производства: мы стараемся быть спокойными, сосредоточиваемся на дыхании и тому подобное. Но, начав таким образом, мы затем постепенно открываем нечто большее, чем все это. Следовательно, усилия, вложенные нами в то, чтобы, например, открыть сущность настоящего момента, не будут истрачены понапрасну, хотя в то же время, пожалуй, видно, что сами по себе они довольно глупы. Но это – единственный способ начать.

Вопрос: Должен ли изучающий для медитации освободиться от "я" еще до ее начала, или это наступает естественно, в ходе практики?
Ответ: Это наступает естественно, потому что начать без "я" вы не можете. И в своей основе "я" не является плохим. Хорошее и плохое в действительности не существуют; мы пользуемся "я", а затем оно постепенно изнашивается, как пара обуви. Но вам нужно пользоваться этой парой, полностью износить ее, так, чтобы она не сохранялась.

Вопрос: Вы сказали, что существуют две основные формы медитации: девоционная практика, или попытки общения с чем-то более высоким, и другая – просто осознание того, что есть. Но ведь такая девоционная практика играет некоторую роль и в буддизме: у вас есть девоционные песнопения и тому подобное. Мне не вполне ясно, как совмещается одно с другим. Я хочу сказать, что эти две формы кажутся разными; как же в действительности они могут сочетаться одна с другой?
Ответ: Да, верно. Но тот тип девоционной практики, который встречается в буддизме, представляет собой всего лишь процесс раскрытия и покорения "я". Это процесс создания вместилища. Я не хочу сказать, что осуждаю другие формы девоционной практики, однако, если смотреть на них с точки зрения человека, который неискусно пользуется этой техникой, тогда девоционная практика становится страстным желанием освобождения. Мы видим себя совсем отдельными, заключенными в тюрьму, несовершенными. Мы считаем себя в глубокой основе дурными и стараемся как-то выбиться из этого положения. Иными словами, наша несовершенная часть отождествлена с "я", а нечто совершенное отождествлено с каким-то внешним существом, так что остается лишь одно: вырваться из тюрьмы. Этот вид девоционной практики представляет собой преувеличенное осознание "я", вернее, его отрицательного аспекта. Все же в буддизме существуют сотни вариаций девоционной практики, имеются сотни рассказов о достижении при помощи девоционной практики состояния пробуждения ума. Но в этих случаях девоционная практика всегда начинается без централизованного "я". Идея здесь та, что любое чувство достижения отбрасывается в открытое пространство, а потому практикующий не чувствует, что он собирает нечто. Я думаю, в этом заключено самое главное. Мы можем чувствовать огромное благоговение, но это благоговение будет особого рода абстракцией его формы, а потому оно не вызовет образования внутреннего центра. Мы просто отождествляем себя с этим чувством благоговения; это и все. Пожалуй, это иная форма благоговения, иная его концепция, при которой не существует никакого центра, а существует только благоговение.

Вопрос: Не возникает ли в этом случае огромный страх – когда мы открываемся и отдаемся?
Ответ: Страх – одно из орудий "я". Он предохраняет "я". Если мы достигаем такой ступени, где начинается состояние прозрения, где виден факт безумия "я", тогда возникает страх перед утратой этого "я"; и страх является одним из последних его средств. После этого пункта страха более нет, потому что цель страха – в том, чтобы кого-то испугать; а если этого "кого-то" не существует, страх утрачивает свою функцию. Видите ли, ваши реакции постоянно придают жизнь страху, а когда нет того, кто реагирует на страх, когда утрачено "я", – тогда перестает существовать и страх.

Вопрос: Следовательно, вы говорите о "я", как об объекте?
Ответ: Да.
Как я уже сказал, "я" похоже на мыльный пузырь. Оно объективно до определенного пункта, ибо, хотя в действительности и не существует, – это нечто непостоянное, – фактически проявляется как объект в большей степени, нежели является им. Это другой способ самозащиты, стремления сохранить "я".

Вопрос: Тогда вы не можете уничтожить это "я" – или вы утратите силу узнавания, способность познавать.
Ответ: Нет, это не обязательно. Потому что "я" не содержит в себе понимания, в нем не Заключено никакого прозрения. Оно все время существует ложным образом и способно только на то, чтобы создавать путаницу, тогда как прозрение – это нечто большее.

Вопрос: Не хотите ли вы сказать, что "я" представляет собой скорее вторичное, а не первичное явление.
Ответ: Да, в значительной степени это так. В некотором смысле "я" – это мудрость; но ему также случается бывать и незнающим. Видите ли, когда вы понимаете, что вы не знаете, это – начало раскрытия мудрости, это сама мудрость.

Вопрос: Как же можно самому решить, что такое наше "я" – неведение или мудрость?
Ответ: В действительности вопрос не "в том, чтобы решать что-то. Мы просто видим. Понимаете, здесь в основе нет прочной субстанции, хотя мы говорим, что "я" существует в виде устойчивого явления с различными аспектами. Но фактически оно просто живет во времени, как непрерывный процесс созидания. Оно постоянно умирает и все время возрождается. Поэтому реально "я" не существует. Однако, оно также совершает действия мудрости: когда "я" умирает, это сама мудрость, а когда "я" впервые сформировалось, это начало самого незнания. Таким образом, "я" и мудрость в действительности совсем не являются отдельными друг от друга. Определить это кажется довольно затруднительным; мы в какой-то степени были бы счастливее, если бы все отчетливо разделялось на черное и белое; но это, увы, не является естественным порядком существования. Нет никакого точного разделения между черным и белым и все вещи взаимозависимы. Тьма – это аспект света, а свет – аспект темноты; так что нельзя по-настоящему осуждать одну сторону и строить все на другой. Самому индивиду целиком предоставляется найти свой путь; и это вполне возможно. Точно так же поступает собака, которая никогда не плавала: если ее внезапно бросить в воду, она способна плавать. Подобным же образом мы обладаем своеобразным внутренним духовным инстинктом; и если мы захотим открыться, тогда каким-то образом непосредственно найдем свой путь. Здесь дело только в раскрытии; и нам совсем не нужны отчетливые определения.

Вопрос: Не затруднит ли вас суммирование целей медитации?
Ответ: Так вот, медитация и есть выражение самой цели. Медитация не предназначена для чего-нибудь, она сама есть цель. Обычно мы имеем цель в том, что делаем: что-то произойдет в будущем; и потому то, что я делаю сейчас, очень важно. С этим связано все понимание. А идея медитации состоит в том, чтобы выработать совершенно иной образ действий с вещами, при котором вас совсем не касается цель. Фактически медитация имеет дело с вопросом о том, существует ли такая вещь, как цель. И когда мы усваиваем этот иной способ действий в связи с ситуацией, нам более не нужно иметь цель. Мы никуда не идем. Вернее, мы на пути и одновременно у цели. Именно для этого в действительности существует медитация.

Вопрос: Не хотите ли вы сказать, что это будет погружением в реальность?
Ответ: Да, потому что реальность существует все время. Реальность – это не отдельное явление, поэтому все дело в том, чтобы стать единым с реальностью, чтобы находиться в реальности, – не достигать единства с реальностью, а отождествиться с ней. Мы уже являемся частью реальности, поэтому все, что нам остается сделать – это устранить сомнения. Тогда мы обнаруживаем, что находились там все время.

Ответ: Видимые вещи в известном смысле есть реальность. Нет ничего за пределами настоящего момента; поэтому то, что мы видим, есть реальность. Но вследствие нашего обычного способа видеть вещи, мы не видим их такими в точности, каковы они есть.
Видите ли, существует, между прочим, такая вещь, как личность. В действительности, мы не являемся индивидами, отдельными от окружающей среды, от внешних явлений. Вот почему тут необходимо пользоваться другим подходом. Ведь если бы мы были индивидами, никак не связанными с остальными вещами и явлениями, тогда не было бы необходимости для какой-то другой техники, которая приводит к единству. Дело здесь в том, что существует лишь видимость индивидуальности; но эта индивидуальность имеет лишь относительную основу. Если есть индивидуальность, тогда должно быть также и единство.

Вопрос: Да, но ведь именно индивидуальность обеспечивает единство. Не будь мы индивидами, мы не могли бы достичь единства. Разве это не так.
Ответ: Дело в том, что слово "индивидуальность" довольно сложно и двусмысленно. В начале индивидуальность может быть чересчур подчеркнута, поскольку существуют различные индивидуальные аспекты. Даже когда мы достигли стадии освобождения, там, пожалуй, есть элемент сострадания, элемент мудрости, элемент энергии и всевозможные разнообразные вариации. Однако то, что мы называем индивидом, есть нечто большее, нежели все это. Мы склонны видеть здесь один характер, на основе которого построено много явлений – в качестве способа найти какой-нибудь вид безопасности. Когда налицо мудрость, мы стараемся вложить в нее все; и тогда она становится как бы совершенно отдельным существом, отдельной личностью; но на самом деле это не так. Все же остаются индивидуальные аспекты, индивидуальный характер. Когда мы достигаем единства с реальностью, эта реальность не есть просто одна-единственная вещь; мы просто способны видеть под очень широким углом.

для тех, кто найдет трудной посадку со скрещенными ногами, вполне хорошо будет сидеть на стуле; действительно, в буддийской иконографии известна сидячая поза на стуле, "майтрейя-асана", так что и она вполне приемлема. Важно только держать спину выпрямленной, чтобы не возникло напряжения при дыхании. Что же касается самого дыхания, то, как мы уже сказали, здесь нет речи о сосредоточенности; мы стараемся стать едиными с чувством дыхания. В начале требуется некоторое усилие; но после непродолжительной практики осознание просто удерживается на грани дыхательного движения; оно лишь естественно следует за дыханием; и мы не особенно стараемся связать ум с дыханием. Мы стремимся почувствовать дыхание – выдох, вдох, выдох, вдох, – и обыкновенно бывает так, что выдох оказывается длиннее вдоха. Это помогает нам осознавать пространство и распространение дыхания наружу.

Нужно чувствовать себя вполне естественно и непринужденно, просто стараться отождествить себя с дыханием. Это и все, что требуется; в процесс не включены никакие идеи, никакой анализ. Всякий раз, когда возникают мысли, просто наблюдайте за ними, как за мыслями, а не как за предметом. Обычно выходит так, что когда у нас появляются мысли, мы вообще не осознаем, что это мысли. Предположим, мы планируем очередную воскресную прогулку – и мы настолько поглощены этими мыслями, что уже почти находимся на прогулке, даже не осознавая, что тут только мысли. А если мы видим, что такую картину создает всего лишь мысль, мы начинаем открывать, что она обладает меньшим качеством реальности. Во время медитации не следует пытаться подавлять мысли; нужно лишь стараться увидеть их преходящую, прозрачную природу. Не надо увлекаться ими; не надо и отбрасывать их; просто наблюдайте их и потом возвращайтесь к осознанию дыхания. Весь смысл здесь в том, чтобы культивировать приятие всего; мы не должны проводить различий, не должны быть вовлечены в какую бы то ни было борьбу. Такова основа техники медитации; она вполне проста и непосредственна. В ней не должно быть никаких преднамеренных усилий, никаких попыток контроля, никакого старания стать спокойным. Вот почему при этом пользуются дыханием. Его легко ощутить; не надо следить за собой, стараться делать что-то или производить какие-то действия. Такова причина, почему для начала важна техника. Техника медитации не классифицируется, как продвинутая техника или техника начинающего. Просто медитация сама постепенно растет и развивается.

Мудрость

Здесь слово означает познание ситуации, проникновение в нее, а не фактическое знание. Это – знание без "я", без эгоцентрического осознания того, что мы знаем, которое связано с "я". Итак, праджня– это обширное и далеко идущее знание, хотя в то же время оно обладает колоссальной проницательностью и точностью; и оно входит в каждый аспект нашей жизни.
И первое условие, выработать, своего рода храбрость, сделаться великим воином. Мы раньше упоминали об этом понятии; но, может быть, лучше рассмотреть его более детально. Так вот, когда воин идет на битву, он не думает о прошлом, не вспоминает о своем прошлом величии и могуществе, не думает он и о последствиях для будущего, не занимает себя мыслями о победе и поражении, о боли и смерти. Величайший воин знает себя, и он обладает огромной верой в себя. Он просто сознает и своего противника; он совершенно открыт и полностью осознает ситуацию, не думая о ней в понятиях хорошего или дурного. У него нет мнений, и это именно делает его великим воином; он просто бдителен.
Сначала наши теории могут быть следствием вдохновляющего действия прочитанных книг, так что мы не совсем отказываемся от учения и изучения, которые очень важны и могут стать источником душевного подъема. Ясно, что в процессе развития мы читаем не просто ради накопления информации. Нам нужно читать, будучи широко открытыми, не вынося суждений, просто стараясь получить. Поэтому читайте, учитесь, получайте от этого своеобразное вдохновение. Вы можете получить многое от всевозможных книг.
Это первая стадия, когда мы развиваем теоретическое знание. И часто бывает, что в известном пункте такая теория кажется почти облеченной в опыт, так что мы можем почувствовать, что достигли состояния духовного экстаза или просветления. Здесь налицо большой подъем, мы почти ощущаем, что увидели саму реальность.
Так что все, что мы нашли, необходимо немедленно претворять в действие

Это знание не является чем-то таким, что было достигнуто только самим Буддой; существует долгая традиция, созданная многими учителями, традиция исследования, изучения и проверки, подобная длительному процессу очищения золота при помощи ковки и плавления. Но все-таки принимать это на основании лишь чьего-то авторитета недостаточно. Нужно углубиться в проблему и выяснить все самостоятельно. Итак, единственное, что нам нужно делать, – это воплотить теорию в действие и начать медитацию, потому что одна только праджня сможет освободить нас от эгоцентризма, от "я". На этой стадии праджня это – критическое прозрение, которое противоположно незнанию, непониманию своей истинной природы.

Наконец, мы приходим к медитации. Сперва у нас была теория, затем размышление, а теперь – медитация в смысле самадхи. Первая стадия– спросить себя: "Кто я такой
мы начинаем подлинную медитацию без какой-либо цели, без мысли: "Мне хочется достичь". Мы не должны начинать с ожидания какой бы то ни было награды.
Нам нужно как-то проявить смелость, поскольку нас интересует эта практика и мы хотим идти дальше.

Вместе с осознанием того, что жизнь есть выражение смерти, а смерть – выражение жизни, что непрерывность не может существовать без прерывности, отпадает всякая необходимость далее цепляться за одно и страшиться другого. Основы для силы или слабости больше не существует.