Моногамная семья 4,4 млн. лет назад?

[psychochronic]

http://elementy.ru/news/431161
Американский антрополог Оуэн Лавджой (C. Owen Lovejoy) разработал модель эволюции гоминид (группа, включающую всех приматов, более близких к человеку, чем к шимпанзе; другие антропологи называют эту группу «гомининами»), основанную на новых данных по ардипитеку ( http://elementy.ru/news?newsid=431159 ). Центральное место в модели занимает объяснение трех уникальных человеческих особенностей — двуногости, редукции клыков и скрытой овуляции. По мнению Лавджоя, эти признаки, появившиеся гораздо раньше, чем большой мозг и изготовление каменных орудий, развились в связи с переходом к моногамии и увеличением вклада отцов в заботу о потомстве, что, в свою очередь, было связано с особенностями пищевой стратегии наших далеких предков.

...Если самцы ранних гоминид не грызлись друг с другом из-за самок и не ввязывались в спермовые войны, значит, они нашли какой-то иной способ обеспечивать себе репродуктивный успех. Такой способ известен, но он довольно экзотический — его практикует лишь около 5% млекопитающих. Это моногамия — формирование устойчивых брачных пар. Самцы моногамных видов, как правило, принимают активное участие в заботе о потомстве.
Лавджой полагает, что моногамия могла развиться на основе поведения, встречающегося у некоторых приматов, в том числе (хотя и нечасто) у шимпанзе. Речь идет о «взаимовыгодном сотрудничестве» полов на основе принципа «секс в обмен на пищу». Такое поведение могло получить особенно сильное развитие у ранних гоминид в связи с особенностями их диеты. Ардипитеки были всеядными, пищу они добывали как на деревьях, так и на земле, и их диета была намного разнообразнее, чем у современных человекообразных. Нужно иметь в виду, что у обезьян всеядность не является синонимом неразборчивости в еде — как раз наоборот, она предполагает высокую избирательность, градацию пищевых предпочтений, рост привлекательности некоторых редких и ценных пищевых ресурсов. Гориллы, питающиеся листьями, могут позволить себе лениво блуждать по лесу, перемещаясь всего на несколько сотен метров в день. Всеядные ардипитеки должны были действовать энергичнее и преодолевать гораздо большие расстояния, чтобы раздобыть что-нибудь вкусненькое. При этом возрастала опасность угодить в зубы хищнику. Особенно тяжело было самкам с детенышами. В таких условиях стратегия «секс в обмен на пищу» становилась для самок очень выигрышной. Самцы, кормившие самок, тоже повышали свой репродуктивный успех, поскольку у их потомства улучшались шансы на выживание.
Если самцы древних гоминид взяли за правило носить пищу самкам, то со временем должны были развиться специальные адаптации, облегчающие такое поведение. Добытые лакомые кусочки нужно было переносить на значительные расстояния. Это непросто, если ходишь на четвереньках. Лавджой считает, что двуногость — самая яркая отличительная черта гоминид — развилась именно в связи с установившимся обычаем снабжать самок продовольствием. Дополнительным стимулом могло быть использование примитивных орудий (например, палок) для выковыривания труднодоступных пищевых объектов.
Если самцы гоминид начали систематически носить самкам еду, это должно было сильно изменить направленность отбора. Самка была заинтересована прежде всего в том, чтобы самец ее не бросил, самец — чтобы самка ему не изменяла. Достижению обеих целей отчаянно мешала принятая у самок приматов манера «рекламировать» овуляцию, или время, когда самка способна к зачатию. Такая реклама выгодна, если социум организован как у шимпанзе. Но в обществе с преобладанием устойчивых парных связей, развившихся на базе стратегии «секс в обмен на пищу», самка абсолютно не заинтересована в том, чтобы устраивать своему самцу долгие периоды воздержания (кормить перестанет или вовсе к другой уйдет, подлец!). Более того, самке выгодно, чтобы самец вообще никак не мог определить, возможно ли в данный момент зачатие. Многие млекопитающие определяют это по запаху, но у ранних гоминид отбор способствовал редукции множества обонятельных рецепторов. Самцы с ухудшенным обонянием лучше кормили свою семью — и становились более желанными брачными партнерами.
Самец, со своей стороны, тоже не заинтересован в том, чтобы его самка рекламировала свою готовность к зачатию и создавала ненужный ажиотаж среди других самцов — особенно если сам он в данный момент находится «на промысле». Самки, скрывающие овуляцию, становились предпочтительными партнершами, потому что у них было меньше поводов для супружеских измен.
В результате у самок гоминид пропали все внешние признаки готовности (или неготовности) к зачатию; в том числе и по размеру молочных желез стало невозможно определить, есть ли сейчас у самки грудной детеныш (см. рисунок). Лавджой полагает, что постоянно увеличенная грудь, не дающая никакой информации о способности самки к зачатию, входила в комплекс мер по укреплению моногамии и снижению враждебности между самцами.
У шимпанзе, как и у других приматов (кроме человека), по размеру молочных желез можно понять, способна ли самка к зачатию. Увеличенные груди — знак того, что самка сейчас кормит детеныша и не может зачать нового. Самцы шимпанзе редко спариваются с кормящими самками, увеличенная грудь их не привлекает. Человек — единственный примат, у которого самки имеют постоянно увеличенные груди (и самцам это нравится). Но для чего развился этот признак изначально — чтобы привлекать самцов или, может быть, чтобы их расхолаживать? Лавджой считает второй вариант более правдоподобным.
По мере укрепления парных связей предпочтения самок должны были постепенно сместиться от самых агрессивных и доминантных самцов к самым заботливым. У тех видов животных, у которых самцы не заботятся о семье, выбор самого «крутого» самца часто оказывается для самки наилучшей стратегией. Отцовская забота о потомстве в корне меняет ситуацию. Теперь самке (и ее потомству) гораздо важнее, чтобы самец был надежным кормильцем. Внешние признаки агрессивности (например, крупные клыки) начинают не привлекать, а отталкивать самок. Самец с крупными клыками с большей вероятностью будет повышать свой репродуктивный успех силовыми методами, при помощи драк с другими самцами. Такие мужья выходят из моды, когда для выживания потомства необходим старательный и надежный муж-кормилец. Самки, выбирающие мужей-драчунов, выращивают меньше детенышей, чем те, кто выбрал неагрессивных работяг. В итоге самки начинают предпочитать самцов с маленькими клыками — и под действием полового отбора клыки быстро уменьшаются.
В результате у наших предков сформировался социум с резко пониженным уровнем внутригрупповой агрессии. Возможно, была понижена и межгрупповая агрессия, потому что при том образе жизни, который предположительно вели ардипитеки, трудно предполагать развитое территориальное поведение. Неравномерность распределения ресурсов по территории, необходимость преодолевать большие расстояния в поисках ценных пищевых объектов, высокий риск попасть на обед хищнику — всё это делало затруднительным существование четких границ между группами и тем более охрану этих границ.
Снижение внутригрупповой агрессии создало предпосылки для развития эффективной кооперации. Отсюда нетрудно вывести последующее освоение потомками ардипитеков совершенно новых типов ресурсов — в том числе переход к питанию падалью в саванне (это было, несомненно, весьма рискованным делом, требующим высокого уровня кооперации самцов), а затем и к коллективной охоте. Последующее увеличение мозга и развитие каменной индустрии в модели Лавджоя предстает как побочное — и даже в известной мере случайное — следствие того направления специализации, по которому пошли ранние гоминиды. Предки шимпанзе и горилл имели те же исходные возможности, но их «повело» по другому эволюционному маршруту: они сделали ставку на силовое решение матримониальных проблем, и в итоге так и не стали разумными. Ранние гоминиды «избрали» нестандартное решение — моногамию, довольно редкую стратегию среди млекопитающих, и это в конечном счете привело их к развитию разума.
Такова (в очень упрощенном виде) центральная часть логической конструкции Лавджоя. Она связывает воедино три уникальные особенности гоминид: двуногость, маленькие клыки и скрытую овуляцию. Главное достоинство теории как раз в том и состоит, что она дает единое объяснение этим трем особенностям, а не ищет отдельных причин для каждой из них.
У последнего общего предка людей и шимпанзе коллективы, вероятно, состояли из многих самцов и самок, относительно свободно скрещивавшихся друг с другом. У них был умеренный полиморфизм по размеру клыков и низкий уровень агрессии между самцами; имели место «спермовые войны». Ранние гоминиды выработали три уникальных признака, два из которых документированы в ископаемой летописи (двуногость и уменьшение клыков). Предполагаемые причинно-следственные связи: 1) Необходимость переносить пищу привела к развитию двуногости; 2) выбор самками неагрессивных партнеров ведет к уменьшению клыков; 3) потребность защититься от «супружеской неверности» (у обоих полов) ведет к развитию скрытой овуляции. Данный адаптивный ландшафт порождается двумя группами факторов: пищевой стратегией ранних гоминид и «демографической дилеммой», обусловленной интенсификацией К-стратегии. Селективное давление, вызываемое этими факторами, ведет к развитию стратегии «секс в обмен на пищу» (которая наблюдается в том числе у шимпанзе). Последующее увеличение роста самцов и эффективная кооперация между самцами у Australopithecus afarensis обеспечили эффективность коллективных рейдов по добыче пропитания. Это позволило в дальнейшем освоить добычу падали в саванне, а затем и коллективную охоту (Homo). Такая «экономическая революция» способствовала совершенствованию адаптаций к двуногому хождению, дальнейшему усилению внутригрупповой кооперации и снижению внутригрупповой агрессии, увеличению количества энергии, которую можно было выделить на выращивание потомства, росту рождаемости и выживаемости детей и ослабила ограничения, препятствующие развитию «дорогостоящих» тканей (мозга).
Лавджой прекрасно понимает, что его модель умозрительна, и некоторые ее аспекты будет нелегко подтвердить или опровергнуть. Тем не менее это, по-моему, хорошая теория, согласующаяся с большинством известных фактов.

См. также http://macroevolution.narod.ru/butovskaya.htm М. Л. Бутовская. Любовь во времена палеолита.

[psychochronic]

[psychochronic]

А на мой взгляд, эта модель — попытка антрополога объяснить формирование удачных предпосылок (в первую очередь потребность в новом уровне кооперации между самцами) для происхождения разума:

[Майор Ветров]

Было б интересно выделить психологическую составляющую темы.

[psychochronic]

Поскольку речь идёт о стопроцентной обезьяне, то уместнее говорить об этологии, а не о психологии.

"Психологическая составляющая" здесь, в частности, заключается в поиске того, как и почему формировались врождённые психологические особенности самцов и самок, которые по наследству впоследствии перешли к человеку. Тут для умозрительных спекуляций простор широкий.
Например, как объяснить, что женщины склонны грызться между собой, а мужчины после короткого переругивания чаще демонстрируют дружелюбие?
Почему женщина к проискам от природы склонна, а мужчина — нет?
Таких вопросов назадавать и нафантазировать ответов на них можно множество.

[Майор Ветров]

[psychochronic]

Статья, по большому счёту, об одной-единственной причинно-следственной связи — о влиянии моногамии на формирование разума и сознания. Построение же гипотетической модели формирования разума — тема самая что ни на есть научно-психологическая.
Ададу бы в студию...

[Рона]

Заранее беру индульгенцию у меня нет психологического образования. Но! Если разбирать гипотезу Лавджоя.
Переноска продуктов или использование камней и палок, как первых орудий? Перетаскивание каменного топора подходит ничуть не хуже для объяснения развития прямохождения. Кроме того бег эффективнее на двух ногах. Неполноценно двуногие шимпанзе (не ходят, а переступают) всё-таки много времени проводят на деревьях.
Клыки могут уменьшиться с увеличением в рационе зерна, уменьшением доли мяса. Агрессивность и клыки никак не связаны. Агрессивное поведение скорее демонстрация агрессивных поз, я имею в виду неговорящих обезьян и демонстрция клыков, всего лишь одна из них. По шимпанзе не помню, но у собак припоминаю три, выражающие разную степень агрессивности в зависимости от того какого по иерархии самца нужно упрессовать. А вот "секс в обмен на продовольствие". У животных похожее поведение наблюдается, но поручится, что самец специально принёс еду, чтобы обменять на секс, значит предположить мышление более сложное. Скорее самец "потеряет" еду, если учует запах готовой к спариванию самки и это желание окажется сильнее голода. Помните анекдот про "не дай бог так оголодать".
Про особую агрессивность женских коллективов. Коллектив тем агрессивнее, чем выше в нём конкуренция за ресурсы. С полом и возрастом это не очень связано. Если ресурсов хватает, может возникнуть битва за статус, место в иерархической лестнице. Если дамам нечего делить они дружат не хуже мужчин, только скрепляют эту дружбу не водочкой, а другими напитками.

[RESEARCH]

моногамия естественное свойство метасистемы в тяжелых условиях выживания. Речь идет о том что самка не может выжить одна с детенышами и самец если он хочет продлить свои гены должен ее обеспечивать. Можно сакзать по другому выжили только те кто обеспечивал свое потомство.

отсюда следует что с изменением условий окружающей среды и огромных социальных преобразованиях постиндустриального общества человека - моногамия должна уйти в прошлое и существует только как атавизм.
Потому что другое важное свойство метасистемы это эволюция путем максимальной рекомбинации особей. В случае с моногамией система пренебрегала этим в целях выживания.

что в принципе подтверждается видимой картиной всеобщего ***.

[psychochronic]

[Рона]

Насчёт прямохождения сходу могу подкинуть ещё одну гипотезу. Собаки оценивают размер противника по уровню глаз, чем выше глаза, тем крупнее. Как известно зрение у них неважное, некоторые умеют вставать на задние лапы и издали устрашать врага "высоким ростом". Медведи пугают соседа ставя метки повыше, для этого могут залезть на что-то. Не самые агрессивные особи гоминидов пытались встать повыше и запугать противника до драки, затем убежать, когда драка оказывалась неизбежной, при этом ещё и унести еду из-за которой возник спор.
Совместная охота не обязательно требует интеллекта. Видела видеосюжет из Индии. Стая обезьян грабила фруктовый рынок, часть напала, часть дождалась пока продавцы отвлеклись на авангард и утащила всё оставшееся без присмотра. Вместе охотятся львицы, гиены и много кто ещё при этом знаковые системы у них не развились.
Гоминид не человек, не размышляет о будущем. Практически у всех животных голод более сильный возбудитель, кроме тех кто размножается только в период гона. Приматы не имеют чёткого периода гона, виживание потомства не связано жёстко с периодами засухи. Неголодный примат может уронить часть еды, занюхать самку и спариться, невозможно зафиксировать условный рефлекс. Для этого нужно, чтобы каждый раз когда самец роняет банан рядом оказывалась готовая к спариванию самка. Иначе получается, что гоминид стал разумным и рассуждающим . А мы как раз обсуждаем, что могло повлиять на появление разума. Не стоит очеловечивать гоминидов, животные способны связывать два события, но в пределах одной мотивации.