Что есть закон.

[Viktor]

[Viktor]

Детские психоневрологические интернаты страны переполнены. Несть числа несовершеннолетним в психбольницах. И кто сказал, что отошли в прошлое смирительные рубашки и парашютные стропы для усмирения буйных? Кто сказал, что нет больше в психушках «укруток»? Уколов серы? Истязаний? Психиатры говорят о новом научном направлении в своем деле – о микропсихиатрии. Да вот и 20-летний мониторинг психического здоровья детей, проводимый во Владимирской, Волгоградской, Смоленской и других областях России, показал: если в начале 80-х годов на 100 карапузов до трех лет приходилось 9 малышей с психическими отклонениями и 30 детей составляли группу риска, то сегодня таких детишек – 16 и 55 соответственно! Но и это еще не самое страшное. Весь ужас нынешних детских психушек состоит в том, что вместе с гидроцефалами и даунами в интернатах содержатся… совершенно здоровые дети. Это в основном сироты, которых «бережно» передали из детских домов по той простой причине, что государство каждому из этих неулыбчивых ребят по выходе из казенного дома обещало квартиру. Взрослые тети и дяди в разных уголках страны придумали примитивную криминальную схему: сироту – в психушку, квартиру – «налево», нужному человеку. Схема работает больше 10 лет. Наш рассказ – это лишь вершина айсберга. Удалось ли кому-то из сирот покинуть «гостеприимные» стены психоневрологического интерната? Такие счастливчики есть. Но их – единицы.
Из редакционной почты

[Viktor]

«НЕ МОГЛИ бы вы прислать журналиста, который бы рассказал всему миру, как мы живем в Дрюцком психоневрологическом интернате для УО? Это в поселке Дрюцк, что в Смоленской области. Наш адрес: ул. Административная, дом 20. Для начала осмотрите наш «карцер» – это вонючее помещение с земляной ямой, наполненной тухлой водой. «Отдыхать» тут приходится на грязных матрасах, пропахших мочой. В карцер нас бросают за малейшую провинность, даже если санитару покажется, что ты косо на него поглядел. С нами не разговаривают, а орут, в ход часто пускают кулаки. Вкалывают аминазин, от которого тупеешь. Так проходит жизнь. Но почему она так проходит?»
Дрюцкие узники

[Viktor]

Сложился миф о опасности психически больных, полной непредсказуемости их поведения. Люди выделяют особую группу индивидов, называемых «сумасшедшими», «помешанными», «полоумными», «чокнутыми», от которых окружающим следовало бы держаться подальше. Страдают от такого отношения не только сами больные, но и их родственники. Это проявляется в социальной изоляции семьи больного, в различных видах дискриминации, ущемлении прав и интересов психически больного, в чувстве неловкости у родных и близких перед окружающими за то, что член их семьи страдает психическим заболеванием, в стремлении скрыть сам факт наличия в семье психически больного. Такие притеснения называются стигматизацией.

Очевидно, что подобное отношение окружающих приводит к развитию у человека комплекса неполноценности, ущербности и к усугублению психического состояния…. В нечеловеческих условиях, гонимые обществом, униженные и вынужденные прятаться от посторонних глаз, эти несчастные нередко предпочитают жизни – самоубийство.
Происхождение термина «стигматизация» связано со словом «стигма», которым в Древней Греции называли клеймо на теле преступника или раба. Со второй половины XIX в. это слово стало использоваться в переносном смысле как «метка», «позорное клеймо», а в медицине – как «признак болезни».
Если стигма возникает в ходе жизни, индивидуум успел уже многое узнать о жизни «нормальных» людей, так как сам всегда причислял себя к ним и, более того, вырос в атмосфере предвзятости и предубеждений в отношении «неполноценных» людей. И вот, сам став таким, т. е. приобретя какой-нибудь дефект (например, лишившись ног в результате автомобильной аварии), человек должен заново идентифицировать себя. Для него это будет сильной психотравмирующей ситуацией. Если стигматизированному не будет оказана психотерапевтическая помощь, у него почти наверняка разовьётся обесценивание собственной жизни, а это может повлечь за собой суицидальные попытки.

[Viktor]

Заявление известного американского психиатра и бывшего директора Центра исследований шизофрении в Национальном институте психиатрии Лорена Мошера об уходе из Американской психиатрической ассоциации позволяет взглянуть на психиатрию и ее место в обществе глазами специалиста.

Заявление об уходе из Американской психиатрической ассоциации

4 декабря 1998 года

Лорен Р. Мошер, доктор медицины, Родриго Мунозу, доктору медицины, Президенту Американской психиатрической ассоциации (АПА)

Уважаемый Род!

Спустя почти тридцать лет, в течение которых я был членом Американской психиатрической ассоциации, это заявление об уходе из нее я подаю со смешанным чувством удовлетворения и разочарования. Основной причиной данного поступка является моя убежденность, что я действительно ухожу из Американской психофармакологической ассоциации. К счастью, при соответствующей отличительной черте, которой обладает эта организация, не требуется изменять написание ее аббревиатуры.

К сожалению, АПА отражает и упрочивает словом и делом зависимость нашего общества от лекарственных средств. Кроме того, она помогает вести борьбу за прибыль на рынке «лекарственных средств». Основной проблемой этой сферы являются люди с двумя диагнозами, но не из-за того, что мы выписываем им рецепты на «подходящие» препараты. Те, которые получают в основном без рецепта, — это «неподходящие». Марксист обратил бы внимание на то, что будучи образцовой капиталистической организацией, АПА отдает предпочтение лишь тем препаратам, от которых может получить прибыль — прямым или косвенным образом.

Это сообщество не для меня. На данном этапе истории, по моему мнению, психиатрию почти полностью купили фармацевтические компании. АПА не могла бы продолжать существовать без поддержки, которую оказывают фармацевтические компании при проведении собраний, симпозиумов, семинаров, пышных корпоративных ланчей, при размещении рекламы в журналах, распределении неограниченных грантов на образование и т.д., и т.д. Психиатрами стали миллионы, выделяемые на рекламу фармацевтическими компаниями. АПА, конечно, заявляет, что ее независимость и автономия в этой запутанной ситуации не компрометируются.

Любой, у кого есть хоть сколько-нибудь здравого смысла и кто посещает ежегодное заседание, заметил бы, как выставки фармацевтических компаний и симпозиумы, спонсированные фармацевтической индустрией, привлекают толпы с помощью различных приманок, тогда как на серьезные научные сессии люди почти не ходят. Психиатрическое образование также отражает ее влияние, т.е. самой главной частью курса обучения врача-стажера является искусство и квазинаука раздачи препаратов, а именно — выписывание рецептов.

Эти ограничения, накладываемые на нас психофармакологической индустрией и мешающие нам быть полноценными врачами, также сужают наш кругозор. Мы больше не стремимся понять людей в их целостности и социальной среде, мы скорее присутствуем в ней для того, чтобы отрегулировать нейротрансмиттеры наших пациентов. Проблема заключается в том, что вступить в контакт с нейротрансмиттером, какова бы ни была его химическая структура, весьма сложно.

Итак, наша профессиональная организация в соответствии со своим кругозором, ограниченным рамками нейробиологии, находит обоснование для сохранения дистанции, отделяющей нас от сочетаний молекул, которые мы стали принимать за пациентов. Мы потворствуем и способствуем чрезмерно широкому и ненадлежащему применению токсичных химических веществ, обладающих, как нам известно, серьезными длительными побочными эффектами: это поздняя дискинезия, поздняя деменция и серьезные абстинентные синдромы. Хочу ли я быть у фармацевтических компаний мальчиком на побегушках, который по их фармацевтическому справочнику лечит молекулы? Нет, большое спасибо. Меня огорчает, что лишь спустя 35 лет, в течение которых я работал психиатром, я с удовольствием ожидаю момента, когда порву с такой организацией. Она никак не представляет мои интересы. В мою компетенцию не входит принимать на веру существующую в настоящее время биомедицинско-редукционистскую модель, которую ведущие представители психиатрии провозгласили моделью, позволяющей ещё раз заключить брачный союз между нами и соматической медициной. Это вопрос моды, политики и, подобно связям с фармацевтической промышленностью, финансовых средств.

Кроме того, АПА вступила в безнравственный союз с Национальным объединением психически больных (не помню, кого из членов спрашивали, поддерживают ли они подобную организацию) — такой, что две эти организации приняли сходную систему убеждений о природе безумия. Несмотря на то, что АПА позиционирует себя «защитником своих клиентов», она поддерживает не-клиентов, родителей в их стремлении установить контроль над своим безумным или нехорошим отпрыском посредством подчинения, принудительно обеспечиваемого правовыми санкциями. С молчаливого одобрения АПА Национальное объединение психически больных начало проводить политику лечения нейролептиками и упрощенной принудительной госпитализации и институционализации, нарушающую гражданские права его членов. Большей частью мы остаемся в стороне и позволяем развиваться этой фашистской политике. Его кумиру, олицетворяющему психиатрию, д-ру Э. Фуллеру Тори позволено проводить диагностику и рекомендовать лечение тем членам Национального объединения психически больных, с кем он не согласен. Очевидно: нарушение медицинской этики. Протестует ли АПА? Конечно, нет, потому что он заявляет, что АПА соглашается с ними, но не может поддержать в прямой форме. Ему позволено служить красивой оберткой. В конце концов, он больше не член АПА. (Прямо пользуйтесь АПА!)

В своей недальновидности данный брачный союз по расчёту между АПА, Национальным объединением психически больных и фармацевтическими компаниями (с радостью поддерживающими обе организации в связи с их благосклонным отношением к препаратам) — это мерзость. У меня нет желания быть частью психиатрии подавления и социального контроля.

Представления об «органических заболеваниях головного мозга» одинаково выгодны как для родственников пациентов, так и для врачей-практиков. Это страхование от вреда в отношении личной ответственности. Мы просто затянуты в водоворот нейропатологии, которую не связывают ни с чем, кроме ДНК. Прежде всего, в настоящее время все случаи, когда анатомически обнаружена характерная патология мозга, относятся к области неврологии (замечательный пример — сифилис). Поэтому чтобы соответствовать данному представлению о «заболевании головного мозга», все основные психические расстройства оказались бы на территории наших коллег-неврологов. Не спрашивая их.

Думаю, они воздержались бы от того, чтобы брать на себя ответственность за этих проблематичных людей. Однако логика требует, чтобы мы передали им «органические заболевания головного мозга». То, что не существует доказательств, подтверждающих связь психических расстройств с заболеваниями мозга, на данном этапе не имеет значения. Мода, политика и деньги — вот с чем мы имеем здесь дело. Интеллектуальная и научная нечестность на этом уровне просто слишком очевидна для меня, и я не желаю продолжать поддерживать ее, сохраняя свое членство в организации.

Без удивления смотрю на то, что выпускники американских медицинских вузов регулярно отказываются учиться на психиатра. Это должно дать нам основание для беспокойства за состояние сегодняшней психиатрии. Наверняка это значит, по крайней мере отчасти, что психиатрия кажется им малоперспективной и не вызывает интереса. Мне ясно, что нас подводят к ситуации, когда большинство врачей-психиатров, за исключением ученых, не будут вступать в контакт, столь важный для терапевтического процесса, с людьми, которые имеют проблемы или доставляют их окружающим и которых лечат эти врачи. Их единственной функцией будет выписывание рецептов, заполнение бумаги обозначениями под видом «помощи».

В заключение, почему АПА старается показать, что знает больше, чем на самом деле? DSM-IV является фабрикацией, с помощью которой, в общем, психиатрия добивается признания со стороны соматической медицины. Кругу посвященных известно, что это в большей степени политический, чем научный документ. Это говорится к его чести, хотя на его краткую апологию редко обращают внимание. Несмотря на свои главные недостатки, DSM-IV стал библией и бестселлером о том, как делать деньги. Он ограничивает и определяет практику, некоторые воспринимают его всерьез, другие — более реалистично. Это способ делать деньги. Для исследовательских проектов легко достичь диагностической надежности. Вопрос в том, о чем мы узнаём с помощью этих категорий? Они на самом деле точно описывают человека с проблемой? Не описывают и не могут описывать, поскольку для психиатрических диагнозов не существует подтверждающих их внешних критериев. Не существует ни методов анализа крови, ни характерных анатомических патологических изменений, позволяющих точно определить любое основное психическое расстройство. Итак, в каком положении мы находимся? АПА как организация неявным (а иногда и явным) образом приняла на веру теоретическую мистификацию. Является ли психиатрия мистификацией, вошедшей сегодня в практику? К сожалению, ответом, вероятнее всего, является «да».

Что я рекомендую организации, покидая ее после того, как отдал ей тридцать лет?

1. Прежде всего, позвольте нам быть собой. Перестаньте заключать безнравственные союзы без разрешения членов.
2. Взгляните трезво на науку, политику и деньги. Представляйте вещи такими, какими они являются, то есть будьте честными.
3. Покиньте ложе, которое вы делите с Национальным объединением психически больных и фармацевтическими компаниями. АПА должна поддерживать, если она верит своей риторике, группы потребителей медицинских услуг, т.е. бывших пациентов, пострадавших в психиатрических клиниках и т.д.
4. Поговорите с членами, я не одинок в своих оценках.

Кажется, мы позабыли основной принцип: необходимость ориентироваться на потребности пациента, клиента или потребителя. Я всегда вспоминаю мудрый совет Манфреда Блейлера: «Лорен, ты никогда не должен забывать, что ты служащий своего пациента». В конечном счете они должны определить, выживет или нет психиатрия на рынке медицинских услуг.

Искренне Ваш,
Лорен Р. Мошер, доктор медицины

Источник: moshersoteria.com
Перевод выполнен автором журнала psychiatrick

[Viktor]

"Хочется рассказать о САМОМ" ЛУЧШЕМ" институте НЦПЗ РАМН.Началось всё с обращения к неврологу по поводу затянувшегося плохого настроенияи плача, был прописан паксил.ПОсле принятия половинки таблетки случился приступ (судороги, расширенные зрачки,выворачивало),и появился дИКИЙ страх паника, после двух месяцев употребления алпрозолама было принято решение о госпитализации в НЦПЗ РАМН.
И с этого момента меня начали потихоньку убивать.Как только дверка на волю закрылась мне дали АМИРИПТИЛИН, срубило тут же,через час я была в состоянии комонавта начались вкусовые галлюцинации из за чего не могла есть, тахикардия и состояние паники увеличилось раз в сто, пыталась сказать врачам и получила ответ "когда мы решим мы сами к тебе подойдём".Короче на пятый день , когда мне уже в шуме воды слышалась музыка, я стала видеть "мультики", заговариваться и пытаться выйти в окно, наконец то до кого то дошло и меня срочно положили под капельницу.После вопроса почему заставляли пить ответили - этотвоя болезнь, таблетки тут не при чём, и вообще у тебя ацетон в моче наверно плохо кушаешь.Ну соответственно у меняначался психаз - далее зипрекса , феворин,сероквиль - начала терять сознание, врачи долго и упорно доказывали что я отравилась продуктами.и
ФИНАЛЬНЯ стадия моего убийства и преващения в овощь.Консультация кандидата медицинских наук, я только услышала "бутерофенон ", ну естественно это был ГАЛОПЕРИДОЛ, КАПЕЛЬНИЦЕЙ, 7 дней я практически не приходила в сознание. Порсила отменить но никто не слушал. Трясти стало сразу после отмены капельницы и сотрудники как то очень смущённо и быстро меня выписали (хотя бы по моему лицу в виде маски могли хотя бы сообщить что у мнея передозировка,я бы успела прочистить кровь).
Уже дома начались все прелести побочного эффекта - Эпилептический припадок, полный мышечная слабость завороты шеи ,ног, нарушение глотания, зрения заикание,вкусовые обонятельные зрительные галлюцинации.ПОлная потеря эмоций, нарушение метаболизма- организм начал стареть и из 26 ти летней девушки за месяц я превратилась в 35 ти летнюю тётку, также полное отсутствие либидо, и вообще полный гормональный сбой. В НЦПЗ РАМН вежливо сообщили что они тут не при чём, это особенность моего организма, остальные врачив МОскве как только слышат фамилию Смулевич сразу сникают и покрывают НЦПЗ, даже пытались убедитьмоих родителей, что это психическая болезнь и надо бы ещё покормить таблетками. Из красивой, талантливой, общительной всеми любимой девушки я превратилась в инвалида. И ведь даже в суд не подашь, ктоже мне поверит, что лечилась от невроза и социофобии"

[Viktor]

Обезглавливание в автобусе
Как мы объясняем разум убийцы?

Профессор психиатрии, доктор Томас Сас

В августе 2008 года канадцев шокировала новость о том, что житель Эдмонтона Винсент Ли убил и обезглавил в автобусе незнакомого ему человека. 4 марта 2009 года Винсента Ли объявили невиновным по причине невменяемости.
Почему Ли совершил данное преступление? Судья Суда королевской скамьи Джон Скерфилд ответил так: “Эти чудовищные действия поражают. Однако действия сами по себе и контекст, в котором они имели место, сильно указывают на наличие психического расстройства. Он не понимал, что действия, которые он совершает, противоречат морали”.
Данное истолкование противоречит поведению Ли во время его ареста, произошедшего немедленно после убийства. Ли извинился и попросил полицейских убить его – свидетельство того, что он осознавал то действие, которое только что сделал, а также и то, что правильным оно не было. Тем не менее, власти пожелали лечить его в качестве безумца. И защита, и обвинение попросили суд признать Ли не отвечающим за совершенное деяние. В своем заключительном выступлении Алан Либман, адвокат Ли, сказал судье Скерфилду, что “не имется свидетельств, противоречащих применению защиты по невменяемости”.
У других людей, очевидно, также не было причин не соглашаться с этой аргументацией. Они действовали, опираясь на широко принятое в современной культуре предположение о том, что только психически больные люди совершают дикие преступления среди бела дня. Эта идея настолько укоренилась в обществе, что точку зрения каждого, кто предполагает нечто иное, отвергают как мнение или сумасшедшего, или просто мстительного садиста. Как, в таком случае, вообще можно представить “свидетельство” обратного?
История современного закона и психиатрии убеждает, что мы не хотим понимать умственного состояния убийцы, что потребовало бы от нас идентифицировать себя с ним, так что он покажется нам человеком, похожим на нас, в большей степени, чем мы готовы с этим согласиться в своем воображении.
Для понимания поступка, подобного поступку Ли, требуется обратить внимание на вербальное и невербальное поведение обвиняемого, и, если неообходимо, попросить его объяснить причины своего беззакония собственными словами. Мы делаем прямо противоположное - мы не разрешаем обвиняемому говорить вообще. Вместо этого, мы приглашаем дутых экспертов, которых мы называем “психиатры”, и просим их истолковать для нас преступление злодея. Они сообщают то, что мы желаем услышать, иллюстрируя тем самым известную поговорку: “Кто платит трубачу, тот заказывает и музыку”. Они рефлективно “обнаруживают”, что в точности в тот самый момент, когда человек совершал преступление, он был “безумен”. Таким образом, преступление перестает быть осознанным действием: это просто событие, “продукт психического заболевания”.
В этом сюжете невероятно важная роль отводится времени. Обвиняемый должен быть признан безумным во время совершения преступления; в последствии, он должен быть “умственно способен” предстать перед судом. Однако, хотя он и может предстать перед судом, признаться в своем приступлении и принять свою вину он не может; он должен заявить о невиновности, так чтобы мы могли признать его “невиновным по причине невменяемости”. Таковы правила игры, которым он должен подчиниться, и в соответствии с которыми мы должны (ошибочно) понимать его. Неудивительно, что для нас его преступление “не имеет смысла”.
Возвращаясь к обезглавливанию, какого рода объяснения мы ожидаем? Якобинцы обезглавливали людей потому, что верили, будто те, кого они обезглавливают, заслуживали гильотину за свои преступления против французского народа и государства. Если бы Ли заявил, что его жертва заслужила обезглавливания, мы истолковали бы это утверждение как симптом его собственного сумасшествия, а не в качестве объяснения обезглавливанию жертвы. Следовательно, нам нужно задаться вопросом: какого рода утверждения мы принимаем или не принимаем в качестве “объяснений”? Какие люди могут, а какие не могут давать заслуживающие доверия объяснения?
Разные люди зачастую придерживаются весьма разных взглядов на то, что следует считать объяснением. Пытаясь объяснить развитие человеческой расы, некоторые люди предпочитают натуралистические объяснения (эволюция), а другие прибегают к сверхъестественным (идеи о сотворении). Схожие принципы зачастую привлекают для объяснения хорошего и плохого поведения.
Замечательно, однако, что в то время, как наши естественные науки используют одни и те же законы для того, чтобы объяснять, почему самолеты летают, и почему они разбиваются, или почему препараты лечат и почему они причиняют вред, в “науках о поведении (поведенческих отклонениях)”. мы применяем один набор принципов, чтобы объяснять обычные виды поведения, и другой – чтобы объяснять крайне необычные поведенческие отклонения. Первые мы относим засчет свободы воли. Вторые – засчет отсутствия свободы воли, характерного для (острого) психического заболевания. Иными словами, объяснение обычного поведения мы связываем с мотивами, которые имелись для такого поведения у действующего лица. А крайние поведенческие отклонения – связывая их с (несуществующим) психическим заболеванием в качестве причины таковых.
Истина заключается в том, что мотивы существуют для убийства, но не для меланомы. Причины существуют для меланомы, но не для убийства. Тем не менее, идея невменяемости – и особенно, защиты по невменяемости – это вопрос закона, а не логики. “Жизнь закона не складывалась из логики”, - напоминает нам Оливер Уэнделл Холмс, - она складывалась из опыта”.
На протяжении более чем полувека я настаивал на том, что “психическое заболевание” - это метафора, и что приписывать “ему” ужасающие преступления – абсурдно. Боги, дьяволы и психические заболевания не совершают убийств или чего бы то ни было еще. При любых обстоятельствах и во все времена только мы – сами – являемся действующими лицами своих поступков. Именно в этом заключается проблема в отношениях между законом и психиатрией.
Мы относим дурные поступки засчет одержимости демонами или расстроенного разума, дабы избавить себя, а также своих собратьев-людей от лежащей на нас беспощадной ответственности за то, как мы живем. Поскольку психическое заболевание исполняет эту важную роль, мы цепляемся за него точно также, как цепляемся за жизнь. Объявление обвиняемого невиновным по невменяемости маскируется под “открытие” или “определение”, совершенное судьями и психиатрами. В действительности, оно представляет собой коллективное общественное решение о том, как мы – действующие лица и учреждения, контролирующие злодея – должны с ним обращаться. Заявление, будто мы его “лечим”, влияет наше самочувствие лучше, чем влияло бы признание в том, что мы его наказываем. Правительственные психиатры Америки “лечили” Джона Хинкли, несостоявшегося убийцу президента Рейгана, на протяжениии 25 лет. Они по-прежнему пытаются “излечить” его. А Санта-Клаус по-прежнему приносит рождественские подарки.
Часто говорят, что психическое заболевание таинственно. Оно таким не является. “В сумасшествии есть метод”, говорит нам Шекспир. Однако, конечно же, мы не можем разглядеть метода, если не желаем его увидеть. Ли и канадская пресса сообщили нам достаточно для того, чтобы понять, что произошло. Китайский эмигрант Винсент Ли не смог наладить свою жизнь ни в Канаде, ни в Китае. За несколько лет до убийства, без дома, без одного пенни денег, без надежды на будущее, Ли пешком покинул Торонто, предположительно, чтобы вернуться в Манитобу. Обнаруженный полицией и помещенный в психиатрический стационар, он получил комнату и стол, которых он хотел, и лечение, которого он не хотел. Считавшийся опасным психотиком, он, тем не менее, сумел убежать. Власти не пытались разыскать его. Рассматривать такого человека, как Ли, в качестве пациента, - это лицемерие, и каждый понимает, что это так. В Эпоху Безумия, однако, общественные реалии устанавливает психиатрия, точно также, как в Эпоху Веры их определяла церковь.
Ни легкие, ни печень не подводили Винсента Ли. У него отказала жизнь, и он понимал это. От неудавшейся жизни не существует медицинского излечения. Обезглавить незнакомца в автобусе, точно также, как “отправиться пешком” из Онтарио в Манитобу – это сообщение. Что же Ли пытался сказать? Давайте его послушаем.
“С момента своего ареста”, - сообщают газеты, - “Ли отказывался говорить с обвинителями и защитником, которого ему назначил суд. Когда судья вновь спросил его после перерыва [в процессе], хочет ли он адвоката, Ли покачал головой и затем тихо произнес: “Пожалуйста, убейте меня”. Реплику Ли услышали репортеры, ее подтвердили клерки, присутствовавшие в суде, однако она не была принята судьей”. Ее не принял также и доктор, который “обследовал” Ли. Психиатр обвинения доктор Стэнли Ярен заявил суду, что “У Ли имеются очень серьезные шансы на выздоровление, и что он был в других отношениях “честным человеком”, который очевидно был не в своем уме, когда верил, что действует по указаниям Бога”.
Как ни безнадежна была его ситуация до убийства, после убийства она стала хуже, чем безнадежна, и Ли знает также и об этом. Возможно, он надеялся умереть в своем неудавшемся марше смерти в Виннипег. Возможно, ему не хватало мужества, чтобы совершить самоубийство. В любом случае, он желает умереть сейчас, и не говорит, будто это Бог сказал ему, что смерть – надлежащее наказание за его деяние.
Никто и ничто неспособно возвратить мертвого. Не может и поступок Ли быть искуплен или “пролечен”. В прежние времена, люди понимали трагедию. Сегодня мы предпочитаем “понимать” ее под видом безумия – проявляющегося в виде “бессмысленных” поступков.

[SvetaMS]

...что еще не объяснено до сих пор другими, уже существующими законами и понятиями, либо обнаружить это явление экспериментально – ни того, ни другого пока не сделано ...

Отличный аргумент в пользу отсутствия времени Да...А ведь раньше и рентгеновское излучение обнаружить не могли. А оно, вы не поверите, и тогда то было

[Viktor]

Вот не плохая ссылка. Озвученная.

http://rutube.ru/tracks/2283113.html?v=b3ec790e73d2e9749f6a59af1d65f0a6

[Viktor]

http://psychiatrick.livejournal.com/53173.html?thread=407733#t407733

[clouds]

[KarpovSergei]

Мне вспоминаются слова, сказанные ректором ЕГУ Михайловым, на паре по философии. Ректор привел слова Хайдеггера: "Если есть истина в религии, то только в Православии". Было очень отрадно слышать, потому что присутствовали не только теологи, но и другие факультеты.

[clouds]

Ректор видно в курсе. Я думаю, Православие верит в Иисуса только на словах, а на самом деле верит в истину.

[Жук в муравейнике]

[Vita.Ivanova]

Существует пока только гипотетическая возможность проверки существования времени, является ли оно частью связки пространство-время, то есть четвертым измерением, заодно определения того, может ли оно быть абсолютным - это имхо Это же и поможет решить парадокс близнецов. Собственно эксперимент выглядит почти так же, как при описании "парадокса близнецов":
Суть в следующем. Общеизвестный мысленный эксперимент - отправить на ракете, движущейся с околосветовой скоростью одного из близнецов, а впрочем и не обязательно, можно просто человека. Так вот, если удастся заэкранировать воздействие известных сил, гравитации в частности, то, если он вернется живым и здоровым, это значит, что все процессы в его организме протекали штатно, и время на них не воздействовало или действовало его локальное время, а не абсолютное или земное, и для него прошло всего пять лет, а на Земле все сто. Если же к нам прилетит прах, и не будет установлено других причин, значит на него действовало абсолютное время, как и на всех других вне ракеты в том числе и на тех, кто на Земле, то есть существует некое абсолютное время и разрушило его. Однако, если он прилетит живым, здоровым и молодым, как будто для него прошло всего лет пять а на Земле прошло сто лет, именно это может означать что времени не существует, ни абсолютного, ни локального, потому что, если бы существовало локальное время, то неизбежно должна существовать граница его действия и эта граница будет совсем рядом и почему локальное время рядом с ракетой не может оказать своего воздействия на человека или другой живой организм? Тогда, скажем, какой-то живой организм растение помещеный в камеру рядом с внешним корпусом ракеты должен подвергнуться воздействию локального времени вне ракеты, то есть, должен постареть на те самые сто лет.

Но, поскольку, до околосветовых скоростей нам еще далековато вопрос о том, возможны ли они, в принципе, там где человек - остается открытым предлагю подумать - каким иным способом мы можем попытаться обнаружить время?
Надеюсь, часы никто не предложит Батарейка села, пружина раскрутилась - время остановилось, перевели стрелки вперед - попали в будущее, думаю все понимают, что часы время не обнаруживают и не измеряют, как таковое. Это лишь метроном, проградуированный и откалиброванный.
ребята еще фишка интересная, как я уже говорила новая работа ищу заказы, щеф сказал 10 процентов откат любому кто поможет покупателя найти на рекламные щиты, а может и больше все в ваших руках

[lenchnikin]

Мне вспоминаются слова, сказанные ректором ЕГУ Михайловым, на паре по философии. Ректор привел слова Хайдеггера: "Если есть истина в религии, то только в Православии". Было очень отрадно слышать, потому что присутствовали не только теологи, но и другие факультеты.

[clouds]

[diundteat]

Мне вспоминаются слова, сказанные ректором ЕГУ Михайловым, на паре по философии. Ректор привел слова Хайдеггера: "Если есть истина в религии, то только в Православии". Было очень отрадно слышать, потому что присутствовали не только теологи, но и другие факультеты.

[clouds]

Понятно, у вас общий ректор.
Конечно, в Православии. В других религиях она умерла. Причина в особенности славянских народов, не хотят они форматироваться и ходить строем.

[Viktor]

О тех, кого нет

Что такое «есть», а что такое «нет»? Если некое положение вещей имеет место быть с некоторого произвольного момента, следует ли считать его единственным, подлинным проявлением реальности? А то, что было прежде? Пусть ныне того нет. Но ведь было. Из чего следует, что бывшее ранее имеет меньшее отношение к реальности, нежели имеющее место ныне?

Был некто человек. Чувствовал, желал, страдал, любил, ненавидел, боролся, отстаивал… Задавили человека, отняли все, к чему он стремился, уничтожили, истребили. Больше нет его вовсе. Буд то и не было. Но ведь он был ранее. И все за что боролся до последнего момента было в его душе. Не воплотилось в реальность, но как абсолютно востребованное составляло суть его устремлений. И в этом смысле было. Что имеет место быть,- реальность. Но и чему быть необходимо тоже реальность. Это две стороны реальности.

Если побеждает не правое, становиться ли оно от этого правым? Злодей совершает злодейство потому, что может его совершить. Так разве зло совершенное перестает быть злом?

Если мы принимаем понятия добра, зла, справедливости, как определенные изначально и не изменяемые, то они таковыми и остаются при любых обстоятельствах. Даже при полном, все подавляющем торжестве зла. Если же во главу значения ставим достижение, воплощение в реальность,-- нравственность исчезает. Ее полностью вытесняет сила. Кто смог, кто достиг тот и прав. Сила и есть правда. И никакое другой правды нет. Можно ли представить себе худший пример нравственной деградации?

Но нет ли того, чего нет теперь, уже, начиная с некоторого момента? Почему собственно? Почему не достигнутое имеет к реальности меньшее отношение, нежели реализованное? Почему есть то, что есть, но не то, что должно быть?

А что собственно имеет большие шансы на реализацию? Любое проявление любви, сострадания, протеста… требуют внутреннего напряжения, накала чувств, усилий над собой. Отсутствие любви, сострадания, невозмутимость даются сами собой. Для этого не требуется никаких усилий. Отсутствуют очень серьезные препятствия для реализации. Потому реализовывать зло гораздо легче. Ничтожеству легче достигать целей. В этом несомненная сила зла. По этой причине реализуется сплошь и рядом зло. Поэтому лучшее, достойнейшее подавляется, дискриминируется, гибнет. Поэтому так мало искренне добропорядочных людей. Даже, если сравнить с не таким уж далеким прошлым, нынешнее человечество отличается подчеркнутым бездушием, самонадеянностью, убогостью мысли, очумелой упертостью в следовании навязанным предрассудкам. Но следует ли считать это штампованное злом человечество подлинным? А почему таковым не являются подавленные, изжитые, истребленные приверженцы добродетели?

[clouds]

Под злом и добром понимают две философские категории - материальное и духовное. Вы Виктор говорите о реальном зле, что встречается в жизни - слезах, хамстве, насилии и т.д. Я тоже говорю именно об этом зле, потому что оно все заполонило вокруг и влезает уже даже в отношения матери и ребенка.
Это не подлинная реальность, реальность в добродетели, гармонии, в движении вперед, а не головой в петлю. Почему так? Потому что зло имеет реальную подпитку и есть исполнители, здесь на Земле, что разворачивают его планы. Я выражаюсь общими словами, но за ними скрывается вполне реальная сила и конкретные сознания, что препятствуют реализации подлинного бытия человека.

[clouds]

...

[Viktor]

[quote="clouds"]

[clouds]

Возможно, не совсем правильно выразился. Материальный, значит ограниченный. Ограничение не позволяет быть полноте. Материя Зло. Также материальный мир – мир физической природы, противоположный ему - мир духа или природы духовной. Дух – это то, что однородно. Дух – то, что принадлежит к высшему сознанию. Два противоположные полюса, Дух и Материя, без которых не может существовать Вселенная.

Соответственно в физическом мире есть проявление этих двух составляющих, одни люди стремятся к духовным ценностям, которые они видят в любви, дружбе, заботе о слабом и т.д. Другие – к деньгам, благополучию, славе… В общем то это и есть реальность. Что в том плохого, что у человека много денег, поймет, что их на тот свет не унесешь, и найдет им достойное применение. Также и человек, стремящийся к высшим достижениям, тоже не может игнорировать материальные ценности, ему нужна одежда, еда, жилье, даже автомобиль, чтобы ездить на работу. Это все нормально. Зло- это то, что превращает реальность в несуразицу, глупость и идиотизм. Второй погрязает в бесконечных справках, чтобы построить себе жилье, смотрит сколько там всяких Е в продуктах, гоняется за неподдельными лекарствами и щелкает без конца каналы по телевизору, чтобы хоть где-нибудь увидеть глубокомысленное лицо. А первый в прямом смысле принимает ванну из шампанского, меняет авто из-за малейшей царапины, и никуда дальше попсы в динамиках этой машины не продвигается. К тому же они ненавидят один другого и у обоих гипертрофированы ценности. Что значит у них нет ценностей – между истинами ценностями(добром) и жизнью этих людей стоит незримая стена, которая не пропускает. Другими словами Закон не исполняется.

Кто исполнители зла. Я думаю, с этим все просто. Исламские экстремисты; распространители экстези и гашиша; войска, что захватывают чужие страны под флагом демократии; правительства, что предают интересы своих народов; общества и секты, что наводнили все материки и проповедуют лжедуховные идеи… Но это все ширма. Кто стоит за всем этим? Это и есть зло, что всем заправляет.

[Viktor]

[quote="clouds"]