Книги от Софьи

[Sopheeya1984]

Возникновение и становление личности

Вызов, ведущий к индивиду, опирающемуся на самого себя, на собственную глубину, то есть к личности, начинается, когда кризис становится чем-то постоянным, когда изменения происходят непрерывно, в каждый короткий промежуток времени возникает совершенно новая ситуация.
Личность начинается тогда, когда народ превращается в толпу, в многоликое чудовище, лишенное прочной ориентации.

Проблема самостоятельного выбора пути в России стала массовой где-то в середине XIX в., и тогда Тургенев написал свою статью «Гамлеты и Дон-Кихоты». Гамлеты и Дон-Кихоты противопоставлялись друг другу как два совершенно различных типа. Но дальше, вдумываясь в характеры, с которыми я встречался в очередном воплощении русского интеллигента, я пришел к выводу, что это скорее два полюса, к которым стремилось развитие человека, направленное не к прагматическому решению, навязанному временем, а к чему-то более глубокому. И в одном и том же искателе могли сталкиваться сомнения Гамлета и отчаянная решимость Дон-Кихота.
И сейчас я рассматриваю Гамлета и Дон-Кихота скорее как два полюса, которые борются в одной и той же душе интеллигента, вышедшего из толпы и пытающегося найти какие-то твердые основы своего индивидуального бытия.
А прагматики идут другим путем. Они не вглядываются в душу, они действуют в меру возможного и колеблются между принципиальностью и беспринципностью.

Так или иначе, всякая личность начинается тогда, когда чувствуешь потребность выйти из толпы и ищешь какие-то твердые основания своего личного бытия, твердый стержень, твердую основу. И постепенно находишь пути, которые могут к этому привести.

... На языке Майстера Экхарта это может быть названо хирением души, которая не решается пойти на скоропостижную смерть своего эго, того, что на библейском языке может быть ветхим Адамом в противоположность новому. В проповеди Майстера Экхарта на тему «ибо сильна, как смерть, любовь» противостоят две возможности: или мистической смерти скоропостижной, после которой ты рождаешься в озарении от того, что ты постиг что-то, что сильнее смерти, или всю жизнь хиреть, не решаясь на штурм этой загадки.

...Также очень интересный пример прирожденной способности созерцать то, что дает человеку чувство внутреннего света и блаженства, - была некая женщина по имени Раббия. Она жила в мусульманском мире, где женщин не слишком уважают. Была рабыней-танцовщицей, иногда по требованию хозяев была вынуждена разделить ложе с посетителями. Об этом свидетельствует двустишие, которое сохранилось от нее: «Всем нужно мое тело, никому не нужна моя душа». Когда ее заметили и стали относиться к ней как к учительнице, ее спрашивали: «Что ты думаешь о дьяволе?» Она отвечала: «Я не думаю о дьяволе, я думаю о Боге». Другой замечательный диалог, который тоже остался в памяти людей. «Что ты видела в раю?» Ведь когда она выходила из состояния экстаза, это было видно по лицу, она отвечала: «Когда приходят в дом, смотрят на хозяина, а не на утварь». Эти замечательные фразы остались в памяти суфиев. Она, несомненно, была одной из первых святых суфизма, которые вышли из ортодоксального ислама и тоже пытались достичь состояния недвойственности, хотя это резко противоречило исламу и часто вызывало преследования и казни.

И сейчас есть вещи, которые содержат, в основном, правду. Два фильма Досталя, «Штрафбат» и «Завещание Ленина», вызывают у меня восхищение. Я знаю фронт, и, конечно, в деталях «Штрафбат» отступает от правдоподобия. Но факты так сгруппированы, что возникает правдивое впечатление об ужасах прошедшей войны, через которую я сам прошел и которую хорошо знаю. Мне этот фильм очень понравился.

Изо всех религиозных формул мне ближе всего дзенская: что для спасения нужна великая вера, великая ревность (в смысле рвение) и великое сомнение в словах Будд и патриархов. Т.е. нужно верить во что-то, что по ту сторону слов, и упорно стремиться разгадать то, что я называю проклятыми вопросами, и придти к этому чувству.

...Нет, никакой каши из нескольких религий я не предполагаю. Но я думаю, что в нынешней обстановке, когда одна цивилизация «наезжает» на другую, и идут уже разговоры о войне цивилизаций, самыми необходимыми являются диалог религий и понимание их общего духовного корня при различии их внешних форм выражения, связанных с характером данной цивилизации.
Но требуется, действительно, понять, что, углубляясь в сущность каждого из этих путей, мы придем к чему-то родственному. Как мы с Зинаидой Александровной написали в «Великие религии мира», глубина каждой великой религии ближе к глубине любой другой великой религии, чем к собственной поверхности. в глубине царствует истина, и эта истина родственна в разных религиозных путях, если досмотреть их до глубины. Не будем смешивать родственности и тождественности.

... Что делать, мне придется сознаться: я не знаю, что будет после смерти. Я не знаю, но думаю - что-то там будет. Может быть, растворение – это вовсе не такой неприятный процесс. У меня был один сон, который я прекрасно помню. Я плыву в озере света. Я знаю, что до другого берега не доплыву, но меня охватывает чувство блаженства. Так что можно представить себе и растворение как высшую цель.

[Sopheeya1984]

Григорий Померанц: Прогресс формирует смердяковых намного быстрее, чем Карамазовых
http://old.novayagazeta.ru/data/2011/092/32.html

о старых цивилизациях Востока, Святом Духе и о выходе из клубка конфликтов

Европа перестала быть авангардом истории. Советский авангард не состоялся. Идет формирование глобального диалога. Складывается многоликое единство земли.

Я несколько раз предлагал ввести в среднее образование и на первых курсах институтов преподавание основ великих цивилизаций. В диалоге культур и культурных кругов складывается язык глобального взаимного понимания. А оно совершенно необходимо для выхода из клубка конфликтов, прикрытых общим равнодушием.

Эта проблема как-то ставится в книге «Великие религии мира».
В некоторых институтах она давно используется как учебное пособие. Основная идея этой: «Глубинное ядро одной религии гораздо ближе к глубинному ядру другой религии, чем к собственной поверхности». И главное препятствие на пути к мировой солидарности — массовая поверхностность, цепляющаяся за слова.

Может ли каждый гражданин почувствовать родство со всеми великими цивилизациями земного шара, рухнувшими и еще живыми? Это и мне недоступно. Но в какие-то трудные времена я находил колодцы в глубину и черпал из них ведерко чистой влаги.
Помогали этому и книги. И мне хочется передать мой опыт пути к духовным окнам, пробитым в разных концах земного шара. В том числе в Индии и Китае.

Там старых богов не топили в реке, не ломали, как статуи Аполлонов и Венер. Их просто переосмысляли, дополняли новыми образами, отодвигая старые свойства в тень.
...Все это было зримо и толкало к развитию «живописи гор и вод». При этом конфуцианство толкало к четкому различию предметов, ясности линий, а буддизм — к таинственности мглы, из которой только чуть-чуть высовывались зубцы скал.
Я представляю себе образ дальневосточной живописи как веер; справа четкие образы, слева — то, что я назвал «иконами тумана». Можно по-разному разворачивать веер, открывая либо то, либо другое.
...
Достаточно сказанного, чтобы понять многоликость духовного единства мира. Не нужно только смешивать многоликость форм с многообразием опыта зрителя и слушателя. Для меня глубина иконы открылась с Троицы, для Зинаиды Александровны — с образа апостола Павла; а в конце концов, мы оба вошли в незримый храм, за дверьми которого скрыт мир Андрея Рублева. И помогала нам не поверхностная терпимость, а жажда найти в себе глубину, отвечая на глубину искусства иных времен и народов.

Терпимость, граничащая с простой вежливостью, сглаживает противоречия, покрывает их пленкой, которая легко рвется при кризисе. Подлинный мир между народами складывается только в глубинах. Только на последней духовной глубине исчезает ненависть рас и вероисповеданий.

Я писал уже об очень интересной конференции, состоявшейся в Лондоне в 1994 г. Далай-ламу пригласили там быть председателем. Он согласился и выбрал для анализа восемь отрывков из Евангелия. В начале каждого дня работы далай-лама зажигал свечу, от нее зажигали свои свечи другие, и полчаса все проводили в молчании. В этом молчании каждый находил свои слова или паузы между словами, но всё сливалось в одном духе, и этот дух сохранялся в докладе и прениях. Потом организаторы конференции, не торопясь, создали буддийский словарь для христиан и христианский — для буддистов. В 1997 г. материалы конференции были изданы. Я эту книгу прочел и нахожу ее одним из пособий в диалоге двух великих мировых религий.

Главные препятствия для такого диалога — не интеллектуальные, а нравственные, нежелание отказаться от чувства своего превосходства. Между тем человечество, владеющее атомной бомбой и другими путями в ад, погибнет, если не сделает необходимых шагов. Пока что священнослужители защищают свою обособленность. А надо бы соединить свои усилия в поисках мирного решения мировых споров.
Я надеюсь, что религиозные объединения найдут свое место в этом святом деле, и верующие найдут общий язык с иноверцами и с гуманистами, далекими от всякой догматики.

[Sopheeya1984]

Григорий Померанц, 2003г. Ворота раскрыты настежь

Шли годы, и шло мое соревнование с советской властью, кто раньше развалится. Именно развалится, а не будет свергнута. Запомнилась фраза, брошенная Юрием Александровичем Левадой в 1968 году: колеса начнут на ходу отваливаться от автобусов. Народ оставался спокоен, и я на него не рассчитывал. Иллюзии появились потом, на волне недолгого общего энтузиазма по случаю брошенной нам сверху свободы. А в записной книжке начала семидесятых, брошенной на даче и недавно найденной, - трезвые оценки:

23. VI. 72. Когда Петр Григорьевич Григоренко начал борьбу за права человека, его поддержало два народа: крымских татар и немцев Поволжья. Татарам хотелось в Крым, немцам - не знаю куда... Остальным никуда не хотелось. Единственная форма народного движения, которая сегодня то тлеет, то вспыхивает, это столкновения русских с нерусскими, армян с азербайджанцами, узбеков с таджиками и т.п. Вплоть до споров эрзя лесных с эрзя луговыми. Во всем этом я могу участвовать только как санитар в сумасшедшем доме.

Я ловлю себя на тщеславном желании противопоставить этим писателям настоящую литературу. Что же я могу им противопоставить? Хороший стиль, благозвучный язык, вкус, сдержанность, иронию, дисциплину.

Дело было плохо. Но я знал, что опасность и страх - разные вещи, у меня уже был опыт выхода из страха на фронте, надо было найти только конкретную форму медитации, я взял ее у Кастанеды и стал повторять, не переставая, заклинание: «господи, останови мои мысли». Меня подхлестывал стресс, и я может быть впервые выполнил правило афонских старцев - держать свой ум в словах молитвы. Через полчаса почувствовал, что откуда-то в мое опустевшее сознание вливается сила, через час прекратил заклинание, совершенно обновленный.
Опасность, отделенная от страха, только возбуждает.

Закончу еще одной выпиской из записной книжки:
24.IV. 72. Отношение русской иконописи XV в. или русской литературы XIX в. к русской истории примерно такое же, как у Библии к истории евреев. История не очень хорошая, гораздо поучительнее история греков и римлян, англичан и французов. Но неудавшаяся цивилизация, неумение устроиться на земле дают иногда огромный духовный отклик...
Мне кажется, что эти заметки тридцатилетней давности не совсем устарели.

[Sopheeya1984]

Вл. Антоний Сурожский (единственный из наших иерархов, к которому я прислушиваюсь) сумел это выразить в совершенно простых терминах: «Грех есть прежде всего потеря контакта с собственной глубиной».

Одна из задач школы и культуры в целом, - возвращать человека в его собственную глубину, где он обретает подлинную свободу, независимость от программирования и зомбирования. В терминах Пауля Тиллиха это задача религиозная (Тиллих определял религиозное как предельно глубокое и серьезное во всех областях культуры). Но это религиозное по ту сторону любой религиозной буквы и организации, это религиозное в духе слов Далай Ламы XIV в Швейцарии, на юбилее Общества морального перевооружения. Задан был вопрос, в чем сущность ламаизма, а он ответил: «Главное - любовь в сердце, а метафизические теории, буддийские и христианские, - дело второстепенное». Далай Лама не отрицает глубоких и неустранимых различий между религиозными путями, но убежден, что эти различия не оправдывают отчуждения и ненависти; различия не препятствуют любви и сотрудничеству.
Я думаю, что все сегодня, на краю пропасти, должны осознать свой долг: топить чувства обиды, отчуждения, ненависти в глубине сердца. Если они достигнут его, то откроют внутренний огонь, где сгорает зло. Томас Мертон в таком духе понимал «огонь» Гераклита. На поверхности - непримиримая вражда, в глубине - вечно живой огонь любви. И культура должна вести к нему людей.
В той мере, в которой религиозные общины стремятся к взаимному пониманию, к преодолению ненависти, они должны найти нашу поддержку; а религиозные распри - осуждение.

... Однако существует вероятность, что человечество уцелеет. И в этом случае будет продолжаться перемещение центра развития все дальше и дальше от непосредственного удовлетворения повседневных нужд. Примитивное племя с утра до вечера занято собиранием пищи и к вечеру ее съедает. Следующий шаг — появление профессионала культа и культуры, шамана, затем ремесленников, купцов. Сельское хозяйство долго остается основной областью труда; в промышленном обществе оно отодвигается на второй план. Какое-то время растет число промышленных рабочих, но оно никогда не превышало 50% населения. Сейчас на первом месте - наука, начиная с фундаментальной, кончая патентами, годными к немедленному внедрению в производство. Следующий шаг - производство творческого состояния, один из моментов которого - пауза созерцания, способность выключиться из круговорота неотложных проблем и взглянуть на общество в целом, на человека в целом, на вселенную в целом, увидеть взаимную связь широко разбежавшихся потоков развития и найти способы контроля над раковыми опухолями прогресса, увидеть мир из глубины, в которой противоречия перестают быть «антагонистическими» и, разбегаясь, сплетаются вновь в живое целое.

Развитие человечества - это движение от примитивной простоты и цельности к запутанной сложности. Современный мир достиг такого уровня запутанности, что даже задача простоты, если и сознается, то только в извращенной форме искусственного, насильственного упрощения, в прокрустовом ложе тоталитаризма. Но задача «ученого незнания», поставленная Николаем Кузанским, не может быть снята, и центростремительное движение к культуре как целому - необходимое условие, без которого центробежные силы приведут культуру к развалу.

... Я думаю, что критика не пощадит и меня. Это не страшно. Что бы ни говорили, я убежден, что задача каждого человека - создавать или хоть поддерживать расширяющийся круг любви.

[Sopheeya1984]

Померанц: не все идеалисты идиоты.

"...Люди делают окна различной формы, но смысл у всех окон один через них льется свет."
О религиях.

....Когда мы с моей женой Зинаидой Александровной Миркиной сходили в гардероб после лекции в Питерском музее Ахматовой, нас остановили две девушки. "Нам хочется задать вам очень глупый вопрос, - сказала одна из них. - Но кажется, вы те самые люди, которые могут на него ответить. В чем смысл жизни?" Я не нашелся, что сразу сказать, а Зинаида Александровна ответила: "Вопрос совсем не глупый, над ним думали многие великие люди. Но как на него ответить на ходу? А впрочем - почему бы нет... смысл - в преображении".

Попробуем сегодня подумать, что это значит - преобразиться. Зажечь в себе негасимый огонь? Пробить путь в глубину, где горит этот вечно живой огонь? В Евангелии преображением назван выход наружу духовных глубин, выход наружу внутреннего света, как это случилось на горе Фавор с Христом. Потом что-то подобное увидел Мотовилов у св. Серафима. Далай Лама XIV, комментируя Евангелие, рассказывал, что подобные случаи помнит и буддийское предание. Но суть преображения не во внешнем, заметном глазу. Суть во внутренней перемене, во внезапном загорании внутреннего света, во внезапном открытии целой лестницы вверх, по которой идти и идти... Кто увидел глубинный свет, тому невозможно жить без прорыва к нему, жить на плоскости, на поверхности, в окружении обрывков, оторванных от Целого. И можно простоять тысячу дней на камне, чтобы открылась вертикаль, измерение, ведущее к Богу, - то, что св. Серафим назвал стяжанием Святого Духа. Не знание, не память, а реальность света. Преображение - это не выученные слова, не знание заповедей. Это открытость глубине по ту сторону слов, знаков. Это исчезновение стен, открытость бесконечному. Это способность взглянуть на мир глазами Бога, как у автора книги Иова. Это способность ответить на свои же вопросы человеческие, слишком человеческие - на вопли страдающего сердца и страдающего разума так, словно Бог дал человеку Свой глаз. И тогда все неразрешимые вопросы расплылись и невыносимые страдания стали выносимы. И после потери всего, что Иов любил, после живой смерти - началась заново живая жизнь.

На поверхности моря тайфуны, в глубине - покой. Выхода нет и не будет, пока мы не восстановим контакт с собственной глубиной и через нее - с глубиной, где царствует Святой Дух. Выхода нет, пока не распространится вширь круг любви, связывающий ничтожное меньшинство сегодня, сейчас, - пока не станет понятным чувство священного поверх священных символов. Так, как оно было высказано примерно две тысячи лет тому назад и недавно повторено в сказке Михаэля Энде: "Учись падать и держаться ни на чем, как звезды".

Древние слова об этом есть и у христиан (будете молиться не на горе и не в храме, а в духе и в истине), есть и у буддистов: "Воздыми свой дух и ни на чем не утверждай его". Ни на одном принципе, ни на одной идее. Только на глубине сердца.
Еще раз повторю определение Антония:
"Каждый грех есть прежде всего потеря контакта с собственной глубиной.

[Sopheeya1984]

Померанц о поисках и проблемах Русской идеи.
q - http://f-dk.ru/forum/viewtopic.php?f=146&t=37601&start=380
Г. Померанц. Дороги духа и зигзаги истории. Часть 3. Из созерцания. Мозаика культур и диалог религий. Национальное во вселенском. [религия и культура]

Мозаика культур и диалог религий

Я брожу вокруг этой темы тридцать лет. Началось с попытки доказать свое право быть самим собой, "человеком воздуха", человеком со многими духовными связями, но без тождества ни с одной культурой. Внутренний опыт говорил, что так можно жить без всякого ощущения неустойчивости, без комплекса неполноценности, наоборот – с устойчивостью ваньки-встаньки; вали его на бок, сколько хочешь, – а он опять распрямился.

У Микаэля Энде есть сказка о человеке, цеплявшемся за свою игрушечную реальность, а она все трескается, все разваливается, и громче, громче звучит голос из глубины трещин: "Идем ко мне!"… Человек боится упасть, провалиться в пустоту, а голос зовет: "Учись падать!.. Учись падать и держаться ни на чем, как звезды!". Не знаю, что это: простое совпадение с Алмазной сутрой, или Энде знал слова, потрясшие Шестого Патриарха Дзэн: "Воздыми свой дух и ни на чем не утверждай его!". Меня эта фраза тоже потрясла. Что-то в ней ложилось на опыт мысленного падения в бездну, когда вдруг достигнута высшая устойчивость – устойчивость полета. Это опыт редких мгновений. Но они дают повседневный опыт ваньки-встаньки: чувство внутреннего центра тяжести. Человек воздуха – нарастающая социальная проблема. От нее не уйти.

Еще тридцать лет тому назад я написал: "Мы живем в век вселенской диаспоры... В наш век чуть ли не каждая нация пустила облачко рассеяния. Есть диаспора китайская – в Юго-Восточной Азии; диаспора индийская – в Азии и Африке; даже дагомейская – в Западной Африке; и уже были дагомейские погромы. Давно пора создать новый термин – "антидиаспоризм"..." (эссе "Человек ниоткуда"). Тогда же или чуть позже – я понял связь диаспоры с духовным движением к единому, с почвой, найденной в небе. Кстати попалась на глаза статья об эволюции верований индийцев в Восточной Африке. Во втором (или, может быть, в третьем) поколении (детали не помню) переселенцы забывают своих местных богов и духов, почитавшихся на родине, и сохранили только верховную Троицу: Брахму, Вишну и Шиву. Это была явная аналогия с моими догадками, и я вписал в нашу общую с Зинаидой Миркиной книгу (изданную в 1995 г., но писавшуюся в 1970-м): "На новых местах боги были чужие – египетские, вавилонские. Покориться им – значило отдать победителю не только тело, но и душу. А свои боги до чужбины не доставали. Они были связаны с полями и горами, оставшимися в земле отцов; и люди, теряя землю, вместе с ней теряли часть своих святынь. Живым и действующим оставался только "тот, который наверху". Можно предполагать, что именно обстановка изгнания сделала туманного, невидимого верховного Бога таким интимно близким, единственно близким евреям. Ухватившись за эту уцелевшую национальную святыню, развивая и очищая ее, духовные вожди народа, пророки, возвысили маленькое племя в его собственных глазах, внушив ему веру в свое превосходство над великими цивилизациями древности, дали силу выстоять. В неравной борьбе с империями Средиземноморья постепенно утвердился образ единственного, самодержавного, всемогущего Бога, не имеющего никаких соперников (только на такого Бога мог надеяться народ, неоднократно отрываемый от земли и богов земли)"...

Несколько лет спустя я прочел в диалоге "Октавий" (очень древнем христианском памятнике, II в. после Р.Х.): "Для христиан всякое отечество чужбина и всякая чужбина отечество". Церковь, созданная апостолом Павлом, тоже оказалась своего рода диаспорой, подобием еврейской, но еще более законченной в своей непривязанности к странам и языкам, без всякого центра на земле – даже в Иерусалиме.

Говорят и кричат о пороках диаспоры, и сами евреи время от времени остро чувствовали патологию рассеяния и пытались вернуться к Норме и жизни на своей Земле. А между тем, диаспоры все множатся, и вместе с ними ширятся попытки отгородиться от диаспоры, избавиться от нее. Диаспора раздражает. Человек, попавший в диаспору, не может ни на кого рассчитывать, кроме самого себя – и таких же, как он, горемык. Его энергия удваивается, он становится опасным конкурентом на рынке, за место в университетах, газетах, электронных СМИ. Туземцы, привыкшие к размеренной жизни, не в состоянии выдержать его напора. Китайские кули, привезенные в Малайю работать на плантациях и рудниках, выделили из своей среды когорту миллионеров; они контролируют теперь экономику и науку Малайи. Этот неоднократно повторявшийся факт приобретает мифические черты в сознании, и образ китайца в малайской литературе, как две капли воды, похож на образы евреев в романе В.Белова "Кануны", ч. 1 (подробнее в моей книге "Выход из транса", статья "Долгая дорога истории").

Человек диаспоры – нечто вроде ионизированного атома. Дело не в том, каков "атом" (еврей или китаец сами по себе не похожи друг на друга). Князь Николай Трубецкой еще в 1938 г. писал, что русские эмигранты первого поколения тоже приобрели черты людей диаспоры: держаться друг за друга, куда устроился один – тащит за собой своих... С потерей чувства необеспеченности падает энергия отчаяния. В Америке евреи учатся, как коренные американцы, довольно лениво; первые ученики – китайцы, корейцы, вьетнамцы. Одна волна диаспоры впитывается, ассимилируется, но накатывают две другие, три другие, пять других... Диаспоризация наверняка будет нарастать и в XXI веке.

Более того. Даже оставаясь на месте, современный человек уже не так замкнут на своем исконном, как в прошлом, когда хоть год скачи – ни до какой заграницы не доскачешь. Телевизор втягивает в чужую жизнь, вытаскивает из обособленности, расшатывает "почву"... Одно из следствий – массовый наплыв нищеты из Третьего мира в страны Запада (и с окраин большой России в Москву). Это невозможно остановить, разве только уничтожить телевидение, интернет, авиатранспорт. Но так же неизбежны яростные попытки восстановить, укрепить, увековечить обособленность своей веры, своей культуры, сжигать книги экуменистов, а при случае – убивать самих экуменистов.

Национальное во вселенском

Меня когда-то очень захватывали слова анонимного апологета II столетия: "Для христианина всякое отечество чужбина и всякая чужбина отечество". Так и жили ранние христиане, и какое-то время мне казалось, что так и должны жить люди, в том числе и в наше время. Сейчас я сказал бы иначе: в любое время нельзя забывать этих слов. Но невозможно руководствоваться одним принципом, отбрасывая все другие. Над страстной односторонностью витает бесстрастие духа. Раннехристианский космополитизм увлекал меня как противовес племенной и национальной захваченности. Но ни на одном принципе нельзя усидеть. Истина – ковер, который ткется из многих принципов, и красная нить в нем – Божий след, пересекающий все принципы. Так, по крайней мере, говорил о Божьем следе Антоний Сурожский.

Ранние христиане ожидали второго Пришествия – и не так, как современные евреи ритуально ждут Мессию, – не когда-нибудь, а совсем скоро. У них не было исторического опыта, они не обжигались на призывах лжемессий, втягивавших в свои авантюры, не выработали сочетания веры с сомнением и здравым смыслом. Потом опыт пришел. Надо было вжиться в историю, свыкнуться с обычаями народов, надевших крестики на свои языческие шеи. Надо было окрестить привычные праздники, назвать Солнцеворот Рождеством Христовым и т.п. И в этом нельзя видеть одно сползание к язычеству. Обряд можно взять с любой стороны, лишь бы не изменять Святому Духу, духу любви.

Нация – не племя, а хранитель общих святынь и ценностей цивилизации, понятых на свой национальный лад. Я пересказываю в этих словах определение цивилизации, данное Эмилем Дюркгеймом: группа стран, объединенных общим духом, который каждая страна по-своему выражает. Нация – участник общих достояний цивилизации: ее святых книг, языка святых книг и шрифта святых книг, одного шрифта на всю цивилизацию, внешней, зримой приметы, отличающей одну цивилизацию от другой и связывающей вместе местные, национальные языки. Цивилизация не сводится к трем приметам, но это, если можно сказать, ее паспорт.

Цивилизации возникли из более рыхлых региональных единств, вокруг первых очагов высокой культуры: Шумера, Аккада, Египта. Язык Шумера стал первым языком межплеменного общения. Для изучения этого языка уже в III тысячелетии до Р.Х. была создана грамматика. Но общих святынь довольно долго не было. Все мировые религии почему-то сложились в одну большую эпоху, примерно с VI в. до Р.Х. по VII в., и четыре Святых Писания поделили между собой мир, легли в основу четырех субглобальных цивилизаций (некоторые факты, временно нарушавшие схему, я для краткости обхожу). Восточнославянские племена развивались на перекрестке трех субглобальных цивилизаций из четырех возможных. Только Индия не участвовала в формировании России. Сами по себе восточные славяне обладали повышенной гибкостью и восприимчивостью. Больше ничего о них не скажешь. Троица Рублева и роман "Преступление и наказание" возникли тогда, когда к славянскому дичку были привиты ветви из византийских и западных садов. Это не порок: таким же образом развивались германцы, галлы, корейцы, японцы. Разница в том, что галлы и германцы втягивались в одну, римскую цивилизацию, корейцы – в одну, китайскую цивилизацию, а Россия каждые 200–300 лет поворачивалась от одного мирового центра к другому, и один пласт ложился на другой, часто ломая своего предшественника.

Некоторые прививки чужого были добрыми и давали добрые плоды, другие оставляли злой след. К злому следу от налоговой системы, принесенной из Китая монголами, мы еще вернемся. Но и добрые ветви засыхали. История шла так, что иконы старого письма в XVII в. разучились писать, да и понимать их красоту перестали, кроме староверов. Прививалась и развивалась западная секуляризованная культура Нового времени, и только в ее формах величайшие писатели России пытались прорваться сквозь ее ограничения. Очень поздно, в начале XX в., Трубецкой и Флоренский заново открыли "умозрение в красках", и возник вопрос, как строить национальную культуру на таких разных столпах. Возникли две национальные задачи, до сих пор не выполненные: дать образованному человеку доступ к мудрости иконы, сравнимый с доступом, который давался школой к романам Льва Толстого или Достоевского. Это первое. А второе: как-то привести в гармоническое единство открытость Богу, полученную от неожиданной встречи или от глубокого созерцания иконы, и открытость миру и человеку, наследие Ренессанса, наследие гуманизма, которую дает культура Европы от Шекспира и Сервантеса до Чехова. Как (если заострить мысль до парадокса) соединить веру без гуманизма Нового времени и гуманизм, неуклонно теряющий веру. Эти задачи навязаны нам историей, и мы вынуждены решать их, но решать, не забывая порыв ранних христиан, живших поверх истории. То есть не теряя измерения вечности в смертном. При этом мы сталкиваемся и будем сталкиваться с проблемой, которая в России всегда вызывала трудности, с проблемой формы. Трудность эту хорошо понимал Достоевский и ярко описал в "Игроке", я уже приводил этот пример и сошлюсь еще раз на строки в "Голосе из хора" Синявского (см. с. 24–25).

Слово "форма", которым Синявский кончает свою характеристику, Достоевский в "Игроке" вспоминает шесть раз в одном абзаце. Видимо, это действительно камень преткновения для русской культуры. Легко вливаясь в любую форму, она редко умеет создать новую форму и с трудом подгоняет по фигуре готовую форму. Недаром романы Достоевского и Толстого шероховаты, сравнительно с гладкими романами Тургенева и Гончарова или с рассказами Лескова. Кажется, Рудин и соборяне живут в разных странах. Собранные вместе, они создают противоречивость и сбивчивость слога, то, что я назвал антикрасноречием Достоевского и Толстого. В безупречно изящную форму Россия не влезает.

Но есть еще одна проблема, которую я отложил и к которой теперь возвращаюсь. Не все влияния приносили плоды добрые, были и такие, которые разрушали духовную культуру, приносили ее в жертву государству. Таким злым даром была налоговая система, созданная самой жестокой и антикультурной из китайских династий. Я уже
написал об этом и поаторю еще раз. Монгольская система сбора дани стала мощным рычагом в руках князей Москвы, – самого отатаренного из русских княжеств, по характеристике Г.П.Федотова. Система, по которой община платила подать и за тех, кого нет, заставляла посадских людей самих просить о запрещении им менять место жительства. О том же просили и помещики, но пример с посадскими людьми парадоксальнее. Люди сами просили закрепостить себя вместе с соседями, чтобы соседи, убежав, не перекладывали на них свое тягло. И рост Русского государства связан был с ростом и ужесточением рабства. А удальцы, не мирившиеся с рабством, уходили через открытые границы на юг, до Терека, и на Восток, до Чукотки, Аляски и даже до Сан-Франциско. Или восставали, не умели создать новой власти и возвращались под ярмо. Продолжая свой бунт в форме кражи, если плохо лежало барское или казенное добро. Как и сегодня это длится. Наша жизнь – вялотекущая смута.

Так сложилась русская система непримиримых противоречий, сдавленная самодержавием, но периодически грозившая распадом и смутой. Казачья воля, поддержанная примером соседних народов, живших догосударственным бытом, сотрясала рабство, византийский чин не мирился с европейскими правами. И как только ослабевал гнет власти, начинался хаос, анархия, смута. А усталость от хаоса заставляет петь песни об Иване Грозном. А сегодня – идеализировать Сталина.

Сперва сотни тысяч выходили на демонстрации против коммунистов, а теперь те же сотни тысяч благославляют Сталина, хотят нового Сталина и создают высокий рейтинг кандидатам в диктаторы. Можно ли вывести народ из этого порочного круга? На политическом уровне это значит: возможна ли христианская демократия, уравновешенная социал-демократией на левом фланге? Возможно ли равновесие открытости Богу, направленное иконой и культом, с открытостью миру и человеку в стиле классического Запада?

В начале перестройки были попытки молодежи создавать и конституционную демократию, и христианскую демократию. Но патриархия и демократия – две вещи несовместные. Теоретически русская христианская демократия возможна и богословски обоснована в книге игумена Вениамина Новика "Православие, христианство, демократия". Но это книга бывшего инспектора Санкт-Петербургской академии, уволенного со службы. А энтузиазм молодежи быстро иссяк. Энтузиазм сегодня не в чести. Несколько волн энтузиазма прокатились по XX веку, оставив позади горы трупов. Что бы ни захватывало массы, дело кончалось массовыми убийствами. Взрывы энергии, не давшие ничего хорошего, оставили за собой усталость и отупение. На Западе продолжаются формы экономической и общественной жизни, к которым люди привыкли. А нам нечего продолжать и нет сил творить новое. Впрочем, завести семью и воспитать двух-трех детей повсюду не хватает воли. На всем огромном пространстве, от Америки до России, рождаемость ниже смертности и христианская цивилизация физически вымирает. И вот третья национальная задача: своими силами вырваться из инерции рабства и бунта, постепенно уступающей место инерции вымирания; своими силами зажечь сердца для новой жизни, свободной и от буйства, и от апатии, и от хаоса, и от коррупции.

Даже если образованные верхи объединятся и вместе потянут воз, трудно сдвинуть его с места. Колеса завязли до осей. Оглянитесь вокруг: всюду следы выродившихся, измельчавших бунтарских порывов. Кучи мусора на опушке леса, изрезанные и разрушенные скамейки в парках – продолжение того же бунта, бессмысленного и беспощадного, о котором еще Пушкин писал. Сдавленность избытком государства, ограниченность сферы общественной жизни рождали и рождают бунт. Дурак, бросивший банку от пива под куст, чувствует себя Стенькой Разиным, потопившим княжну: пусть дурацкая, но своя воля.

Такой же мертвый след – от круговой поруки по тяглу: мелкая зависть к соседу, высунувшемуся на полголовы выше среднего уровня. Жгучая зависть к олигарху, сумевшему разбогатеть в годы, когда тысячи неудавшихся стяжателей давились в дверях "Чары", "Властелины", МММ, охваченные жаждой вдруг, не работая, получить кучу долларов. Почему умный предприниматель больше достоин презрения, чем клиенты МММ, оказавшиеся в дураках? Почему достоин уважения мужик, продавший свой ваучер за поллитра? Завтра он продаст собственную квартиру и останется бомжом…

Когда начиналась перестройка, я писал, что школа для нас важнее экономики, потому что экономика первична только на грани голодной смерти, а чуть мы с этой грани отошли – не хлебом единым сыт человек. Я повторил эту мысль вслух на совещании в мэрии, и меня чуть не линчевали. Бог с ними, с прагматиками. Я все же убежден, что важнее всего бездоходное дело просвещения. Хотя бы камень, втащенный наверх, тут же валился вниз. Хотя очень трудно втиснуть в современность мысль вл. Антония о созерцании, где открывается Божий след и дает одному силу тысяч. Мысль эту заметили немногие. Но я надеюсь на одиночек, из которых складывается творческое меньшинство. И если у нас хватит смирения на несколько лет скромной работы в школах, институтах, в постинститутском развитии, то Россия возродится. А конкретные вопросы, которые ей придется решать, подскажет сама история, она же даст и лозунги, вдохновляющие народ.

Часть 1. Часть 2. Часть 3. Часть 4. Часть 5. Часть 6. Часть 7. Часть 8. Часть 9. Часть 10.

Продолжение следует

Источник: Померанц Г.С. Дороги духа и зигзаги истории. М.: Российская политическая энциклопедия (РОССПЭН), 2008. - 384 с. - (Российские Пропилеи)

© Портал-Credo.Ru, 2002-2011. При полном или частичном использовании материалов ссылка на portal-credo.ru обязательна.

[Sopheeya1984]

Григорий Померанц, 13 февраля 2004г.

С самого начала слово «демократия» было только вывеской
=================

- В чем причина разочарования очень широких кругов в том, что у нас получило название «демократия»? В том, что с самого начала у нас не было никакой силы, и тем более никакой партии, которая бы действительно исходила из тех духовных основ и тех правовых основ, которые необходимы для построения демократического порядка. И с самого начала слово «демократия» было только вывеской.

Демократия предполагает, демократия с европейской точки зрения, предполагает, что высшая власть принадлежит парламенту. И также свободно избираемым президентом, причем равновесие этих двух сил может быть различным, у разных стран западных по-разному выглядит. В Англии фактически премьер-министр главное лицо, в Америке – Президент, а премьер-министра вообще нет. Ведь Президент в Америке обладает полномочиями, я бы сказал, на уровне достаточно авторитетного короля. Просто выбранный король, который во время своего срока определяет очень многое. Например, Трумэн, когда был президентом, подружился со своим компаньоном, евреем, который приехал к нему, и стал уговаривать его, чтобы тот признал Израиль. И Трумэн, в обход Государственного департамента, не проконсультировавшись с ним, вызвав страшное возмущение главы Главы Госдепартамента, признал Израиль de facto. Тогда Сталин решил, раз тот призналл de facto, то мы утрем им нос и признаем de jure. И после того, как две сверхдержавы признали Израиль, за ними потянулись и другие. И поэтому сейчас многие евреи в Америке называют своих детей Трумэн. Т.е. Президент там обладает очень большой властью. Тем не менее, Америка – это демократия, потому что там сложная система, там власть президента ограничена возможным решением Верховного Суда, и возможностью импичмента – это мы знаем, и так далее. Т.е. там очень сложная система разделения и равновесия властей. У нас привычки к этому разделению властей и равновесию разных сил совершенно не было. Это во-первых.


... У нас не было ни того крыла, ни другого крыла для нормального функционирования парламентского механизма. Сказать, что вообще Россия в принципе не способна к этому, это будет неверно, потому что в Государственной Думе партии были. Партии с программами.


Наконец, еще один фактор, последний по счету, но не по важности, это то, что задача, стоявшая перед руководством перестройки, была в какой-то степени иррациональной. Ее очень хорошо сформулировал Бакатин, человек вообще остроумный, по-видимому. Когда он был кандидатом в президенты короткое время, он дал очень хорошее определение: «Сделать из капитализма социализм - это значит разбить яйца и изжарить омлет, а сделать из социализма капитализм – это взять омлет и попытаться его превратить в сырые яйца». Т.е., откуда взять капиталиста-организатора?
Получилось, что собственность государственная раздавалась по знакомству людям, о которых руководящие деятели аппарата говорили, что они сумеют эту собственность сделать производительной и так далее. Делалось это на глазок, и во многих случаях, - в каком большинстве, я не берусь сказать - но в некоторых случаях небескорыстно. То есть, с самого начала возникло сотрудничество государственного коррумпированного аппарата с теневой экономикой, исторически связанной с бандитским миром. В общем, стоит вспомнить, что однажды откровенно и, может быть, даже цинично сказал Чубайс: «Мы имели выбор между коммунизмом и бандитским капитализмом, и я предпочел бандитский капитализм». Что для политика слишком откровенно, но, по-моему, во всяком случае честно.


Поэтому у нас только зачаточный парламентаризм, весь такой в слабых группах, а остальные так называемые партии – это не партии, а клики, например, в поддержку того или иного харизматического лидера. Это псевдодемократии, которые тяготеют к диктатуре, скажем, муссолиновского типа. Необязательно совершать такие чудовищные вещи, которые делал Гитлер, но в общем идет движение к слегка замаскированной национальной диктатуре. Но учитывая прогресс в средствах массовой информации… Это Умберто Эко описал для Италии: вовсе необязательно, для того, чтобы установить диктатуру совершать государственный переворот. Достаточно установить контроль над телевидением. И контроль над телевидением может предоставить 10% читателей газет придерживаться своих мнений. Это «информационный режим». Путин это понял очень хорошо. Он позволяет «Новой газете» поливать себя грязью, потому что число читателей «Новой газеты» - ничтожная величина. И он может сказать: «Вот вы говорите, у нас нет демократии, но посмотрите, как меня там грязью поливают, обвиняют во всех смертных грехах. Пожалуйста!» Это вроде свободы слова на кухоньке.


- Т.е., получается, это тупик?

- Тупиков в истории не бывает. Движение всегда продолжается. И все равно если перерезать жилу, то кровоток восстановится по капиллярам. Такие капилляры – это всякого рода формы деятельности в обход политики. Какой-то выход есть в просвещении народа.
Кроме того, возможны кризисы власти. Путинская система держится на высоких ценах на нефть.

Но что делать? Пока что политического выхода нет. Выход – в сохранении неполитических форм деятельности, начиная с правозащитного движения, чисто культурных, религиозных и так далее. Какой-то союз гражданских сил может быть организован. Может быть, правозащитникам заняться этим, опираясь на какую-то сеть своих организаций, выйти за рамки своей узкой профессии и стараться собирать и сплачивать вокруг себя гражданское общество. Это мысль пришла мне прямо сейчас, на ходу - что при всей слабости правозащитного движения, оно обладает какой-то общенациональной структурой. И вот если бы эти структуры стали осью, вокруг формировалось бы всюду гражданское общество, не ставящее прямых политических целей – а то их сразу же эти бандиты растопчут.

[Sopheeya1984]

- Стоявшая тогда перед вами задача обретения и сохранения себя в тоталитарном обществе, слава Богу, снята с повестки дня, но легче ли и проще решаемы проблемы, которые ставит перед нами нынешнее время?

- Сейчас тех проблем нет, но по-прежнему есть проблема опоры на свою собственную глубину. И я не думаю, что она в России решается труднее, чем в других странах. Наоборот, русские обнаженные противоречия толкают к внутреннему поиску. Сравнительно гладкая поверхность западной жизни - я все-таки теперь поездил немножко, с чем-то сталкивался - позволяет легко удовлетвориться этой поверхностью. Именно поэтому многие на Западе хорошо понимают: чтобы достичь некоторой глубины, нужно рискнуть оказаться без всякой почвы под ногами.

Меня очень привлекает дальневосточная традиция, согласно которой пустота является знаком высшей ценности, потому что имеется в виду та бездна, окунувшись куда, человек находит в себе второе дыхание, у него как бы раскрываются крылья, и он начинает летать. Поэтому хаос меня - в хорошем смысле слова - провоцирует. Надеюсь, что в России окажется достаточно людей, которые такую провокацию сумеют принять, и выдержать, и достичь глубин, не затрагиваемых внешними катастрофами. Я подобных людей и в молодом поколении встречал. А как-то я разговаривал с педагогом, проводившим конкурс молодых учителей, работающих в деревне. Он рассказывал, что в основном это настоящие подвижники, Дон Кихоты, которые замечательно ведут работу в совершенно немыслимых, казалось бы, для цивилизованного человека условиях. И вот на остающихся дома Дон Кихотов у меня и есть надежда. В них - сохранение живого духа культуры.

Я верю, что такие спонтанно возникающие фигуры у нас не пропадут и что ниточка культуры не прервется. А удастся ли построить, опираясь на эти искорки культуры, более-менее сносную жизнь для всех прочих, остается вопросом открытым.

*Опубликовано также в журнале "Гражданин", март-апрель 2003г.

[Sopheeya1984]

Померанц или не все идеалисты идиоты.

"...Люди делают окна различной формы, но смысл у всех окон один через них льется свет."
О религиях.

....Когда мы с моей женой Зинаидой Александровной Миркиной сходили в гардероб после лекции в Питерском музее Ахматовой, нас остановили две девушки. "Нам хочется задать вам очень глупый вопрос, - сказала одна из них. - Но кажется, вы те самые люди, которые могут на него ответить. В чем смысл жизни?" Я не нашелся, что сразу сказать, а Зинаида Александровна ответила: "Вопрос совсем не глупый, над ним думали многие великие люди. Но как на него ответить на ходу? А впрочем - почему бы нет... смысл - в преображении".
Попробуем сегодня подумать, что это значит - преобразиться. Зажечь в себе негасимый огонь? Пробить путь в глубину, где горит этот вечно живой огонь? В Евангелии преображением назван выход наружу духовных глубин, выход наружу внутреннего света, как это случилось на горе Фавор с Христом. Потом что-то подобное увидел Мотовилов у св. Серафима. Далай Лама XIV, комментируя Евангелие, рассказывал, что подобные случаи помнит и буддийское предание. Но суть преображения не во внешнем, заметном глазу. Суть во внутренней перемене, во внезапном загорании внутреннего света, во внезапном открытии целой лестницы вверх, по которой идти и идти... Кто увидел глубинный свет, тому невозможно жить без прорыва к нему, жить на плоскости, на поверхности, в окружении обрывков, оторванных от Целого. И можно простоять тысячу дней на камне, чтобы открылась вертикаль, измерение, ведущее к Богу, - то, что св. Серафим назвал стяжанием Святого Духа. Не знание, не память, а реальность света. Преображение - это не выученные слова, не знание заповедей. Это открытость глубине по ту сторону слов, знаков. Это исчезновение стен, открытость бесконечному. Это способность взглянуть на мир глазами Бога, как у автора книги Иова. Это способность ответить на свои же вопросы человеческие, слишком человеческие - на вопли страдающего сердца и страдающего разума так, словно Бог дал человеку Свой глаз. И тогда все неразрешимые вопросы расплылись и невыносимые страдания стали выносимы. И после потери всего, что Иов любил, после живой смерти - началась заново живая жизнь.
На поверхности моря тайфуны, в глубине - покой. Выхода нет и не будет, пока мы не восстановим контакт с собственной глубиной и через нее - с глубиной, где царствует Святой Дух. Выхода нет, пока не распространится вширь круг любви, связывающий ничтожное меньшинство сегодня, сейчас, - пока не станет понятным чувство священного поверх священных символов. Так, как оно было высказано примерно две тысячи лет тому назад и недавно повторено в сказке Михаэля Энде: "Учись падать и держаться ни на чем, как звезды".
Древние слова об этом есть и у христиан (будете молиться не на горе и не в храме, а в духе и в истине), есть и у буддистов: "Воздыми свой дух и ни на чем не утверждай его". Ни на одном принципе, ни на одной идее. Только на глубине сердца.
Еще раз повторю определение Антония:
"Каждый грех есть прежде всего потеря контакта с собственной глубиной.

[Sopheeya1984]

- Стоявшая тогда перед вами задача обретения и сохранения себя в тоталитарном обществе, слава Богу, снята с повестки дня, но легче ли и проще решаемы проблемы, которые ставит перед нами нынешнее время?

- Сейчас тех проблем нет, но по-прежнему есть проблема опоры на свою собственную глубину. И я не думаю, что она в России решается труднее, чем в других странах. Наоборот, русские обнаженные противоречия толкают к внутреннему поиску. Сравнительно гладкая поверхность западной жизни - я все-таки теперь поездил немножко, с чем-то сталкивался - позволяет легко удовлетвориться этой поверхностью. Именно поэтому многие на Западе хорошо понимают: чтобы достичь некоторой глубины, нужно рискнуть оказаться без всякой почвы под ногами.

Меня очень привлекает дальневосточная традиция, согласно которой пустота является знаком высшей ценности, потому что имеется в виду та бездна, окунувшись куда, человек находит в себе второе дыхание, у него как бы раскрываются крылья, и он начинает летать. Поэтому хаос меня - в хорошем смысле слова - провоцирует. Надеюсь, что в России окажется достаточно людей, которые такую провокацию сумеют принять, и выдержать, и достичь глубин, не затрагиваемых внешними катастрофами. Я подобных людей и в молодом поколении встречал. А как-то я разговаривал с педагогом, проводившим конкурс молодых учителей, работающих в деревне. Он рассказывал, что в основном это настоящие подвижники, Дон Кихоты, которые замечательно ведут работу в совершенно немыслимых, казалось бы, для цивилизованного человека условиях. И вот на остающихся дома Дон Кихотов у меня и есть надежда. В них - сохранение живого духа культуры.

Я верю, что такие спонтанно возникающие фигуры у нас не пропадут и что ниточка культуры не прервется. А удастся ли построить, опираясь на эти искорки культуры, более-менее сносную жизнь для всех прочих, остается вопросом открытым.

*Опубликовано также в журнале "Гражданин", март-апрель 2003г.

[Sopheeya1984]

Григорий Померанц, 13 февраля 2004г.

С самого начала слово «демократия» было только вывеской
=================

- В чем причина разочарования очень широких кругов в том, что у нас получило название «демократия»? В том, что с самого начала у нас не было никакой силы, и тем более никакой партии, которая бы действительно исходила из тех духовных основ и тех правовых основ, которые необходимы для построения демократического порядка. И с самого начала слово «демократия» было только вывеской.

Демократия предполагает, демократия с европейской точки зрения, предполагает, что высшая власть принадлежит парламенту. И также свободно избираемым президентом, причем равновесие этих двух сил может быть различным, у разных стран западных по-разному выглядит. В Англии фактически премьер-министр главное лицо, в Америке – Президент, а премьер-министра вообще нет. Ведь Президент в Америке обладает полномочиями, я бы сказал, на уровне достаточно авторитетного короля. Просто выбранный король, который во время своего срока определяет очень многое. Например, Трумэн, когда был президентом, подружился со своим компаньоном, евреем, который приехал к нему, и стал уговаривать его, чтобы тот признал Израиль. И Трумэн, в обход Государственного департамента, не проконсультировавшись с ним, вызвав страшное возмущение главы Главы Госдепартамента, признал Израиль de facto. Тогда Сталин решил, раз тот призналл de facto, то мы утрем им нос и признаем de jure. И после того, как две сверхдержавы признали Израиль, за ними потянулись и другие. И поэтому сейчас многие евреи в Америке называют своих детей Трумэн. Т.е. Президент там обладает очень большой властью. Тем не менее, Америка – это демократия, потому что там сложная система, там власть президента ограничена возможным решением Верховного Суда, и возможностью импичмента – это мы знаем, и так далее. Т.е. там очень сложная система разделения и равновесия властей. У нас привычки к этому разделению властей и равновесию разных сил совершенно не было. Это во-первых.


... У нас не было ни того крыла, ни другого крыла для нормального функционирования парламентского механизма. Сказать, что вообще Россия в принципе не способна к этому, это будет неверно, потому что в Государственной Думе партии были. Партии с программами.


Наконец, еще один фактор, последний по счету, но не по важности, это то, что задача, стоявшая перед руководством перестройки, была в какой-то степени иррациональной. Ее очень хорошо сформулировал Бакатин, человек вообще остроумный, по-видимому. Когда он был кандидатом в президенты короткое время, он дал очень хорошее определение: «Сделать из капитализма социализм - это значит разбить яйца и изжарить омлет, а сделать из социализма капитализм – это взять омлет и попытаться его превратить в сырые яйца». Т.е., откуда взять капиталиста-организатора?
Получилось, что собственность государственная раздавалась по знакомству людям, о которых руководящие деятели аппарата говорили, что они сумеют эту собственность сделать производительной и так далее. Делалось это на глазок, и во многих случаях, - в каком большинстве, я не берусь сказать - но в некоторых случаях небескорыстно. То есть, с самого начала возникло сотрудничество государственного коррумпированного аппарата с теневой экономикой, исторически связанной с бандитским миром. В общем, стоит вспомнить, что однажды откровенно и, может быть, даже цинично сказал Чубайс: «Мы имели выбор между коммунизмом и бандитским капитализмом, и я предпочел бандитский капитализм». Что для политика слишком откровенно, но, по-моему, во всяком случае честно.


Поэтому у нас только зачаточный парламентаризм, весь такой в слабых группах, а остальные так называемые партии – это не партии, а клики, например, в поддержку того или иного харизматического лидера. Это псевдодемократии, которые тяготеют к диктатуре, скажем, муссолиновского типа. Необязательно совершать такие чудовищные вещи, которые делал Гитлер, но в общем идет движение к слегка замаскированной национальной диктатуре. Но учитывая прогресс в средствах массовой информации… Это Умберто Эко описал для Италии: вовсе необязательно, для того, чтобы установить диктатуру совершать государственный переворот. Достаточно установить контроль над телевидением. И контроль над телевидением может предоставить 10% читателей газет придерживаться своих мнений. Это «информационный режим». Путин это понял очень хорошо. Он позволяет «Новой газете» поливать себя грязью, потому что число читателей «Новой газеты» - ничтожная величина. И он может сказать: «Вот вы говорите, у нас нет демократии, но посмотрите, как меня там грязью поливают, обвиняют во всех смертных грехах. Пожалуйста!» Это вроде свободы слова на кухоньке.


- Т.е., получается, это тупик?

- Тупиков в истории не бывает. Движение всегда продолжается. И все равно если перерезать жилу, то кровоток восстановится по капиллярам. Такие капилляры – это всякого рода формы деятельности в обход политики. Какой-то выход есть в просвещении народа.
Кроме того, возможны кризисы власти. Путинская система держится на высоких ценах на нефть.

Но что делать? Пока что политического выхода нет. Выход – в сохранении неполитических форм деятельности, начиная с правозащитного движения, чисто культурных, религиозных и так далее. Какой-то союз гражданских сил может быть организован. Может быть, правозащитникам заняться этим, опираясь на какую-то сеть своих организаций, выйти за рамки своей узкой профессии и стараться собирать и сплачивать вокруг себя гражданское общество. Это мысль пришла мне прямо сейчас, на ходу - что при всей слабости правозащитного движения, оно обладает какой-то общенациональной структурой. И вот если бы эти структуры стали осью, вокруг формировалось бы всюду гражданское общество, не ставящее прямых политических целей – а то их сразу же эти бандиты растопчут.

[Sopheeya1984]

Вл. Антоний Сурожский (единственный из наших иерархов, к которому я прислушиваюсь) сумел это выразить в совершенно простых терминах: «Грех есть прежде всего потеря контакта с собственной глубиной».

Одна из задач школы и культуры в целом, - возвращать человека в его собственную глубину, где он обретает подлинную свободу, независимость от программирования и зомбирования. В терминах Пауля Тиллиха это задача религиозная (Тиллих определял религиозное как предельно глубокое и серьезное во всех областях культуры). Но это религиозное по ту сторону любой религиозной буквы и организации, это религиозное в духе слов Далай Ламы XIV в Швейцарии, на юбилее Общества морального перевооружения. Задан был вопрос, в чем сущность ламаизма, а он ответил: «Главное - любовь в сердце, а метафизические теории, буддийские и христианские, - дело второстепенное». Далай Лама не отрицает глубоких и неустранимых различий между религиозными путями, но убежден, что эти различия не оправдывают отчуждения и ненависти; различия не препятствуют любви и сотрудничеству.
Я думаю, что все сегодня, на краю пропасти, должны осознать свой долг: топить чувства обиды, отчуждения, ненависти в глубине сердца. Если они достигнут его, то откроют внутренний огонь, где сгорает зло. Томас Мертон в таком духе понимал «огонь» Гераклита. На поверхности - непримиримая вражда, в глубине - вечно живой огонь любви. И культура должна вести к нему людей.
В той мере, в которой религиозные общины стремятся к взаимному пониманию, к преодолению ненависти, они должны найти нашу поддержку; а религиозные распри - осуждение.

... Однако существует вероятность, что человечество уцелеет. И в этом случае будет продолжаться перемещение центра развития все дальше и дальше от непосредственного удовлетворения повседневных нужд. Примитивное племя с утра до вечера занято собиранием пищи и к вечеру ее съедает. Следующий шаг — появление профессионала культа и культуры, шамана, затем ремесленников, купцов. Сельское хозяйство долго остается основной областью труда; в промышленном обществе оно отодвигается на второй план. Какое-то время растет число промышленных рабочих, но оно никогда не превышало 50% населения. Сейчас на первом месте - наука, начиная с фундаментальной, кончая патентами, годными к немедленному внедрению в производство. Следующий шаг - производство творческого состояния, один из моментов которого - пауза созерцания, способность выключиться из круговорота неотложных проблем и взглянуть на общество в целом, на человека в целом, на вселенную в целом, увидеть взаимную связь широко разбежавшихся потоков развития и найти способы контроля над раковыми опухолями прогресса, увидеть мир из глубины, в которой противоречия перестают быть «антагонистическими» и, разбегаясь, сплетаются вновь в живое целое.

Развитие человечества - это движение от примитивной простоты и цельности к запутанной сложности. Современный мир достиг такого уровня запутанности, что даже задача простоты, если и сознается, то только в извращенной форме искусственного, насильственного упрощения, в прокрустовом ложе тоталитаризма. Но задача «ученого незнания», поставленная Николаем Кузанским, не может быть снята, и центростремительное движение к культуре как целому - необходимое условие, без которого центробежные силы приведут культуру к развалу.

... Я думаю, что критика не пощадит и меня. Это не страшно. Что бы ни говорили, я убежден, что задача каждого человека - создавать или хоть поддерживать расширяющийся круг любви.

[Sopheeya1984]

Померанц или не все идеалисты идиоты.

"...Люди делают окна различной формы, но смысл у всех окон один через них льется свет."
О религиях.

....Когда мы с моей женой Зинаидой Александровной Миркиной сходили в гардероб после лекции в Питерском музее Ахматовой, нас остановили две девушки. "Нам хочется задать вам очень глупый вопрос, - сказала одна из них. - Но кажется, вы те самые люди, которые могут на него ответить. В чем смысл жизни?" Я не нашелся, что сразу сказать, а Зинаида Александровна ответила: "Вопрос совсем не глупый, над ним думали многие великие люди. Но как на него ответить на ходу? А впрочем - почему бы нет... смысл - в преображении".
Попробуем сегодня подумать, что это значит - преобразиться. Зажечь в себе негасимый огонь? Пробить путь в глубину, где горит этот вечно живой огонь? В Евангелии преображением назван выход наружу духовных глубин, выход наружу внутреннего света, как это случилось на горе Фавор с Христом. Потом что-то подобное увидел Мотовилов у св. Серафима. Далай Лама XIV, комментируя Евангелие, рассказывал, что подобные случаи помнит и буддийское предание. Но суть преображения не во внешнем, заметном глазу. Суть во внутренней перемене, во внезапном загорании внутреннего света, во внезапном открытии целой лестницы вверх, по которой идти и идти... Кто увидел глубинный свет, тому невозможно жить без прорыва к нему, жить на плоскости, на поверхности, в окружении обрывков, оторванных от Целого. И можно простоять тысячу дней на камне, чтобы открылась вертикаль, измерение, ведущее к Богу, - то, что св. Серафим назвал стяжанием Святого Духа. Не знание, не память, а реальность света. Преображение - это не выученные слова, не знание заповедей. Это открытость глубине по ту сторону слов, знаков. Это исчезновение стен, открытость бесконечному. Это способность взглянуть на мир глазами Бога, как у автора книги Иова. Это способность ответить на свои же вопросы человеческие, слишком человеческие - на вопли страдающего сердца и страдающего разума так, словно Бог дал человеку Свой глаз. И тогда все неразрешимые вопросы расплылись и невыносимые страдания стали выносимы. И после потери всего, что Иов любил, после живой смерти - началась заново живая жизнь.
На поверхности моря тайфуны, в глубине - покой. Выхода нет и не будет, пока мы не восстановим контакт с собственной глубиной и через нее - с глубиной, где царствует Святой Дух. Выхода нет, пока не распространится вширь круг любви, связывающий ничтожное меньшинство сегодня, сейчас, - пока не станет понятным чувство священного поверх священных символов. Так, как оно было высказано примерно две тысячи лет тому назад и недавно повторено в сказке Михаэля Энде: "Учись падать и держаться ни на чем, как звезды".
Древние слова об этом есть и у христиан (будете молиться не на горе и не в храме, а в духе и в истине), есть и у буддистов: "Воздыми свой дух и ни на чем не утверждай его". Ни на одном принципе, ни на одной идее. Только на глубине сердца.
Еще раз повторю определение Антония:
"Каждый грех есть прежде всего потеря контакта с собственной глубиной.

[Sopheeya1984]

Содержание ветки:
Мистицизм звука - Хазрат Инайят Хан
Песнопение как высвобождение эмоций
- из Энергии трансформации. Путеводитель по Кундалини
Хазрат Инайят Хан - Сила слова
Мантэк Чиа - «Шесть исцеляющих звуков»
За гранью тишины - Спасская-Коршунова
Как Жить в Радости - Привальская
После всего - Према Шакти Ананда
Уроки чтения сердцем. Суфийские секреты здоровья - Усманов
Совершенствование души - Сильвия Браун
Посвящение - Элизабет Хейч

********




Инайят Хан (Хазрат Инайят Хан, Инайят-хан, Инаят Хан Inayat Khan) — индийский музыкант и философ, суфий, проповедовавший суфизм в западных странах и России, известен своими многочисленными книгами о суфизме, переведёнными на многие языки.




Полностью книга - тут




http://eastlib.ru/religion/sufizm_4.html

[Sopheeya1984]

Особая страница жизни Инайят Хана связана с Россией
(последует в конце этих небольших выписок)

[Sopheeya1984]

Откроем наши сердца, чтобы услышать Твой голос,
Постоянно исходящий изнутри.

если и есть что-то, мешающее нашему прогрессу в жизни, то это наше собственное "я". И тысячу раз верно то, что в мире нет никого, кто может быть нашим злейшим врагом, кроме нас самих; потому что в каждой неудаче мы видим самих себя, стоящих в нашем собственном свете.


Вы можете прочитать в "Десяти Мыслях Суфия", что совершенство достигается аннигиляцией ложного эго. Ложное эго это то, что не принадлежит настоящему Эго, и то, что это Эго ошибочно считало своим собственным существом. Когда это разделено лучшим пониманием жизни, тогда ложное эго аннигилируется, уничтожается. Для того, чтобы аннигилировать это тело или чтобы аннигилировать ум, человек должен проанализировать себя и спросить: "Где нахожусь я? Есть ли я некое, стоящее за всем внешним, индивидуальное существо? Если я существую как индивидуальность, мне нужно найти реального себя".


Мистики всех веков больше всего любили музыку. Почти во всех кругах внутреннего культа в любой части света музыка была центром культа или церемонии. И те, кто достигает этого совершенного покоя, называемого Нирваной, или на языке индусов Самадхи, делает это намного легче с помощью музыки.
Поэтому Суфии, особенно в школе Чиштия, с древних времен принимали музыку как источник медитации; и медитируя таким образом, они получали гораздо больше пользы от нее, чем те, кто медитировал без помощи музыки. Эффект, который они испытывали, это раскрытие души, интуитивных способностей; их сердце, можно сказать, открывалось для всей красоты, которая есть внутри и снаружи, возвышая их и в то же время принося им то совершенство, которого жаждет каждая душа.


Музыка вселенной есть фон для маленькой картины, которую мы зовем музыкой. Наше чувство музыки, наша привязанность к музыке показывает, что существует музыка в самой глубине нашего существа. Музыка стоит за работой всей вселенной.

Музыка есть не только величайший предмет в жизни, но она есть сама жизнь. Хафиз, великий и прекрасный суфийский поэт Персии, сказал: "Многие говорят, что жизнь вошла в человеческое тело с помощью музыки, но истина заключается в том, что жизнь сама есть музыка".
Что заставило его сказать так? Он ссылается на легенду, существующую на Востоке, которая рассказывает о том, как Бог создал статую из глины по образу Своему и попросил душу войти в нее; но душа отказывалась быть заключенной, поскольку для нее естественно свободно летать и не быть ограниченной и привязанной к какому-либо качеству. В конце концов, душа так и не пожелала войти в эту темницу. Тогда Бог попросил ангелов сыграть ей их музыку, и когда ангелы заиграли, душа была приведена в экстаз, и через этот экстаз, для того, чтобы сделать музыку более ясной для себя, она вошла в это тело. И рассказывают, будто Хафиз сказал: "Люди говорят, что, услышав эту песнь, душа вошла в тело; но в действительности душа сама была песнью!" Это прекрасная легенда, но еще более прекрасна ее тайна.

Интерпретация этой легенды объясняет нам два великих закона. Первый заключается в том, что свобода есть природа души, и для души вся трагедия жизни состоит в отсутствии этой свободы, которая присуща ее изначальной природе; а другая тайна, которую эта легенда открывает для нас, есть то, что единственная причина, почему душа вошла в это тело из глины, или материи, это чтобы испытать музыку жизни и сделать эту музыку ясной для себя.

[Sopheeya1984]

Что заставляет нас чувствовать влечение к музыке, так это тот факт, что все наше существо есть музыка; наш ум и наше тело, природа, в которой мы живем, природа, которая создала нас, все, что находится вокруг и рядом с нами, все это музыка; и мы близки всей этой музыке, мы живем, движемся и пребываем в музыке.

А покой является секретом всего созерцания и медитации, секретом настройки в лад с тем аспектом жизни, который есть сущность всех вещей. Когда кто-то не приучен принимать покой, то он не знает, что стоит за его бытием. Это состояние можно испытать, предварительно подготовив тело и ум посредством очищения; а делая свои чувства тонкими, человек способен настроить свою душу в лад со всем Сущим. Это кажется сложным, но это так просто.

Счастлив тот, кто готов быть другом всем. Его взгляд на жизнь дружеский. Он дружелюбен не только к людям, но к вещам и обстоятельствам. Именно благодаря этому дружескому отношению такой человек расширяет и разрушает стены, удерживающие его в темнице; и разрушая эти стены, он испытывает единство с Абсолютом. Это единство с Абсолютом проявляется как музыка сфер; и ее он ощущает со всех сторон: в красоте природы, в красках цветов, во всем, что он видит, и во всем, что он встречает. В часы созерцания и одиночества и в часы, когда он находится посреди мира, музыка постоянно присутствует здесь, и он постоянно наслаждается ее гармонией.


"Сердце человека, однажды расширившись, становится больше, чем небеса". Поэтому глубокие мыслители всех веков считали, что единственным принципом пробуждения к жизни является принцип опустошения себя.

вибрация является корнем всего творения, было несомненным для древних людей и основой всех их наук. Они знали, что создающее и поддерживающее все проявление, весь космос есть одна сила: вибрация.

Они обращаются друг к другу, говоря: "О царь царей, О повелитель повелителей", хотя сами одеты, в основном, в заплатанные одежды и лохмотья. Они никогда не думают о завтрашнем дне, их мысль только о настоящем; даже утоление жажды и голода интересует их только в данный момент. Заботу о завтра они оставляют на завтра; они заинтересованы только в "сейчас", если они вообще заинтересованы в жизни. Это те, кому действительно дано право наслаждаться красотой музыки; чьи дух и душа отзывчивы, с открытыми центрами, кто превратил себя в средство резонанса для музыки, которую они слышат; поэтому музыка трогает их совершенно иначе, чем других людей; музыка затрагивает самую глубокую часть их существа.

[Sopheeya1984]

только многократно повторенное слово однажды создаст тот магнетизм, то электричество, тот жизненный ток, который необходим и который приходит только благодаря повторению.

Каждый человек одарен; Бог дал ему определенную высоту тона, естественную ноту, и если он развивает эту ноту, то это есть магия; он может сотворить чудо. Голос это свет

Ни одно произнесенное слово никогда не теряется. Оно остается и вибрирует; и вибрирует оно в соответствии с вложенным в него духом.

Это объясняет высказывание или поверье, что каждый человек имеет свою ноту. Действительно, каждый человек имеет свой звук звук, который сродни его индивидуальной эволюции.

Могут спросить: "Как приблизиться к этому?" Путь, который был найден теми, кто искал истину, кто стремился к Богу, кто хотел анализировать самих себя, кто хотел сочувствовать жизни, является одним-единственным путем; и это есть путь вибраций. Это тот же путь, что и у древних: с помощью звука они подготавливали себя. Они делали эти физические атомы, которые постепенно становятся мертвыми, снова живыми с помощью звука; они работали с силой звука.

Как говорит Зеб-ун-Нисса: "Повторяй постоянно это священное имя, которое сделает тебя священным". Индусы называли это мантра-йогой; Суфии дали этому свое название Вазифа. Это сила слова, которая воздействует на каждый атом тела, делая его звучащим, делая его посредником для связи между внешней и внутренней жизнью.

[Sopheeya1984]

Когда они открыли глаза, его там не было. Император сказал: "О, какой странный феномен! Но куда ушел Мастер?" Тансен же ответил ему: "Вы никогда не увидите его в этой пещере снова, потому что если однажды человек получил вкус этого, он будет всюду следовать за ним, даже ценой своей жизни. Это больше, чем что либо в жизни". Когда они снова были дома, император спросил однажды музыканта: "Скажи мне, какую рагу, в какой тональности пел твой Учитель?" Тансен сказал ему название раги и спел ее ддя него, но император не был удовлетворен: "Да, это такая же музыка, но не такой же дух. Почему так?" Музыкант ответил: "Причина в том, что тогда как я пою перед вами, императором этой страны, мой Мастер поет перед Богом; в этом различие".

ПСИХИЧЕСКОЕ ВЛИЯНИЕ МУЗЫКИ

некоторые люди подобны инструментам; когда хорошая музыка предстает перед ними, они откликаются, они становятся настроенными на нее, они являются целиком музыкой. Они становятся частью этой музыки. И этот феномен может достигнуть высочайшего идеала, ожидаемого от музыки, который является осознанием или реализацией свободы души, того, что называется Нирваной или Мукти, а в христианском мире Спасением. Поскольку в мире нет ничего, что могло бы помочь в духовном развитии лучше, чем музыка. Медитация подготавливает, но музыка является наивысшим состоянием для прикосновения к совершенству.


ЦЕЛИТЕЛЬНАЯ СИЛА МУЗЫКИ

А что лежит в основе мистицизма? Это закон вибрации. все болезни происходят из одного основания, одной причины, одного условия: это отсутствие жизни, недостаток жизни. Жизнь есть здоровье. Ее отсутствие есть болезнь, достигающая высшей точки в том, что мы зовем смертью. Жизнь в своей физической форме, как она воспринимается в физических сферах, называется праной. Но эта прана, которая также означает дыхание, центральное дыхание, притягивает из космоса различные элементы, присутствующие там, так же, как все травы, растения, цветы и фрукты притягивают из космоса тот элемент, их которого состоят; и все эти элементы притягиваются дыханием. Поэтому мистики, всегда принимали за основу духовного развития культуру дыхания, науку дыхания.

Даже сейчас на Востоке вы увидите целителей, магнетизирующих воду, пищу или атмосферу. В чем секрет этого магнетизма? В их дыхании. Это влияние их дыхания на пищу или еду. На Востоке существуют целители, которые шепчут некие духовные слова; но что есть шепот? Это также дыхание; дыхание со словами, направленными через него.

Из музыки сделали времяпровождение, средство забывания Бога, вместо осознания Его.

Пение наиболее могущественно, потому что оно живое. Это прана. Голос есть сама жизнь. пении это непосредственная жизнь, дыхание, трогающее сердце слушателя. Однако, за этим голосом должно быть сердце, заряженное как батарея тем, что необходимо. А чем оно должно быть заряжено? Тем, что мы называем любовью и симпатией, величайшей из существующих сил. Ключом к этому элементу любви является Бог. Бог является ключом к этому неограниченному изобилию любви, которое находится в сердце человека.

Обрести духовность значит осознать, что вся вселенная это одна симфония; в ней каждый индивидуум является нотой, а его счастье в том, чтобы стать в совершенстве настроенным на гармонию вселенной.

[Sopheeya1984]

НЕСЛЫШИМАЯ ЖИЗНЬ

Звук эфира заключен в себе самом, и он содержит все формы и цвета. Это основа всех звуков, это оттенок, полутон, который не прекращается. Его инструментом является человеческое тело, потому что только с помощью тела он проявляется; хотя он всепроникающ, но он неслышим. Он проявляет себя человеку по мере того, как тот очищает свое тело от материальных качеств. Тело может стать соответствующим инструментом, когда открывается внутреннее пространство, когда все его полости и вены свободны. Тогда звук, существующий внешне в космосе, становится также проявленным внутренне. Экстаз, озарение, покой, бесстрашие, восторг, радость и откровение являются действиями этого звука. Некоторым он проявляется неожиданно сам, другим когда они находятся в негативном состоянии, вызванном болезнью тела или ума; но ни тем, ни другим это не приносит пользы, но наоборот, он делает их ненормальными. Этот звук возвышает только тех, кто открывает ему себя с помощью духовных практик, известных мистикам.

[Sopheeya1984]

ВИБРАЦИИ

В неслышимой жизни нет радости, только покой. Исходное бытие души есть покой, а ее природа радость, Тогда душа начинает закрывать глаза для внешнего плана и постоянно ищет покой изначальное состояние ее бытия.

Внутренняя, основная, часть каждого существа создана из тонких вибраций, а внешняя часть сформирована из более плотных. Более тонкую часть мы называем духом, а более плотную материей, первая менее подвержена изменению и разрушению, а вторая более. Все, что живет есть дух, а все, что умирает материя; и все, что умирает в духе это материя, и все, что живет в материи это дух. Именно постоянно возрастающая активность вызывает материализацию вибраций, а постоянное ее уменьшение превращает их опять в дух.

Так же, как в физическом теле человека рождаются и вскармливаются множество микробов и бактерий, которые также являются живыми существами, так и в его ментальном плане живет множество существ, называемых муваккали, или элементали. Эти еще более тонкие организмы рождаются из собственных мыслей человека; как бактерии живут в его физическом теле, так элементали обитают в его ментальной сфере. Человек часто воображает, что мысли безжизненны; он не видит, что они более живые, чем физические микробы, и имеют свое рождение, детство, молодость, зрелость и смерть. Они служат человеку или вредят ему в соответствии с их природой. Суфий создает их, придает им форму и контролирует их. Он тренирует их и управляет ими всю свою жизнь; они составляют его армию и выполняют его желания. Так же как бактерии формируют физическое существо человека, а элементали его ментальную жизнь, так и ангелы составляют его духовное существование.

Вибрации души самые мощные и далеко распространяющиеся, они текут как электрический ток от души к душе.

Количество времени, в которое удерживается мысль, также сильно связано с ее исполнением, поскольку вибрации мысли должны быть активными определенное время, чтобы принести конкретный результат. Определенное время требуется, чтобы испечь пирог, и если поторопиться, то пирог будет сырой. Если оператор мысленных вибраций теряет терпение, тогда сила мысли тратится, даже если она была на полпути к своей цели или даже ближе к успеху

В одной древней легенде рассказывается о том, как ангелы пели по приказу Бога, чтобы заставить непокорную душу войти в тело Адама. Душа, опьяненная песнью ангелов, вошла в тело, к которому относилась как к тюрьме.

[Sopheeya1984]

Все спиритуалисты, кто в действительности зондировал глубины этого явления, осознавали, что не существует лучшего средства привлечения духов с их плана свободы на внешний план, чем с помощью музыки. Они использовали различные инструменты, которые взывают к определенным духам, и пели песни, имеющие особое влияние на какой-либо дух, с которым они хотели общаться. Не существует другой подобной магии, чем магия музыки, по силе влияния на человеческую душу.

в то время как серьезно настроенная личность предпочитает классику; интеллектуал находит удовольствие в технически сложной музыке, а простак удовлетворен своим барабаном.

Тот, кто постепенно продвигается вперед по пути музыки, в конце обретает наивысшее совершенство. Ни одно другое искусство не может так вдохновлять и наполнять благоуханием личность, как музыка; любитель музыки достигает, рано или поздно, самого возвышенного поля мысли.

Вокальная музыка считается наивысшим искусством, потому что она естественна; голос исходит прямо из души как дыхание и приносится на поверхность посредством ума и голосовых органов тела. Когда душа хочет выразить себя в голосе, она сначала вызывает активность в уме; а ум с помощью мысли проецирует тонкие вибрации в ментальном плане; они должным образом развиваются и проходят в виде дыхания через области живота, легких, рта, горла и носовых органов, заставляя все время вибрировать воздух, пока не проявятся на поверхности как голос. Поэтому голос естественно выражает позицию ума.

Следующей по значимости после вокальной и инструментальной музыки идет двигательная музыка танца. Движение есть природа вибраций. Каждое движение содержит в себе мысль и чувство. Это врожденное искусство в человеке; первое в жизни удовольствие для младенца это развлекать себя движениями ручек и ножек; ребенок, слушая музыку, начинает двигаться.
Мистики всегда смотрели на этот предмет как на священное искусство. В еврейских писаниях мы обнаруживаем Давида, танцующего перед Господом.

С помощью музыки сознание сначала освобождает себя от тела, а затем от ума. Если это выполнено, то требуется еще только один шаг для обретения духовного совершенства.

[Sopheeya1984]

Суфий визуализирует объект своей преданности в уме, который отражается в зеркале его души. Сердцем, фактором чувства, обладает каждый, но не у каждого это живое сердце. Суфий делает сердце живым, давая выход своим пылким чувствам в слезах и вздохах. Таким образом, облака джелал силы, собирающейся по мере его психического развития, падают слезами, как капли дождя; и небо его сердца становится чистым, позволяя его душе сиять. Это состояние считается Суфиями священным экстазом.

Ваджад, священный экстаз, который Суфии испытывают во время Сама, можно сказать, есть союз с Желаемым. Существуют три аспекта этого союза, испытываемые Суфиями различных степеней эволюции. Первый это союз с почитаемым идеалом того плана земли, который предстает перед преданным, будь то объектный план или план мысли. Сердце преданного, наполненное любовью, восхищением и благодарностью, становится тогда в состоянии визуализировать форму своего идеала преданности во время слушания музыки.

Вторым шагом в экстазе, и более высоким аспектом союза, является союз с красотой характера идеала, независимо от формы. Песнь во славу характера идеала помогает любви преданного изливаться и наполняет его сосуд.

Третья стадия экстаза есть союз с божественным Возлюбленным, наивысшим идеалом, который стоит вне ограничений имени и формы, достоинств и заслуг, с которым постоянно ищут союза и который душа обретает, в конце концов. Эта радость необъяснима. Когда слова тех душ, которые уже достигли союза с божественным Возлюбленным, поются тому, кто ступает по пути божественной любви, он видит все знаки на пути, описанные в этих стихах, и это есть великая поддержка для него. Хвала Единому, столь идеализированному, столь непохожему на идеал мира в целом, наполняет его радостью, стоящей вне слов.

Вздохи преданного очищают для него путь в невидимый мир, а его слезы смывают грехи веков. Все откровение следует за экстазом; все знание, которое книга никогда не сможет в себя вместить, которое язык никогда не сможет выразить, ни учитель научить, приходит к нему само.

[Sopheeya1984]

Знающий тайну звука знает тайну всей вселенной.

Кто бы ни последовал за напевами этого звука, он забывает все земные разграничения и различия и достигает истинной цели, в которой соединены все Благословенные Бога. Пространство существует внутри тела так же, как и вне его; другими словами, тело находится в пространстве, а пространство находится в теле. Таким образом, звук абстрактного всегда продолжается внутри, вокруг и около человека.

В Ведах звук абстрактного называется Анахад, означая "неограниченный звук". Суфии называют его Сармад, что предполагает идею опьянения. Слово "опьянение" здесь используется для обозначения нечто возвышенного, состояния свободы души от ее земных уз. Те, кто может слышать Саут-е Сармад и медитировать над ним, неподвластны никаким несчастьям, тревогам, печалям, страхам и болезням; их душа освобождена от плена чувств и физического тела. Душа слушающего становится всенаполненным сознанием, а его дух батареей, поддерживающей движение всей вселенной.

Этот звук "Hu" есть начало и конец всех звуков.

Высшее существо называли различными именами в разных языках, но мистики знали его как "Hu" естественное имя, несозданное человеком, единственное имя Безымянного, которое постоянно провозглашает вся природа. Звук "Hu" самый священный; мистики называют его Исм-е Азам, именем Самого Высшего, потому что он является началом и концом любого звука и фоном каждого слова. Слово "Hu" есть дух всех звуков и всех слов, и оно сокрыто в них, как дух в теле. Оно не принадлежит ни к какому языку, но ни один язык не может без него обойтись. Только это есть истинное имя Бога. Это слово произносится не только человеческими существами, но его повторяют звери и птицы. Все вещи и существа провозглашают это имя Господа, так как любая жизненная активность выражает, явно или неявно, этот самый звук. Это то Слово, которое упоминается в Библии как существующее до того, как свет обрел бытие: "В начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог".

[Sopheeya1984]

Звук "Hu" становится ограниченным в слове "Ham", поскольку буква "м" закрывает губы. Это слово на хиндустани выражает ограничение, потому что "Ham" значит "я" или "мы": оба эти слова означают эго. Слово "Hamsa" есть священное слово Йогинов, озаряющее эго светом реальности.

Конечно, язык слишком ограничен, чтобы описать состояние Самого Высшего, и поэтому дает условное понятие, что человек становится чем-то вроде короля. В старых традициях говорится, что Зороастр был рожден из дерева Huma. Это объясняется словами из Библии: "Если кто не родится от воды и Духа, не может войти в Царствие Божие". В слове "Huma" слог "Hu" представляет дух, а в арабском слово "mah" означает воду. В английском языке слово "Human" (человек) объясняет два факта, характерные для человечества: "Hu" значит "Бог", a "man" означает "ум", - это слово произошло от санскритского "mana" "ум" и символизирует обыкновенного человека. Объединение этих двух слов представляет идею Богосознающего человека; другими словами, Hu Бог существует во всех вещах и существах, но именно с помощью человека Он становится известен. Поэтому можно сказать, что "Human" означает Богосознающий, Богопонимающий или Богочеловек.

Все эти примеры передают Божественное начало словом "Hu", означающим жизнь Бога в каждой вещи и существе.

"Jehovah" было изначально "Yahuva": "Ya" означает слово "Oh" (О!), "Hu" значит "Бог", а звук "А" представляет проявление. "Hu" есть начало звука, но когда звук впервые обретает форму на внешнем плане, он становится "А", поэтому, буквы "alif", или "alpha", считаются первым выражением "Hu", изначального слова. Санскритский алфавит, как и алфавиты большинства других языков, начинается с буквы "а", так же как и имя Бога в некоторых из них. Вследствие этого, звук "А" передает значение единицы, то есть "первый". Буква "а" произносится без помощи зубов или языка, и на санскрите "А" всегда обозначает отсутствие.

"А" возникает на поверхности, когда язык поднимается и касается неба при произнесении буквы "l" (lam), и звук заканчивается на "m" (mim), произношение которого закрывает губы.

Чем больше Суфий слушает Саут-е Сармад, звук абстрактного, тем больше его сознание становится свободным от всех ограничений жизни. Душа всплывает над физическим и ментальным планами без каких-либо специальных усилий со стороны человека, что говорит о ее спокойном и умиротворенном состоянии; его взгляд становится мечтательным, а выражение лица сияющим, он испытывает неземную радость и восторг Ваджада, или экстаза. Когда экстаз переполняет его, он не осознает ни физический план, ни ментальный. Это "небесное вино", о котором пишут все суфийские поэты. Небесная благодать возникает в сердце Суфия, его ум очищен от греха, а тело от всех нечистот, и для него открывается дорога к невидимому миру; он начинает получать вдохновения, озарения интуиции, впечатления и откровения без малейшего усилия с его стороны. божественная мудрость, свет его души, Святой Дух, начинает сиять над ним. Как говорит Шариф: "Светом своей души я понял, что красота небес и пышность земли суть эхо Твоей волшебной флейты".