Книги от Софьи

[Sopheeya1984]

Нарисованное радугой - Тулку Ургъен

[Sopheeya1984]

ПРОСТРАНСТВО

Два основных принципа сокровенных учений Дзогчена - это пространство и осознавание (по-тибетски - йинг и ригпа). Йинг определяется как несозданное пространство, свободное от умозрений, в то время как ригпа - это наше "знание" этого пространства-основы (т.е. пространства, являющегося основой всего сущего). В контексте "тройственной небесной практики" внешний йинг определяется как чистое небо, без трех помех - облаков, тумана и дымки. Это находящееся вне нас небо является примером действительного "внутреннего" йинга и используется как опора для узнавания этого состояния. Внутренний йинг - это природа сознания, состояние изначально пустое. Сокровенный йинг (или пространство-основа) - это познание будда-природы. На самом деле, внутренний йинг - это и есть ригпа, само недвойственное осознавание.

Мы используем безоблачное внешнее пространство в качестве примера из-за того, что в нем нет опоры - в нем нет ничего, за что сознание могло бы ухватиться, на чем могла бы остановиться мысль. В отличие от всех остальных элементов, пространство ни на чем не основано. Ясное чистое небо идеально для практики - оно безгранично, открыто и мыслям в нем не за что зацепиться. Иногда говорят, что для этой цели подходит также океан (или большое озеро) с тихой и неподвижной поверхностью воды. Спокойная гладь воды тоже может служить "объектом без опоры".

Причина, по которой небо обязательно должно быть чисты, - в том, чтобы нам не на чем было остановить взгляд. Это сложнее сделать, когда в небе облака (хотя, на самом деле, разницы никакой, потому что небо - это только пример). Пространство (или небо), находящееся перед нами - даже если это пространство маленькой комнаты, - не имеет в себе опоры (для мыслей). Пространство, по сути своей, открыто и свободно. Поскольку для нас сейчас и небо, и гладь озера - лишь примеры, их конкретная форма не имеет значения; важно осознать суть.

Повторим еще раз: "внешнее" пространство - это чистое небо. Внутреннее пространство - это безначальная чистота пустой сути сознания. Сокровенное пространство - осознавание этого; другими словами - само недвойственное осознавание. Когда вы тренируетесь с пространством, не погружайтесь в мысли; погружайтесь в осознавание.
Сознание, воспринимающее все явления, тоже обозначается как йинг, в том смысле, что оно, само по себе, пусто. Оно - вне возникновения, пребывания и прекращения. Оно ниоткуда не приходит, нигде не остается и никуда не уходит. Так описывается внутренний йинг.

Все, воспринимаемое нами как "объект", по большому счету - не что иное, как йинг, пространство-основа. мы берем пространство в качестве примера, поскольку ясно видим, что оно пусто. Тем не менее остальные четыре элемента тоже пусты по своей природе. Если мы начнем исследовать, откуда появились земля, вода, огонь и ветер, мы не найдем их источника. Посмотрите внимательно: существует ли такое место, из которого появилась земля? А откуда взялась вода? Откуда появились огонь и ветер? А сейчас, вот в этот самый момент - существует ли абсолютное место, где находятся эти четыре основных элемента? Попытайтесь найти его. А попробуйте-ка обнаружить место, куда эти элементы исчезают. Молено ли сказать: "Они исчезли туда-то и туда-то"? На самом деле, эти элементы находятся вне возникновения, пребывания и прекращения. Так описывается внешний йинг, пространство-основа всего воспринимаемого. Когда мы обнаруживаем, что все внешние объекты, состоящие из четырех элементов, не имеют никакого отношения к возникновению, пребыванию и прекращению, обнаруживаем, что абсолютно все сущее ни откуда не возникает, нигде не находится и никуда не пропадает, - это называется "обнаружением пространства-основы всех внешних явлений".
Аналогичным образом рассмотрим сознание; тот, кто думает, - откуда "он" берется? Где "он" живет? Куда "он" девается? Рассуждая таким образом, мы обнаруживаем внутреннее пространство, находящееся абсолютно вне возникновения, пребывания и прекращения. Идем далее: если внешнее пространство вне возникновения, пребывания и прекращения, внутреннее - тоже, то как же нам отличить одно от другого? Любое различие здесь - лишь разница в наименованиях.

Все, воспринимаемое нами, состоит из образов, звуков, запахов, вкусов и фактур. Посмотрите на них внимательнее и задумайтесь: "Откуда они берутся? Где они находятся? Куда пропадают?". Когда мы действительно глубоко рассматриваем этот вопрос, нам становится ясно, что нет таких явлений, как "возникновение", "пребывание" и "прекращение".

На грубом уровне - четыре основных элемента (земля, вода, огонь и ветер); на более тонком уровне восприятия - все воспринимаемые объекты: формы, звуки, вкусы, запахи и фактуры - все они по своей природе не имеют никакого отношения к возникновению, пребыванию и прекращению. А когда выясняется, что и воспринимаемые объекты, и воспринимающий субъект никак не связаны с возникновением, пребыванием и прекращением; когда выясняется, что все они полностью и совершенно пусты, - тогда все оказывается пространством-основой. Это и называется - йинг (или на санскрите дхату).
Йинг и йеше, пространство-основа и пробужденность - изначально неразделимы, поскольку нашим основным состоянием является единство пустоты и осознавания. Это называется единством пространства и пробужденности. Свойство восприятия в этом единстве мы именуем ригпа, осознавание.
Это основное состояние, т.е. неразделимость того, что мы абсолютно пусты и, одновременно с этим, все воспринимаем, - является центральным фактом жизни всех живых существ. Оно изначально присутствует в мышлении, происходящем в каждом живом существе в каждый данный момент времени. Всем существам присуща эта природа, являющаяся единством пустоты и пробужденности; но, поскольку они этого не знают, этот факт не может им помочь. Вместо того, чтобы быть насыщенными осознаванием, знающим самое себя, живые существа запутываются в разделении на объекты и субъекты, тем самым постоянно и бесконечно создавая дальнейшие состояния сансары. Все это происходит из-за незнания своей собственной природы.

Иногда единство пустоты и пробужденности называют Самантабхадра, Изначальный Защитник. Некоторые люди считают, что пространство-основа просто полностью пусто, а сознание - это нечто совершенно иное, не имеющее к пространству никакого отношения. Но это не так. Пространство-основа и пробужденность едины. Можно сказать, что пространство-основа - вода, а пробужденность - влажность этой воды. Кто сможет отделить воду от ее влажности? Если бы пространство было пламенем, пробужденность была бы жаром. Кто отделит огонь от его жара? Точно так же пространство-основа всегда сопровождается пробужденностью. Пробужденность всегда сопровождается пространством. Одного без другого не бывает; считать иначе было бы непониманием. Скажу еще раз: если бы пространство было сахаром, пробужденность была бы "сладостью" этого сахара. Они вечно неразделимы. "Дхату" (пространство-основа) - единство пустоты и осознавания.
Ригпа также есть не что иное, как единство пустоты и осознавания.
Когда мы знаем эту природу, находящуюся вне сложности и умопостроений, это знание и называется ригпа. Будды - это пустое (по своей природе) восприятие, проникнутое осознаванием; а сознание живых существ - это пустое восприятие, проникнутое неведением, незнанием. Нельзя сказать, что есть хоть одно живое существо, чье сознание в сути своей не является единством пустоты и восприятия. Но незнание этого единства приводит к тому, что их сознание находится в состоянии пустого восприятия, проникнутого неведением.

Вернемся к тройственной небесной практике. Самое первое, пустое внешнее пространство - это просто безбрежное открытое пространство прямо перед нами. Внутреннее пространство пустого сознания - просто пустота, присущая нашему уму.
Есть только два пространства, так как (замечаете вы это или нет) пространство вне вас всегда пусто. Пространство сознания всегда и навечно пусто. Сделано ли внешнее пространство из чего-либо? Состоит ли ваше сознание из каких-либо конкретных вещей? То, что не содержит в себе вещей, называется "пустым". Тренироваться в этом, не узнав ригпа - просто смешивать друг с другом два, а не три пространства. Именно это происходит, когда обычный человек расслабляется и глядит в небо.
Но практика, о которой мы говорим, называется "смешение тройственного пространства"; речь идет не о двух, а о трех пространствах. Однажды познав ригпа, мы можем смешивать друг с другом внешнее, внутреннее и сокровенное пространства. Иначе это становится интеллектуальным упражнением, в котором мы думаем: "Вот пустое небо вне меня; вот пустое пространство внутри меня. Отлично; теперь мне не помешало бы пространство ригпа, чтобы смешать их всех вместе". Все совсем не так. Тренироваться таким образом называется "смешивать три измышления". Получается, у нас есть "небо снаружи", "сознание внутри" и третье представление - что каким-то образом откуда-то должно появиться пустое ригпа. В действительности, все обстоит так: не нужно принимать на себя контроль над небом снаружи. Не нужно принимать на себя контроль над сознанием внутри. Просто и полностью откажитесь от всех трех - и пространства снаружи, и пространства внутри и сокровенного пространства ригпа. Не нужно брать и перемешивать их; они и так всегда были неразделимы.

Вашим глазам требуется контакт с небом; поэтому не смотрите вниз, на землю - устремите свой взгляд вверх, в пространство. Наверняка известно, что сознание по своей сути пусто, поэтому просто оставьте это пустое сознание в состоянии ригпа. Это называется "тройственное пространство уже перемешано воедино". В этом состоянии возможно быть свободным от фиксации; но (имейте в виду, что) любая сознательная попытка смешать воедино три пространства всегда сама по себе уже является фиксацией - мы думаем о пространстве снаружи, думаем о пространстве внутри, а потом добавляем: "Мне нужно смешать одно с другим, а потом добавить ригпа". Это нельзя назвать "перемешивание тройственного пространства"; напротив, это - "перемешивание трех представлений

В чем смысл занятий тройственной небесной практикой? Само по себе пространство ничем не ограничено. У пространства нет ни центра, ни края. Устремить взгляд в пустое пространство - хороший способ для того, чтобы позволить себе испытать насколько же безгранично и вездесуще состояние ригпа.
Внешнее пространство - вне "появления, пребывания и прекращения"; оно является хорошей аналогией для сознания, которое, как и пространство, вездесуще, пусто и безгранично. Поэтому - объедините метод и знание. Пусть узнанное вами состояние сознания спокойно сольется с неограниченным внешним пространством. "Метод" здесь - это небо, пространство; "знание" - осознавание, указанное вашим учителем. Когда вы пребываете в этом состоянии, уже нет необходимости пытаться слить воедино пространство и восприятие - они и так слиты воедино.
В абсолютном смысле, пространство и восприятие - одно и то же. Помещая нефиксированное восприятие в неограниченное пространство, мы поддерживаем свое воззрение. Вот почему говорится, что лучше всего практиковать на открытом воздухе.

Огромное открытое пространство очень помогает развить в себе воззрение. Великий мастер Лорепа из линии Друкпа Кагъю провел тринадцать лет на острове, находящемся в одном из четырех великих тибетских озер. Он говорил, что использование водной глади в качестве опоры для практики принесло ему огромную пользу.
Повторю еще раз: воспринимаемое нами, т.е. внешние видимости, пусто. Воспринимающее, т.е. сознание, тоже пусто. Соответственно йинг и ригпа - одно и то же. В настоящий момент, однако, мы расщепили йинг и ригпа, отделили их друг от друга, получив "это - здесь" и "то - там", так что единство в нас отсутствует. Мы ведь считаем, что внешние видимости и наше сознание - две разные вещи, не правда ли? Вот почему в тибетском буддизме так много говорится о единстве пространства и сознания.
Следует понимать йинг в смысле как внешнего, так и внутреннего пространства. Четыре основных элемента полностью лишены "возникновения, пребывания и прекращения". Сознание - тоже. Поскольку и то, и другое находятся вне "возникновения, пребывания и прекращения", они представляют собой единство. Как нам это понять? Подумайте о пространстве внутри и снаружи вазы - и представьте себе, что происходит, когда ваза разбивается. В молитве "Да реализуем мы единство пространства и сознания!" заключен очень большой смысл.

Все, имеющее конкретную субстанцию, называется "формой"; все формы представляют из себя единство видимости и пустоты - вот что имеется в виду, когда говорят "ваджрное тело". Все звуки звучат, и, однако, они пусты; это "ваджрная речь". Когда мы узнаем свое сознание, мы понимаем, что оно свободно от "возникновения, пребывания и прекращения". Это - "ваджрный ум". Все, свободное от "возникновения, пребывания и прекращения", пусто.

Даже сейчас, рассматривая что-то, что кажется нам формой, мы легко можем убедиться, что эта форма пуста; доказательством этого служит тот факт, что эта форма подвержена распаду. "Форма есть пустота" означает, что, какие бы формы мы ни воспринимали, какими бы твердыми и прочными эти формы ни казались нам, они пусты, они не содержат в себе изначально присущего бытия. Следующей фразой Будды было: "А пустота есть форма"; это значит, что, хотя все вещи пусты, нам они кажутся имеющими форму. Нам сложно в это поверить. Это совершенно противоречит нашему восприятию, да и не очень легко для понимания. Но все вещи пусты. По большому счету, они никогда не возникали, нигде не пребывали и поэтому никуда не исчезают - т.е. находятся "вне возникновения, пребывания и прекращения".

Есть еще одна известная фраза: "Объекты чувств - не более чем наше восприятие и поэтому не имеют конкретного существования". Очень важно помнить это. Все объекты чувств - "просто восприятие" и поэтому не существуют. Все, возникающее в силу определенных причин и условий, - не более чем момент восприятия. А восприятие никогда ниоткуда не возникало, нигде не находится и поэтому не прекращается. Отсюда следует, что все сущее - йинг, пространство-основа, находящееся вне "возникновения, пребывания и прекращения". Все воспринимаемые нами внешние объекты в действительности - пространство, которое никогда не возникало, нигде не пребывает и не прекращается. В то же время, воспринимающее сознание - тоже вне "возникновения, пребывания и прекращения". Оно не есть некая "вещь", которая возникает, где-то; пребывает некоторое время, а потом пропадает. Нельзя считать, что сознание пусто, а объекты - реальны и конкретны. Если бы дело обстояло так, не могло бы идти речи о смешивании воедино пространства и сознания. Все внешнее и внутреннее, все воспринимающее и воспринимаемое - вне какого-либо возникновения, продолжения и прекращения. Следовательно возможно тренироваться в смешивании воедино пространства и осознавания.

Многократное повторение тренировки в не-отвлечении - верный метод продвинуться вперед в практике природы ума.
В конце концов наступает стадия стабильности. Когда этот миг неотвлеченности длится, не прерываясь, день и ночь, - на что же это похоже? От огня одной свечки может загореться целая гора. Представьте себе, что будет, когда наше теперешнее мгновенное переживание полностью пробужденного момента, свободного от какой-либо мысли, станет непрерывным. Есть ли что-нибудь более божественное, чем обладание всеми качествами мудрости и полная свобода от трех ядов?
Размышляя об этом, мы можем заключить, что подобная тренировка необходима. Мы должны расти, как растут новорожденные дети. Добиться этого можно только тренировкой. Только что родившийся ребенок и взрослый человек двадцатью пятью годами позже - по сути один и тот же человек, не так ли?

Он - не кто-то другой. Сейчас наша природа - это природа будды. Когда мы полностью просветлеем, наша природа тоже будет природой будды. Наша природа - это неизмышленная естественность. Она такова сама по себе; как и пространство, ее не нужно изготовлять. Есть ли у нас необходимость воображать или создавать пространство в нашей комнате? То же и с природой будды. Но мы должны дать ощущению природы будды длиться в нас непрерывно, и делается это путем неизмышленной естественности.

Один из признаков тренировки в ригпа (пробужденном состоянии) заключается в том, что рассудочное мышление (являющееся противоположностью ригпа) постепенно сходит на нет. Паузы между мыслями становятся чаще и длятся дольше. Состояние неизмышленного осознавания, которое в тантрах называется "непрекращающийся миг неизмышленности", длится все дольше и дольше. И эта непрерывность ригпа не есть что-то, что нужно сознательно поддерживать. Оно должно происходить спонтанно; а эта спонтанность происходит от все более и более близкого с ним знакомства. Как только мы привыкаем к истинному состоянию неизмышленного ригпа, оно само по себе начинает длиться все дольше и дольше.


В конечном счете, главное - это насколько возможно стараться сохранять изначально присущую нам стабильность недвойственного осознавания, этого непрекращающегося момента вне умопостроений. Ничего мысленно не конструируйте, ничего не создавайте - просто позвольте моменту ригпа повторяться снова и снова. Тренируясь в этом с крайним старанием, вы сможете достичь полного просветления не больше, чем за несколько лет. И даже если вы практик не высших способностей и практикуете умеренно, вы, по крайней мере, сможете умереть без малейшего сожаления.


В учениях Махамудры часто можно встретить термин "изначально присущая природа". Это не что иное, как природа будды. Тренировка состоит в том, чтобы просто привыкнуть к этой природе, как бы она ни называлась - Махамудра ли, Мадхьямика или Дзогчен. Это разные названия одного и того же естественного состояния.

"Внутри сложности я обнаружил Дхармакайю; внутри мысли я открыл не-мысль".
Нам требуется сознательное напоминание, чтобы возвратиться к воззрению. Мы теряем воззрение, потому что перестаем уделять ему все наше внимание. Наш ум отвлекается и к воззрению нас возвращает именно наше "сознательное внимание". Это подобно тому, как если бы вы хотели включить свет в комнате - необходимо сознательное действие. Нужно нажать пальцем на выключатель; свет не может включиться сам по себе. Аналогичным образом, если начинающий не будет волевым усилием напоминать себе, что нужно помнить воззрение, узнавания природы ума не произойдет. Как только мы замечаем, что наши мысли опять разбежались, мы думаем: "Я отвлекся". Поняв кто отвлекается, вы автоматически снова приходите к воззрению. Это и есть напоминание - не более того. Это - как использование выключателя. Когда свет включился, нажимать на выключатель больше не нужно. Через какое-то время мы снова забываем и мысли снова разбегаются. В этот момент нужно снова применить сознательное внимание.
Это хорошая иллюстрация знаменитой фразы: "Искусственное приводит к естественному". Сначала примените метод; затем, достигнув естественного состояния, просто дайте этому состоянию длиться. Конечно, через какое-то время наше внимание опять начнет блуждать. Мы даже можем не заметить, как отвлекаемся; отвлечение бывает тонким и ловким, как вор. Но, заметив отвлечение, применяйте сознательное внимание и оставайтесь в естественном состоянии. А это естественное состояние и есть внимание без усилий.

[Sopheeya1984]

Давно пора, конечно, обратиться бы и к чисто православному мистическому опыту.
Но тут есть целый ряд сложностей. Среди них:

- прикровенность православного опыта и православной мистической мысли.
Разве не поразительно, что вплоть до недавнего времени чуть ли не основным источником по "умному деланию" оставалось полу-художественное анонимное произведение конца 19 века



- настороженное отношение православного священноначалия к личному духовному поиску и граничащий с паникой трепет перед словами "эзотеризм", "оккультизм" и просто "мистика";
хоть правильно понятые, они составляют сущность христианства, как и любой другой религии и издавна считались особенностью именно восточной его ветви.
/Удивительные превращения в восприятии вполне достойных слов - это вообще наше родное. В 30е одиозным словом было "интеллигент, шляпу надел", в 50е - "космополит", ныне - "либерал"/

- кризис современного нам "путинского православия".

С тем большей радостью хочу представить выписки из вполне достойной небольшой современной книги на эту тему




Позов - (1890 — 1979) - крупный православный богослов, исследователь святоотеческой традиции.
Автор работ
"Логос — медитация древней Церкви: Умное делание"
"Основы древне-церковной антропологии" 2т
"Основы христианской философии." 2т
"Богочеловек: Мистика христианства"
"Аскетика и мистика" и др.

Полностью - тут:
http://uchebalegko.ru/v15534/позов_а._с._сокровище_ума_и_сердца._логос-медитация_древней_церк

[Sopheeya1984]

«Надлежит просить у Бога, чтобы дал нам обрести в сердцах наших богатство Его, истинное сокровище Христово, в силе и действенности Духа»

«Он (Христос) есть сокровище, скрытое в поле сердца твоего, которое ты не найдешь в бездействии. Очисти ум свой и тогда сможешь ты познать вселение Христа»

«...Найти сокровище в поле сердца скрытое... Принять в знании и опыте царство небесное внутри нас»

«Царство небесное силою берется, и употребляющие усилия восхищают его»
«Новоначальным ничто не дается без утомительного труда. Ибо таким вещам учат не слово, а деловой труд, а от труда опыт, который приносит последние плоды»


Максим Исповедник говорит, что умная молитва, или «умное делание», это не только разумная деятельность души, но и естественная, природная деятельность ума, созерцательная деятельность

Ум и сердце имеют одно общее сокровище, царство, потерянный рай, который человек призван вновь обрести. Путь к нему лежит в совместном «усилии» ума и сердца.



Реализация сокровища пришла вместе с пришествием на землю Самого Логоса. Сокровище нужно искать умом в сердце, сердце принимает деятельное участие в этих поисках ума и в этой совместной деятельности осуществляется духовный синтез, как интегральная часть христианского «мистического единения» (un о mystica divina). Видение Бога осуществляется только в сердце, куда переходит и ум.

Направление концентрированного, собранного ума в сердце, с более или менее длительным пребыванием в нем, и мистическая ответная деятельность пробуждающегося сердца составляют сущность и содержание древнецерковной медитации и связанной с ней мистики.


Божественный Дух Исуса Христа живет в человеке в двух аспектах: как «Свет, просвещающий каждого человека, приходящего в мир» (Иоан. 1, 9), то есть в качестве врожденного, естественного внутреннего Логоса человека, и в виде трансцендентального Логоса, который вселяется в христианина при его крещении, то есть в качестве приобретенного, сакраментального Логоса-Христа.

В общей интенции всех своих сил дух и душа направляются на поиски внутреннего сокровища-царства-рая, и кратчайшим путем к нему является древнецерковная, апостольская умная аскеза или умное делание, медитативная умная Исусова молитва.


АСКЕЗА
«Простите и дастся вам, ищите и обрящете, стучите и отверзется вам»
Что искать, о чем просить и куда стучать? На этот вопрос дается ясный ответ:
«Ищите прежде царства Божия и правды Его»
Где искать царства? И на этот вопрос дается ясный ответ:
«Царство Божие внутри вас есть»
Говорится о знании тайн царствия небесного, которое дается одаренным и ищущим. Как обрести царство?
«Царство небесное силой берется, и употребляющие усилие восхищают его»

О какой силе и о каком усилии здесь говорится? Это -сила духа, активность духа в молитвенной медитации, это — усилие ума в молитвенной концентрации, это -сила и усилие души, жаждущей покоя и блаженства внутреннего царства, это — усилие и напряжение тела, преодолевающего трудности Христова пути, одним словом это — аскетическое напряжение и усилие всех сил и способностей тримерии во внутренней молитве. Искание царства, как сокровища внутри, в уединенной молитве в запертой клети, стало в древней церкви особым видом делания. Это искание царства силою и усилием в молитвенной интроверзии есть сущность древнецерковной умной Христовой аскезы, есть умное делание, являющееся прообразом всякой длинной религиозной аскезы вообще.

Субботнее делание первого человека в его райском состоянии заключалось в созерцании Божества с целью уподобления Ему и перехода от естества к сверхъестеству. Внутренняя аскеза включает в себе четыре элемента: 1) внимание, 2) концентрацию, 3) медитацию и 4)молитву.


В христианской древнецерковной аскезе от собранности и концентрации внимания рождается в сердце молитва, ум начинает молиться.
умное делание достигает внутреннего сокровища, драгоценного Маргарита, скрытого в самом затаенном уголке сердца, ставя ум в связь с Логосом, который есть свет ума.


Исаак Сирин говорит об упражнении в молитве, «чтобы ум умудрился долговременным пребыванием в ней».
Молитва есть универсальная форма аскезы, так как она соединяет внешние формы аскезы с внутренней аскезой. Она включает в себя необходимые элементы внутренней аскезы: внимание, концентрацию и медитацию.


По Исааку Сирину сердце есть «духовный Божий жертвенник», на котором ум приносит Богу жертву в виде чистой молитвы. Вместе с умом молится в сердце и душа, и тело внимает молитве.
Поэтому молитвенная концентрация ума в сердце в умной Ииусовой медитации, «молитва умом в сердце совершаемая», при произнесении имени «Исуса», считается всеми древнецерковными аскетами наивысшей формой аскезы. Молитва есть деятельность внутреннего человека вместе с внешним человеком, проявление их совместной деятельности и великая объединяющая их сила. Умная молитва еще сильнее соединяет их, в ней осуществляется полное преодоление двойственности внешнего и внутреннего человека.

[Sopheeya1984]

Аскетическое внимание
Что такое «внемли себе» у Моисея и ап. Павла? Григорий Палама отвечает: «Внемли себе, то есть всему себе, не так, чтобы одному чему-нибудь внимать, а другому, не внимать, но всему внимай. Чем внимать? Конечно, умом. Его поэтому поставь хранителем души и тела» Исаак Сирин говорит:
«Будь всегда внимателен к самому себе... Входи непрестанно сам в себя и смотри, какие страсти возникают и исчезают»

«Что есть внимание ума? Некоторые из святых мужей называли внимание наблюдением ума, иные — хранением сердца, иные — трезвением. Внимание есть начало созерцания или, лучше, условие его».

«Старайся хранить мысль не рассеянною, всеусердно внимающею внутренним помыслам

И Филофей Синайский называет внимание безмолвием ума


«Ум имеет власть внимать сердцу»,—
«Мы должны заглядывать в глубину сердца»
Внимать, значит прислушиваться к сердцу, обращаться умом к сердцу. В акте внимания интенция человека обращена к сердцу:
«Стоя с сознанием и вниманием в сердце, произноси непрестанно Исусову молитву»
формулировка аскезы: «Внимание плюс молитва»,
«Внимание ищет молитву и находит молитву»


Сердечное внимание
«Внимание есть непрерывная сердечная исихия от всех помыслов дышащая только Исусом Христом»
В другом месте Исихий называет это «сердечным вниманием»
Исихия есть покой духовный и душевный, глубоко интимноe состояние свободы от рассеяния ума и сердца. Внимание способствует непрерывности молитвы, а молитва в свою очередь есть хранительница внимания и трезвения
Религиозно сокрушенное и обращенное сердце рано или поздно привлекает к себе рассеянный по внешнему миру ум, собирая его в себе. Это внимание ума сердца есть уже начало внутренней аскезы, умного делания. Ум проникает глубже в сердце, очищает своим светом темные недра сердца, изгоняя оттуда внутренний мрак, сам в то же время очищаясь и согреваясь в духовной теплоте сердца. Ветхозаветное и новозаветное, у ап. Павла, «внемли себе» есть прислушивание к голосу сердца, к сокровенному голосу внутрисердечного Логоса.
Исус Христос говорит своим ученикам:
«Наблюдайте за собою»
На языке Библии «внимать себе» и «наблюдать за собою»— это одно и то же.

[Sopheeya1984]

КОНЦЕНТРАЦИЯ

Чем длительнее, совершеннее и полнее эта пауза в обычной духовно-душевной жизни человека, тем больше открывается вход в мистическую область.
На помощь приходит сила ума в виде усилителя внутренних голосов. Если первая, чисто психическая функция ума в виде мышления хорошо известна, то вторая, поэтическая функция ума мало известна и мало доступна. Эта вторая, духовная, чисто интеллектуальная функция составляет предмет особой науки. Подавление чувства и мысли, или, выражаясь физиологически, их торможение, и активация духовного ума, то есть его возбуждение, и составляет сущность концентрации. Активация духовного, или активного, по Аристотелю, ума, есть в то же время как бы собирание ума и его устремление на внутренние объекты и потому носит название концентрации. Ум освобождается от рассеивания по внешним объектам, от падения в фантазию, от дискурса. Это — intuus или intuus mens, внутрь обращенный, интравертированный ум. Отсюда интуиция, как прислушивание ума к внутреннему голосу, черпание из внутреннего источника и если не полное, то хоть частичное раскрытие клада. Отсюда тесная связь интуиция с концентрацией и роль концентрации тем самым оправдана.
Внутреннее откровение тем полнее и совершеннее, чем интенсивнее концентрация. Для успеха концентрации нужен навык, достигаемый в упражнениях. Каждая древняя мистагогическая школа имела и свою систему упражнений и концентраций.

Внимание и концентрация

Для достижения высших духовных целей нужно полное и длительное напряжения всех сил человека. Силы должны быть собраны в один пункт на более менее длительное время.
Одного внимания для достижения духовных целей недостаточно. Внимание есть концентрация в миниатюре, а концентрация есть расширенное и длительное внимание. Сосредоточение, или концентрация, осуществляется при помощи внимания.
Произвольное внимание, по Рамачарака, развито не у всех людей и требует для своего развития воспитания, тренировки и упражнений. В своей простой форме концентрация известна под именем Внимания.
«Концентрация есть фиксированное внимание»

«Самопроизвольное внимание может быть преобразовано сознательным усилием в способность высшего сосредоточения ума. Контроль внимания при помощи силы воли называется концентрацией. Гениальность есть выражение силы сосредоточения».
Концентрация сводится вначале к борьбе с рассеянием ума и с текучестью сознания.

Религиозная интроверзия

В Упанишадах сердце сравнивается с цветком лотоса, в котором есть маленькое пространство, где заключены Небо и Земля, Солнце, Луна и Звезды Душа может входить туда не только во время сна, но и бодрственной концентрации. Здесь же находится Атма-раман, частица Божества, внутренний Логос сердца. Религиозная интроверзия есть обращение ума и сердца к Логосу-Атману и отсюда начинается духовная жизнь сердца.
Чудо христианства заключается еще в том, что даже так называемая «внешняя» молитва при известной регулярности, длительности и интенсивности ведет к логоистической интроверзии, и единение с Богом, unio, mystika diwina, не является привилегией профессиональных аскетов и мистиков и осуществляется без специальной школы интровертированного ума.

«Плод внутрисердечной (умной) молитвы требует долгого времени, подвига и нуждения себя и вообще все доброе немалым трудом и времени достигается».
«Старайся хранить ум нерассеянным, всеусердно внимающим внутренним помыслам».

[Sopheeya1984]

Собирание

Концентрация носит в древнецерковной аскетике название «собирания». Это есть выполнение завета Логоса-Христа:
«Кто не собирает со Мною, тот расточает» Рассеяние, мечтательность, страстная деятельность ума и сердца есть расточение. Аскетический идеал трезвения, о котором говорит Ап. Павел и все древнецерковные аскетические писатели, есть главное условие для собирания. Собирание есть возвращение к самому себе, по Василию Великому, и возвращение к Отцу. Таков и эзотерический смысл евангельской притчи о блудном сыне:
«Пришедши в себя, сказал: встану и пойду к отцу моему»
С возвращением к отцу кончилось расточение, подобное смерти, и началась жизнь:
«Ибо сын мой был мертв и ожил; пропал и нашелся».
«Когда пребываешь наедине, то занимай себя всегда чтением тропарей и кафизм, памятствованием о смерти, надеждой будущего. Все это собирает ум воедино, и не позволяет ему кружиться, пока не придет подлинное созерцание»
Состояние, обратное собранности ума, есть кружение и парение ума, рассеяние по предметам мира сего.

«Ум наш легок, и если не связан каким-либо размышлением, не прекращает парения»
Собирание ума, как и собирание чувств и души, связано с «хранением» их. Отдельные виды и формы аскезы, как собирание, хранение, затвор и трезвение, тесно связаны друг с другом. Легкий и подвижный ум легко возбуждается фантазией, вращающей ум по своему усмотрению. Собирание ума есть в то же время и возвращение его к самому себе,

Признаком собранности ума является способность его к созерцанию, а вершиной собранности является состояние восхищения и изумления ума (экстаза). Собранный воедино ум обретает черты божественного ума в смысле единства и простоты и способен к восприятию Единого.
В этом религиозно-аскетическом собирании ума достигаются и другие высшие состояния ума: исихия (мир, покой), блаженство, бесстрастие и безволие ума, мистическое единение с Богом. Наивысшим пунктом собранности ума является также его эротопоэз, превращение в любовь, при соединении ума с его умным, духовным чувством, без чего невозможно подлинное, чистое ведение (знание) и тайновидение. Собранный ум является главным фактором преображения и просветления человека, его уподобления, усыновления, обожания. В концентрации ума принимают участие и другие силы духа: воля и сила. Собирание ума есть в то же время собирание духа и души.

«Смирение собирает душу воедино безмолвием и сосредотачивается она (душа) в самой себе»
«От самого себя погрузиться внутри себя, войти в безмолвие, и вселиться в нем, оставив всецело все свои прежние мысли и чувствования, соделаться чем-то как бы несуществующим в твари, не пришедшим еще в бытие, вовсе незнаемым даже самой душе своей».

«Чувства целомудренные и собранные воедино порождают в душе мир, и не попускают ей входить в испытание вещей. А когда душа не приемлет в себе ощущения вещей, тогда победа совершается без борьбы».
«собирание себя» есть основное условие реинтеграции человека и его апокастасиса (восстановления). Когда человек «собран в себе», он «уготовлен внимать Богу»
«В это время, когда совершаются молитвословия и моления перед Богом и собеседования с Ним, человек с усилием отовсюду собирает воедино все свои движения и помышления и погружается мыслию в едином Боге, и сердце его бывает наполнено Богом и оттого разумевает он непостижимое»

Молитва является универсальным средством самособирания человека. В молитве внимание и сосредоточение или собирание неотделимы друг от друга. Собирание в молитве совершается сокровенным образом, действием Логоса-Христа и Св. Духа. Ум приходит в изумление и упоение (там же). Собранность в себе связана со смирением, целомудрием чувств и другими религиозными добродетелями. Собирание ума носит у Дионисия Ареопагита название синеликсис и он говорит о «вхождении души в саму себя». Собирание себя при мистическом единении Дионисий называет симитиксис, когда осуществляется —
«единая и неделимая жизнь в Божественной Монаде и боголюбивое совершенство через священное единение разрозненых сил»

«Душа, идущая к совершенству, должна привести прежде всего разум в движение, придти к созерцанию ума. Разум делает это не сам по себе, а соединившись с умом»
«Нужно все силы души, познавательные и жизненные, все энергии души бросить вверх, открыть всю бессмертную глубину души и всего себя, чтобы перенестись к Господу»
В религиозной аскезе возникает проблема очищения ума и чем полнее концентрация, тем чище ум. Очищение ума достигается в молитвенной концентрации.

[Sopheeya1984]

Абсолютная концентрация

В древнецерковном умном делании достигается самая высокая, последняя ступень концентрации ума: подавление ума даже в его высших функциях, медитативной и контемпятивной (созерцательной), подавление энергии ума вообще. И тогда начинает свою деятельность ум в виде силы в сердце. В своем полном умиротворении ум обретает свою, утраченную в катастатисе, духовную силу, становится духовным умом, простым и божественным. Это — большой ум, по Авве Дорофею и другим, в отличие от малого душевного ума. На этой ступени достигается такое упрощение и такая унификация ума, такое очищение его от всех отпечатков, оттисков и следов, оставляемых чувственностью и фантазией, что он может, по выражению Григория Синайского, «сокровенно созерцать Сокровенное». Подвижник умного делания проходит мимо интуиции, интеллектуального созерцания, пробуждающихся сил Сиддхи, как промежуточной стадии, так как он стремится к конечной цели, к центральному ядру подсознания, к внутрисердечному Логосу, чтобы соединиться с Ним, а через Него и в Нем — с Самим Отцом. «Никто не приходит к Отцу, как только через Меня» Подвижник отвергает множественность космических и земных (теллурических) сил и сущностей, в нем самом живущих и заключенных, космическую сокровищницу внутренних идей, все то, что человек встречает на своем внутреннем пути, помня заветное:«Аз есмь Путь». Только такой ум открывает наглухо замкнутую дверь сердца:«Аз есмь дверь овцам»
Такая абсолютная концентрация в умном делании.

Дело здесь в утончении тела, которое, выражаясь языком физическим, должно приучиться давать более тонкие вибрации, чтобы принять участие в мистической симфонии, по выражению Дионисия Ареопагита.
Когда говорится о концентрации ума, то это не значит, что действует только ум. Интенция ума в концентрации немыслима без участия двух других способностей духа: воли и силы.


«Кто зрение ума своего сосредотачивает внутрь самого себя, тот зрит в себе духовную зарю... Кто возгнушался всякими парениями ума своего, то зрит Владыку своего внутри сердца своего»
Такова интроверзия в древней Церкви, в которой концентрация в сердце ведет к восхождению, озарению, созерцанию и соединению с Богом.
Древнецерковное умное делание знает только один пункт концентрации ума — сердце и один объект медитации — внутренний Логос в сердце.
«Итак, сердце — сокровенная храмина ума и первый плотский орган мысленной силы. Почему стараясь в тщательном трезвении надзирать над нашею мысленною силою, ею править и ее направлять, каким способом можем мы успеть в сем, как не собрав отвне рассеянный чувствами ум, введши его внутрь, в это самое сердце, которое есть хранилище помыслов?»
Очищенный и концентрированный в сердце ум становится главным фактором мистических переживаний.

Ступени концентрации

Переход от концентрации к созерцанию совершается через медитацию. На этой медативной ступени концентрации достигается умиротворение чувств, желаний и стремлений, то есть умиротворение неразумной души, умиротворение ума от излишеств логизирования и рацио-цинации, исчезновение эмотивности и аффективности.
Подавление внешней деятельности ума и чувств, с выключением физического, мозгового сознания, ведет к пробуждению скрытых, латентных, дремлющих духовно-душевных сил. Это пробуждение сил (Сиддхи) составляет одну из главных задач йоги.

Винекинанда говорит: «Представьте себе в сердце чашу и над нею — пламя. Возможно сильнее представьте себе это».

[Sopheeya1984]

МЕДИТАЦИЯ

Концентрация и медитация

Когда сознание пусто, тогда оно заполняется новым содержанием, дается как бы свободное место новому содержанию, бывшему до этого за порогом сознания, в его нижних этажах, в подсознании. Здесь осуществляются два закона природы:!) природа не терпит пустоты, и 2) физиологический закон доминанты — доминирующее или доминантное чувственно-рассудочное содержание обычного дневного сознания не допускает всплыть на поверхность содержанию подсознания. Эта ночь подсознания так и остается у большинства людей на всю жизнь темной, не испытав ни разу утренней зари просветления и озарения. Если мы вспомним о подсознательной духовной сокровищнице человека, о божественном его ядре, то нельзя не видеть в этом вечном пожизненном мраке подсознания величайшую драму человечества. Медитация призвана рассеять этот мрак и вынести содержание подсознания на свет сознания.
Медитация есть концентрированное мышление, а концентрация есть подготовительная ступень к медитации.
При способности к длительной концентрации, особенно в молитвенной концентрации, объект с его понятием или образом исчезает и начинается медитация. Поэтому медитация есть безобъектная концентрация.

Абстракция, интуиция и медитация

Полная концентрация ума достигается в медитации, которая этим и отличается от обычного мышления, а следовательно и более высокой степенью упрощения и унификации ума и его большей проникающей способностью. Медитация требует особой школы и особой культуры ума в связи с собой, культурой души и тела, составляющих вместе то, что носит название аскезы. В медитации ум достигает последних слоев, где собрано все микрокосмическое наследие человека в виде существ, сущностей и начал, составляющих перифирию внутреннего Логоса.
«Медитация есть особенный род мышления, когда мы не мыслим о вещи, чтобы получить суждение, но когда мы проникаем в вещь, или, что же, даем ей проникнуть в нас... Медитирующий дает место в своей душе предмету своей медитации».

Медитация и внимание
Интенция ума в концентрации и медитации поддерживается духовной силой внимания. В основе медитации лежит «трансцендентальная апперцепция», концентрация сознания на «нуменальном Я». Светлая точка сознания все больше расширяется.

Медитативный процесс

Медитация наступает после того, как, путем концентрации, достигнуто предварительно бездействие внешнего ума. Такой внешне бездействующий ум, неотвлекаемый внешними предметами и внутренними чувствами, отрешенный от мира и собранный в самом себе, как сила, направляется на определенный объект. Такой концентрированный ум сильнее обыкновенного ума, он проникает глубже, в самую сущность предмета и видит «вещь в себе». Меняется характер движений ума. По учению Дионисия Ареопагита вместо прямолинейных движений ума появляются спиральные и круговые движения, обладающие большей проникающей силой. Медитация есть сосредоточение на одной идее, образе, понятии или представлении. Инструментом медитации является сила сосредоточенного ума, направляемая сознательно понятием, но процесс проникновения понятия в склад идей в подсознании и выплывание образа идей делается объектом логического мышления и содержанием сознания. Идеал, как существо или сущность, в виде своего образа поднимается в сознание, как в более доступную человеку сферу.
В современной западной литературе о медитации нет недостатка в попытках проникнуть в сущность медитативного процесса в связи с процессом мышления. Карл Гаппих различает особый слой в сознании, где процессы протекают не в вике связи понятий, а в форме «образных рядов». Этот слой - «сознание образов», как особое место творческих духовных процессов.

Медитация и есть обращение к «сознанию образов».
На основании опыта медитации в Махаяна-буддизме Карл Бернгард Рихтер говорит о некоем универсальном, космическом «сознании-сокровищнице», которое есть не что иное, как покоящаяся в нас сверхиндивидуальная коллективная память (наследственная) в смысле Геринга и Семена, или в смысле К. Г. Юнга. Медитация есть доступ к подсознательным глубинам, через которые человек связан с родом, человечеством и космосом. Это — сфера человека-Архетипа в смысле Юнга. Мы обретаем мудрость от покоющихся в этой сокровищнице «врожденных праобразов» (Urbirder) и тем охватываем смысл жизни и мира. Все, что всплывает из этих глубин в «подсознательное» (обычное) сознание, является нам, как просветление.

Духовное совершенство определяется тем, что —
«пришел ли ум в сознание понятий совершенно нетелесных»
В длительной аскезе -
«дается душе сила, в простых и ни с чем не сравнимых понятиях простираться до великой области высокого и божественного созерцания»

Внутренняя сокровищница

Очищенный, вооруженный Иисусовой молитвой и силою Духа Святого, ум в умном делании проникает в хрустальный дворец души, по словам Св. Терезии, где обитает Христос-Логос. Проникая в сердечный ад бездны, он устрашает ее обитателей, по Григорию С. и Иосифу Бриснскому. разгоняет их, попаляя их как огнем и ослепляя своим светом.
Исаак Сирин говорит, что мистическа, духовная вера — «обнаруживается в духовных очах, которые видят сокрытие в душе тайны, невидимое и божественное богатство, открываемое Духом, питающимся с трапезы Христовой» Подвижники Христовы становятся «обладателями втайне хранимых Им сокровищ»

[Sopheeya1984]

Древнецерковная медитация

Такая медитация, освобождает от рассеяния, от страстей и помыслов, способствует собиранию и при длительном упражнении ведет, с одной стороны к изумлению, восторгу и экстазу, а с другой — к глубокой внутренней молитве. Таким образом, все три элемента религиозного деления: медитация, экстаз и молитва, оказываются тесно связанными в одном мистическом акте.
«Кто раз добьется зрения, тот после начнет узревать чаще и легче; и чем кто непрерывнее, напряженнее и усерднее будет совершать это, тот скорее достигнет непрекращаемого зрения, или, что то же, стояния в духовном мире. Само делание состоит в понуждении воззревать на сии предметы сколько можно чаще, с желанием непрерывного зрения их. С начала лучше устанавливать зрение на одном каком-либо предмете и зреть его пока запечатляется он, а потом переходить к другим. Когда переберутся все, тогда и весь строй может быть сознаваем в один миг... Должно помнить, что это — не размышление, а неподвижное зрение ума» («Путь к спасению»,


Сущность медитации

Нужно различать два рода медитативной деятельности: 1) посещение сердца, то есть медитация сердцем в уме при концентрации ума, 2) посещение умом сердца, то есть медитация ума в сердце, с принесением интеллектуальных жертв.
В первом случае сердце отлагает в концентрированном уме свои образы, так как сердце является складом образов, местом «бильдбенустзейн»: во втором — ум действует в сердце, жертвуя всей своей интенцией. Первое - это медитация в обычном смысле, второе — это умная медитация, с сокровенной деятельностью ума в сердце. Божественное участие не замедлит своим действием.
«Одних, кто медитирует, божественный и священный огонь обжигает то, что не очищено, а других просветляет по степени совершенства»
Исаак Сирин также различает два вида медитации, говоря о первой, как «о размышлении о духовном, устанавливаемом молитвою» , а о второй он говорит так:
«Старайся войти в храмину, находящуюся внутри тебя, и увидишь храмину небесную»
Так жертвенному уму открывается «сердечное небо». Умная медитация, совершаемая концентрацией ума в сердце с призыванием имени Исуса в сердце в виде молитвы: «Господи Исусе Христе Сыне Божий, помилуй мя», есть самоотверженное служение ума Христу-Логосу в его внутреннем храме сердца.

Умное делание есть медитация спасающая и искупляющая (литротическая и сотерическая). Единением с Логосом обеспечивается подлинное спасение и искупление.
Умное делание есть медитация свободная от всяких следов мышления, фантазии и образов.
«Стоя с сознанием и вниманием в сердце, произноси непрестанно молитву (Исусову) без всякого образа и лика, по вере, что Господь зрит тебя и внимает тебе»
Умный делатель приучается не думать в медитации и заменяет мышление видением, но видит духовно. Дух не думает, а видит лицом к лицу, по ап. Павлу; это — состояние бездумное, безобразное, бесчувственное, бессловное. В аскетической литературе поражает эта простота и реальность видимости в духе. Молчит в умном делании неразумная душа, и дух освобождается от рабства и проявляет свою активность. Безмолвие души не означает ее бездействия, а ее собранность для высшей, молитвенной ее интенции, в процессе унификации. Молчит вначале и созерцательная функция ума для полноты высшей, четвертой функции ума — молитвенной.
«Зри себя содержимым десницею Божией и зримым Оком Божиим, спасаемым в Господе, стоящим в смерти»

Теория умной медитации

Феофан дал теорию умной медитации в виде учения о «внутрь-пребывании».
Человек благодатью втесняется внутрь себя, и здесь, как пробужденный от сна, видит новый мир. Закон для внутри-пребывания: держи сознание свое в сердце и собирай туда все силы души и тела. Собрание ума в сердце есть внимание, собрание воли — бодренность, собрание чувств — трезвение. Вслед за такими душевными деланиями должны направляться и телесные, им соответствующие органы: так за вниманием — обращение внутрь очей, за бодренностью — направление мускулов во всем теле к груди. Это нужно делать до тех пор, пока сознание не утвердиться в сердце, как на своем месте; и потом пребывай там неисходно, пока пользуешься сознанием, часто повторяя то же делание для возобновления и укрепления его, потому что оно поминутно то расслабляется, то нарушается. Поэтому всякое духовное делание и всякий вообще подвиг должен быть совершен отсюда, иначе он недуховен. Кто собран внутрь, тот видит все движения своих сил и может управлять ими. От собрания всех сил в сердце возникает в нем теплота — это горение духа ревности, с силой и зрячестью духа, составляющих истинный дух. Нужно потрудиться, чтобы стяжать его, ибо оно не вдруг оказывается, а по времени и многом искании. Оно есть условие духовной жизни. Его совершенствование зависит от внимания ума, бодренности воли и трезвения сердца. В полном же свете оно явится тогда, когда будет достигнута чистота ума от помыслов, чистота воли от пожеланий, чистота сердца от пристрастий и страстей. Но и до того времени оно все же есть внутрь-пребывание. Отсюда — средства к внутрь-пребыванию: удаляй все, что может нарушить показанные три делания, или все, что может отвлекать во вне силы души, с соответственными им отправлениями тела. Что ни делал бы подвизающийся, прежде всего войди внутрь и оттуда действуй.

[Sopheeya1984]

МОЛИТВА
Медитация и молитва

Если, по Мальбраншу, внимание есть естественная молитва, то концентрация и медитация являются молитвой в большей степени.
«Всякое размышление о духовном устанавливается молитвой и нарицается именем молитвы, и под сим именем сводится во едино»
«Молитва возносит к созерцанию, которое называется духовным видением»
«Внимание так должно быть связуемо и неразлучно с молитвой, как связано и неразлучно тело с душой. Внимание должно идти вперед и сторожить врагов, как некий страж; оно первое пусть вступает в борьбу с грехом и противостоит злым помыслам, входящим в душу, а позади внимания пусть следует молитва, которая истребляет и побивает тотчас все те злые помыслы, с которыми вело брань внимание»

Тайна молитвы

Молитва есть акт подлинного Я, небесного человека, Архетипа, есть акт божественный, и потому молился постоянно Сам Богочеловек Исус. В чистой молитве нет даже следов мышления, и потому пробуждается внутренняя активность: внутренний ум, внутреннее чувство и внутреннее слово. Бездумная молитвенная концентрация есть наиболее чистая и высшая форма концентрации, когда начинает быть слышным голос сердца, глубочайший, интимнейший, заглушенный в обычных условиях шумом сердечных эмоций, помыслов и страстей.

Существенным элементом молитвы является слово, которое само по себе есть сила активная. Эта сила приходит на помощь силе концентрированного ума. Молитва есть активная концентрация ума словом, есть диалогическая форма концентрации, когда посредником между человеком и высшей силой является сила слова. Настоящее чудо молитвы начинается, когда внешнее слово в молитве, логос профорикос, уступает место внутреннему слову, логос эндиатетос. Тогда молитва идет сама из глубины вместе с голосом внутреннего Логоса. Когда есть молитва, то все другие виды концентрации и медитации не нужны, так как они входят в молитву, как ее основные элементы. Молитва является в то же время универсальной концентрирующей силой, вростая в умном делании в первую половину его, в концентрацию ума в сердце и доводя концентрацию до ее предельной степени. В молитве происходит поляризация души в сторону духа. Тогда молитва отворяет «сердечный вход» концентрированному уму, утверждает ум в «сердечном месте» и ведет к внутреннему царству небесному. Именно в молитве — огромная сила древнецерковной аскезы (медитация), ее глубоко проникающая сила, ведущая до самого центра человеческого существа, где находится Божество в человеке.


Душа и молитва

Молитва есть пища для души. Как телесная пища есть питание тела, так и молитва есть питание души. Молитва есть для души пища духовная, в то время как дыхание, ведущее к накоплению психической энергии, есть пища душевная. Духовная пища действует во всех частях души: умственной, раздражительной и желательной, и усиливает все душевные функции. Духовная пища действует и на телесном плане.
«Как сие тело наше, по исходе из него души мертво бывает и смердяще, так и душа наша, не движущая себя на молитву, мертва есть, окаянна и злосмрадна»
«молитвами оживлял душу свою».

«Когда душа, упразднившись от всего внешнего, соединяется с молитвою, тогда молитва, как пламя некое, окружив ее, как огонь железо, делает ее всю огненною, и тогда душа бывает неприкосновенною для внешнего, подобно раскаленному железу»
«имя Исуса, произносимое в умной молитве, попаляет всякую скверну, появляющуюся в душе»
«Свет ума и души есть рачительная молитва, свет негасимый и непрестанный» . Огонь и свет, подаваемые душе в молитве, ведут к сублимации неразумной души, осуществляя эротопоэз и иллюминацию души.

[Sopheeya1984]

Ум и молитва

Каллист говорит о концентрирующем действии молитвы на ум:
«Ум во время молитвы трезвенно углубляется в сердце и ничему уже внимать не может, кроме Бога»
Исаак говорит об отрешающем действии на ум: «В молитве ум освобождается от уз попечений, утончается и просветляется»

Ум несовершенных, по Исааку, зависит от изменений четырех благ тела, от четырех стихий, это — вещественный ум, созерцающий только видимое. Утончение ума в молитве возводит его до созерцания невидимой основы вещей, ум делается нематериальным, световидным . Только в молитве достигается полная интроверзия ума, полное собирание ума и возвращение его к самому себе, освобождение его от рассеяния, от опьянения миром. В своей трезвенной молитвенной концентрации ум действует на душу, как огонь и свет, сжигая в ней страсти и чувственность и освещая темную бездну сердца. В молитвенной интенции ума осуществляется величайший мистический акт уподобления.

«Ум, направленный к Богу молитвою и любовью, делается мудрым, сильным, человеколюбивым, милосердным, или, просто говоря, имеет все свойства Божии»
В молитвенной концентрации ум вновь обретает утерянную им способность созерцания, так как молящийся ум уже не мыслит. Мышление и созерцание — антогонисты, когда ум мыслит, то созерцать он не может. Для созерцания нужно полное отрешение ума от мысли. Умозрение о вещах отпечатлевает в уме образы этих вещей и мешает созерцанию. Молитва отрешает ум от рефлексии и философствования и тем самым создает благоприятные условия для созерцания. Погруженный в сердце в умной медитации ум пребывает в нем неподвижным, то есть свободным от чувственного созерцания и умозрения, и, по Каллисту, «приемлет мысленные озарения, как блистания молнийные, и собирает божественные разумения»

Утончение ума в молитве и пробуждение созерцательной его функции повышает до неузнаваемости гностические функции ума. Подлинный гнозис, то есть углубленное внутреннее познание, с проникновением в сущность вещей, достигается в молитвенной интенции ума и весь невидимый мир открывается уму. Марк Подвижник говорит о трех способах познания:
1) через чувства, в понятиях чувственного
2) в интеллектуальном созерцании вещей
3) в состоянии молитвы
Молитвенное познание проникает дальше всех, так как ведет к самому источнику Бытия и жизни.
В молитве совершается мистическая сублимация душевного ума, логикой, или логистикой, и его соединение с латентным духовным умом — нус.

«От молитвы рождается любовь Божья»
Эротопоэз ума — одно из величайших чудес древнецерковной мистики и свидетельствует о том, что ум достиг одухотворения и соединения с умным (духовным) чувством. Здесь ум — «всецело пребывает в себе и в Боге, вкушая источающееся изнутри духовное радование... духовным чувством познает, сколь благ Господь... и испытывает неизреченное нечто» Эротопоэз сопровождается чувством мистического блаженства, которое нельзя передать словами.

На высших ступенях молитвы ум как бы выходит из себя, приходит в иступление, восторгается или восхищается, восходит к Богу, но не один, а со всей душой и духом, в экстазе и мистическом единении (unio mystica). «Мысленно в воздух света восхищаемая душа светло осиявается, еще паче очищается, вся восторгается к небесам и созерцает красоты уготованных святым благ»
«Высшая совершенная молитва есть некое восхищение ума и полное его исступление от всего чувственного»
Духовная активность ума в молитве неисчерпаема и лежит в основе катартического действия ума при концентрации его в серце. Это ум вычерпывает из темной бездны .сердца все его ядовитое и смрадное содержимое.

«Молитва есть оживотворение духа. Кто бывает в мироварнице, пропитывается миром (маслом). Кто возносится к Богу, исполняется Божеством. Божественное течение в нас, будучи само по себе просто и единично, разивается в нас по трем силам нашего духа, просвещает разум, дает крепость воле, возвышает сердце. Молитва есть все для нас»
«Твори молитву душевно или умом, причем ум да внимет сердцу»

«Непрестанными молитвами отверзаются умные очи сердечные и зрят царя сил и бывает радость великая и сильно воспламеняется в душе Божественное желание неудержное, причем совосхищается туда же и плоть действием Духа
«Огонь (ума), прошедши в сердце, воскрешает молитву; по воскрешении же и вознесении на небо, бывает сошествие огня небесного в горницу души»

Соединение человеческого огня с огнем божеским происходит в сердце при молитвенной интенции ума. Если тело человеческое есть храм Божий и храм Духа Св., по Павлу, то сердце есть алтарь в этом храме, есть место, где возносят свои молитвы два Параклита рода христианского: Христос и Дух Св., вопиющие в сердце человека: «Авва Отче».
Молитва ума в сердце пробуждает латентную духовную активность сердца, но это не значит, что само сердце духовно пассивно и только ум активен. В интенции автономного ума, в его мыслительной функции, в рефлексии, сердце как бы замыкается в себе, прячет от ума свои духовные сокровища, как от разбойника. Когда ум очистился, переродился, обновился, отрешился от мира и мышления о нем, вернулся к себе и укрепился в духовной интенции, тогда он «находит сердечный вход», входит в сердце, как в рай, и все богатое духовное содержание сердца приходит в движение. Тогда сердце открывается и все духовное и божественное подсознание становится сознательным, то есть доходит до сознания, включая и энергию Духа Св., и энергию внутреннего Логоса. Тогда вместе с метаморфированным умом начинает молиться и сердце, и умная молитва становится сердечной или умно-сердечной молитвой. Ум находит внутреннее сокровище в сердечной молитве.

[Sopheeya1984]

Качества молитвы

«Надлежит молиться чистым умом»
«Где смирение и молитва — там место Божие и сердечное небо»
«Кто не имеет чистой от помыслов молитвы, тот не имеет оружия на брани, молитвы, которая непрестанно действовала бы во внутреннейших сокровенностях сердца»
Чистая молитва творится в бессмыслии.

Правила молитвы

«Когда предстанешь в молитве пред Богом, сделайся в помысле своем как бы немотсутствующим младенцем. Не говори пред Богом что-либо от знания, но мыслями младенческими приближайся к Нему, и ходи перед Ним, чтобы сподобиться тебе отеческого промышления, какое отцы имеют о детях»
«Подвизайся ум свой во время молитвы со делывать немым и глухим и будешь тогда иметь возможность молиться, как должно
Молитва должна начинаться с контроля над состоянием ума и сердца:
«Приступай к молитве и обращай лик на сердце свое и ум; желай, чтобы чистая молитва воссылалась тобою к Богу, преимущественно смотри, нет ли чего препятствующего молитве, занят ли ум твой Господом так же, как у Земледельца — земледелием, у мужа — женою, у купца — торговлею; и когда преклоняем колена свои на молитву, не восхищают ли помыслов твоих другие.»
Идеалом умной аскезы является непрестанная молитва,

Внешняя и внутренняя молитва

Признаками внутренней молитвы являются: 1) непрестанность молитвы, 2)сердечное умиление, 3)слезы и 4)внутренняя сердечная теплота.
«Если умилился ты каким словом молитвы, то остановись на нем, ибо тогда Хранитель наш (Христос) молится вместе с нами»
«Молитва не совершеннна без мысленного взывания ( умственного). Нерассеянно вопиющий ум слышит Господа»
В религиозной интроверзии молитва есть «ключ в Царство Небесное», а в религиозной жизни вообще есть универсальный путь апокатастасиса, так как достигает главной цели: восстновления связи души с Божественной Триадой. Религиозная unio mystica совершается в молитве.
«Молитва по качеству своему есть общение, слитое в одно бытие, соединение человека с Богом»

Упражнение в молитве

Внутренняя молитва дается не сразу, а требует упражнения и навыка. Исаак говорит:
«Молитва еще имеет нужду в упражнении, чтобы ум умудрился долговременным пребыванием в оной... Молитва требует пребывания в оной, потому что с продолжением времени ум снискивает навык к упражнению, и долгим опытом научается тому, чего заимствовать не может из другого источника».

Характеристика молитвы

«По действия своему молитва есть стояния мира, конца и предела не имеющие делание, источник добродетели, ходатаица и виновник дарований, невидимое преспеяние, пища души, просвещения ума»
«Молитва для начинающих есть огонь радости из сердца, для совершенных же — это свет. Молитва — печать Христова, наполнение сердца, бестелесная сила, баня очищающая, луч умственного солнца, денница сердец, начало самомудрости»

Внутренняя молитва

Цель внутренней молитвы — глубже связаться с Духом Христа, который есть Дух нашего духа, жизнь нашей жизни. Нужно иметь Его всегда в сердце, в наших руках, как по Иоанну: «Я в вас и вы во Мне», и по Павлу: «Не я живу, а живет во мне Христос». Молитва основана на учении о мистическом теле Христа и о том, что мы — часть Христова тела. Мы отдаем себя Христу, открываем свою душу Его деятельности. Вторая ступень внутренней молитвы — «единение», а третья ступень «дас Митьиркен мит Готт».

Один из самых выдающихся представителей и учителей французской школы внутренней молитвы — Франциск Сальский. Молитва, говорит он, выводит наш ум на божественный свет, а нашу волю — на божественную волю, это — охваченность нашего духа и нашего сердца от Бога, от Спасителя. Он говорит о сердечной молитве и о духовной молитве. Он, как и другие, предлагает соединение молитвы с медитацией. Внутренняя молитва, говорит он, отличается от внешней молитвы отсутствием слов и аффектов (чувств).
Франциск Осунский говорит, что молитвенная жизнь христианина есть действие живущего в верующем сердце Христа.

[Sopheeya1984]

Непрестанная молитва

Первым условием действенности внутренней молитвы является непрестанность, — этим достигается наибольшая концентрация в молитве. Отсюда — повторение молитвы до «100 и 1000 раз подряд и 10000 раз в день. Другим условием является монотонность, то есть повторение одной и той же молитвы. Поэтому идеалом древнецерковной молитвенной аскезы является «монологистос просев-хе». Таким идеалом молитвы на Западе была «молитва с четками»
«Монологическая молитва есть свидетельство боголюбивого ума»
Умная Исусова молитва заключает в себе 7 слов, в процессе непрестанного делания она сокращается до 5, 4 и 2-х слов в виде «Ки́рие эле́исон» («Господи, помилуй»). В таком сокращенном виде она вошла в литургию и встречается в литургии Игнатия Богоносца Диадох рекомендует краткую форму умной молитвы, только «Господи Иисусе"
Совет о молении духом звучит у апостола, как заповедь: «старайтесь со всяким постоянством»

Тайная молитва

нужно «молиться в духе умом».
«Сие, так называемую духовную молитву в одном месте называют путем, а в другом ведением (наукой), в виде — умным видением»
«без шептания, не открывая губ, произнося в молчании и восклицая изнутри. напрягая все духовное изнутри, как бы в умственном голосе»
«Имей тайные молитвы, которые Бог видит тайно и воздает явно"

[Sopheeya1984]

УМНОЕ ДЕЛАНИЕ Исусова молитва

«О чем ни попросите Отца во Имя Мое, даст вам. Доныне вы ничего не просили во Имя Мое; просите и получите»
«А тому, кто действующею в нас силою может сделать несравненно большего всего Бог дал Ему (Исусу) имя выше всякого имени»
Умная молитва
По мере упражнения в этой молитве переход от внешней молитвы к внутренней совершается легче и быстрее. Таким образом, она постепенно превращается в умную молитву, одним умом произносимую. Называется она умною еще и потому, что связана с особой школой концентрации ума в сердце. Это — концентрация молитвенная и молитва в ней концентрированная или медитативная. Позднее возникла формула «внимание-молитва», так как концентрация носит в древнецерковнои аскетике название внимания.
Другой особенностью умной молитвы является ее продолжительность, непрерывность, непрестанность, и таким образом умная молитва есть один из видов «непрестанной молитвы», На высоте умной аскезы молитва совершается всегда, везде и во всякое время, даже ночью во сне.


Умное делание

Климент, Исихий, Иоанн Лествичник и другие называют умную молитву непрерывной памятью и «Божьей памятью». Умное делание может быть названо умной медитацией, так как в нем есть концентрация на определенном объекте, на внутреннем Логосе. В умном делании мы видим единство объекта медитации и молитвенного призывания, это — Логос-Христос.
В теории и практике умного делания различают следующие формы интроверзии, или «внутрь обращения» ума, отрешения его от мира: 1) трезвение — когда ум освободился от опьянения миром и мирскими вещами, 2) хранение ума, чувства и сердца — когда ум не принимает в себя ничего чувствительного и фантастического, 3) затвор ума, чувств и сердца — когда ум, на высших ступенях подвижничества, достигает безмолвия и умиротворения.
Марк говорит, что ум вообще бездействовать не может. Поэтому Нил и Марк говорят, что нужно уму во время сосредоточения дать молитву, например, в умном делании — дать Исусову молитву.
В своей духовной интенции он сам становится духовным, соединяется с духовным умом, т. е. с первой силой или частью человеческого духа. И в духе, и в душе движение начинается с ума. В умном делании ум вновь берет на себя владычественную функцию.

Сердечное делание

В умном делании ум направляется в сердце и в этом — его главная особенность. Он начинает проявлять свою деятельность в сердце и умное делание становится сердечным деланием потому, что и само сердце начинает принимать деятельное участие в делании ума. Глубинная, логоистическая интроверзия заключается в направлении ума в сердце. Сердце есть духовная родина ума и ум возвращается к самому себе не в голове, а в сердце.
только в концентрации ум, как энергия, возвращается в серце и становится силой, встречаясь с силой ума в сердце. Эта встреча ведет к усилению сокровенной, мистической силы ума. Такой ум не нуждается ни в чувственном созерцании вещей, ни в мышлении о вещах, он видит вещи в целом, в их нераздельной сущности, в их идее. Он созерцает простое и единое Божественной Монады, простое и единое в вещах и существах, скрытые логосы вещей. Это — созерцание «вещей в себе» и откровение тайн. Сам ум достигает в сердечном делании предельного упрощения и унификации.

Григорий Палама говорит о сердечной интроверзии:
«Как при обращении очей во вне, через видение вещей ум рассеивается по сим вещам, так при обращении внутрь, это движение их естественно вовлечет туда же внутрь сердца и ум того, кто усиливается дать ему обратное движение, собрать отвне внутрь»
С подавлением созерцания ум начинает молиться. Таким образом, молитва есть четвертая, высшая форма деятельности ума. Умная молитва есть деятельность ума, свободная от всех видов его обычной деятельности. Поэтому умное и сердечное делание включает в себе молитву и есть в то же время умная молитва.

«Ум наш, когда памятью Божьею затворим ему все исходы, имеет нужду, чтобы дано было ему дело какое-нибудь, обязательное для него, в удовлетворении его присноподвижности. Ему должно дать только священное имя Господа Исуса. С нашей стороны требуется, чтобы сказанное речение (Господи Исусе) умом, в сердце утесняющемся, непрестанно было изрекаемо в сокровенностях его так, чтобы при этом не уклонился ни в какие сторонние мечтания. Которые сие святое и преславное имя содержат непрестанно мысленно в глубине сердца своего, те могут видеть и свет ума своего»
В молитве ум не только дисциплинируется, но и обновляется и возрождается. Воспитателем ума в сердце становится Сам Дух Св., который Сам молится в сердце христианина, восклицая: «Авва Отче!»

Древнецерковные аскетические писатели отмечают и обратный факт, когда сосредоточение внимания и собирание ума вызывают молитву.
«От собрания мыслей и сосредоточения внимания порождается то, что ум начинает непрестанно молиться, чисто и непарительно»
В этом основном факте внутреннего опыта открывается религиозный корень и религиозная природа всякой концентрации ума. Таким образом приходится говорить не о простом сочетании концентрации и молитвы в умной молитве, а о взаимодействии этих двух элементов и о их переходе друг в друга. Чем сильнее концентрация ума, тем глубже молитва, и наоборот. Об этом факте взаимодействия двух элементов умной молитвы говорит старинная формула древнецерковной аскетики: «внимание — молитва».

У Каллиста Тиликуды мы встречаем: «внимание плюс молитва»:
«Внимание ищет молитву и находит молитву»
Концентрация ума рождает молитву, молитва рождает концентрацию и плод их синергии — огромный мистико-аскетический опыт древней Церкви.. Молитвенность ума и разумность молитвы — откровение древнецерковной медитации.

Сердечная молитва

Ум должен уметь удержаться в сердце. Много усилий, труда и времени уходит на это приучение «внутрь-пребывания» ума. В этом заключается религиозная школа ума в умной молитве. Умная молитва становится сердечной молитвой, когда ум настолько окреп, обновился и изменился, что он научился пребывать в сердце и не выходить из него. Сердечная молитва свободна от всяких образов, представлений, мыслей и фантазий.
«Сердечная молитва — память Исуса без представлений».
Произвольная умная молитва становится непроизвольной, непрестанной, совершаемой без усилия, внутренними силами.
Наступление сердечной молитвы сопровождается особенной теплотой в сердце. «Ум сидит неисходно в сердце и непрестанно ко Господу взывает... В сей теплоте порождается в сердце любовь к Господу Исусу».

Таким образом, признаками сердечной молитвы являются: 1) непринужденность, непроизвольность и непрестанность молитвы, 2) появление особого чувства теплоты в сердце, от которой согревается сам ум, бывший до того холодным, 3) эротопоэз в сердце — порождение в нем чувства любви к Исусу, от которого согревается сердце, бывшее до того холодным и черствым. Исаак Сирин прибавляет к этому еще восхождение «духовной зари» в уме и сердце, факт озарения и просветления.

Сокровенная молитва

Непрестанная умная молитва становится внутренней тайной, сокровенной молитвой, потому что в ней совершается тайное, сокровенное действие ума в сердце, в котором он пробуждает внутренние силы.
Внимание, концентрация и молитва начинаются в умном делании одновременно и неотделимы друг от друга. Внимание и концентрация усиливают молитву, а молитва дает вниманию и концентрации ума особенное направление. Об отношении этих трех элементов умного делания

«Ум должен вернуться из своего обычного рассеяния, плена и мечтательного парения к вниманию, и через внимание вновь сочетаться с самим собою, и таким образом соединиться с молитвою и тогда войти в сердце с молитвою, и остаться там»
Абсолютное внешнее бездействие и молчание ума, полное безмыслие, бесчувствие и безобразность ума — главное отличие умной аскезы. Умно-сердечная молитва есть абсолютная аскеза ума и наиболее глубокая концентрация.
«Подвизайся ум свой во время молитвы сделать глухим и немым, и будешь тогда иметь возможность молиться, как должно»

Сокровенная молитва не прерывается ни днем, ни ночью, совершается и во сне, и на яву.
«Почему и говорится, что, когда Дух Св. вселится в ком из людей, тогда не престает он от молитвы, ибо там Сам Дух молится в нем непрестанно»
Непрестанность молитвы означает, что пробудилась в сердце энергия Духа Св. и продолжает действовать беспрепятственно, выражаясь не только в молитвенной интенции, но и в харизматическом действии. Непрестанная молитва есть наивысшее возможное на земле состояние человека и вершина христианского делания.

«Есть некое сокровенное таинство, совершающееся между Богом и душою. Бывает же сие с теми, которые достигают высших мер совершенной чистоты, любви и веры, когда человек, созерцанию изменившись, соединяется с Богом, как свой Ему, непрестанною молитвою и созерцанием. Сподобившийся сего, хотя и плотью обложен, но превзошел меру тления и смертности»
В непрестанной умной молитве ум и сердце покидают область естества и переходят в сверхъестество

[Sopheeya1984]

Практика умного делания

«Собери ум свой в сердце и оттуда мысленным воплем призывай на помощь Господа Исуса, говоря, «Господи Исусе Христе, помилуй мя». Поболи сердцем и потруди себя телом, ища Господа в сердце»
«С утра понудь ум свой сойти из головы в сердце и держи его в нем и непрестанно взывай «Господи Исусе Христе, помилуй мя», пока утомишься; утомившись, переведи ум на вторую половину и говори: «Исусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя».

Удерживать ум в сердце — задача не легкая, ум стремится наружу, так как в своей внешней деятельности он находит больше развлечения и удовольствия, а внутренняя его деятельность остается еще не пробужденной. Поэтому центр тяжести умного делания заключается в усилии удержать ум в сердце.
«Но, брате, восприми труд принудить ум свой не скоро выходить оттуда, ибо он вначале очень скучает от этого внутреннего заключения его и стеснения, но когда привыкнет, то уже не любит носиться по внешним предметам, ибо Царствие Божие внутреннее есть, и тогда все внешнее кажется оку уже не привлекательным и теряет всякую цену.»
«Однакож тихо и без смятения надо взывать ко Господу, чтоб глас не расстроил внимания ума и не пресек молитвы, пока извыкнет к деланию сему и примет силу Духа, станет крепко молиться сам в себе. Тогда не будет нужды произносить молитву устно, да и невозможно, потому что достигший сего довольствуется вполне умным деланием молитвы и не имеет желания отставать от ней»

Дыхательный метод

«Дыхание есть естественный путь к сердцу. И так, собрав свой ум в себе, введи его в путь дыхания, коим воздух доходит до сердца, и вместе с сим вдыхаемым воздухом понудь его сойти в сердце и там остаться. Ум, когда соединяется с сердцем, исполняется неизреченной сладости и веселья. Тогда видится ему, как воистину царствие небесное внутри есть, которое теперь, узревая в себе, и чистою молитвою ища, да прибудет и укрепится в нем, он все внешнее считает нестоящим внимания и нисколько непривлекательным»

«И так садись в безмолвной келии своей, собери ум свой, введи его в путь дыхания, коим воздух входит внутрь, и принудь его вместе с вдыхаемым воздухом сойти в сердце, и держи его там; держи, но не оставляй молчащим и праздным, а дай ему следующую молитву (Исусову). И пусть он имеет сие непрестанным своим делом и никогда не оставляет его»
«Исусова память да соединится с дыханием твоим и тогда познаешь пользу исихии»


Ступени умного делания

«Начало умной молитвы есть очистительное действо или сила Духа Св. и таинственное священнодействие ума, как начало безмолвия; средина — просветительная сила Духа и созерцание, а наконец — исступление или восторжение (восхищение) ума к Богу»
«Когда войдешь в сердечное место, как я тебе показал, воздай благодарение Богу, и прославляя Его благодать, держись сего деления всегда и оно научит тебя тому, чего другим путем не узнаешь никогда. Подобает тебе при сем знать, что когда ум твой утвердится в сердце, то ему там не следует оставаться праздным и молчащим, но непрестанно творить молитву: Господи Исусе»
«Ум входит в сверхъестественное место, находя в себе плоды Духа Св.: любовь, радость, мир».
«Господь непрестанно ударяет в двери сердец наших, чтобы отверзли Ему и вошел Он и почил в душах наших»
«Самое главное оружие для подвижника — войти в сердце»

Войдя в сердце, ум должен утвердиться в нем. Утвердившись в сердце, ум соединяется с сердцем и это — величайший акт всей христианской аскезы и христианской мистики. Здесь небесный духовный брак Небесного Жениха с человеческой душой, рождение Логоса с актами иллюминации, трансформации, обожания, уподобления, богочеловечества, обновления, искупления и спасения. При соединении с сердцем ум восхищается, то есть впадает в экстаз.
Поворотный пункт в умной молитве — когда уста перестают произносить молитву. Тогда и ум умолкает и молиться начинает внутреннее слово
«Ум, находясь в сердце, должен не только созерцать, но должен найти там логос эндиатетос и заставить произностить его молитву, а ум созерцает и слушает слово молитвы, будучи в то же время безвидным и безобразным, не фантазируя, не думая даже о благом»
Молитва внутреннего Логоса не умолкает. Это и есть непрестанная молитва — венец умно-сердечной молитвы.
Таким образом только молитва отворяет «вход сердечный» и утверждает ум в «сердечном месте» и ведет к внутреннему Царствию Небесному. Молитва врастает и во внимание, и в концентрацию, и в медитацию.

Рассмотрев все ступени умного делания, мы получим следующую схему:
1) концентрация молитвы с переводом ума в сердце,
2) молитва ума в сердце,
3) поиски входа в сердце,
4) вход в сердечное место, где внутреннее сокровище,
5) внутрь-пребывание ума в сердце и утверждение в нем,
6) соединение ума с сердцем,
7) собственно делание, то есть делание умом Иисусовой молитвы в сердце,
соединение ума с внутренним, сердечным Логосом-Христом,
9) исступление и восхищение ума к Богу (экстаз).

Нужен максимум внимания и сосредоточения, нужна полная «непарительность ума».
«Если будешь такое делание держать со всем вниманием, тогда откроется сердечный вход, о чем и мы имеем опыт»
Ум остается в сердце, устраивает в нем себе обитель, это «внутрь-пребывание» по Феофану. «Ум неподвижным пребываем в сердце, водружая в нем взор свой» «сидит неисходно в сердце». Два сокровища находит в сердце ум, Христа-Логоса и Духа Св.

«Ум во время молитвы действенной углубляется в сердце, и никому уже внимать не может, кроме Бога»
Такова теоцентрическая сила молитвы, она удерживает ум в его высшей молитвенной функции, на самой высоте концентрации. Без молитвы ум неизбежно переходит на мышление, сначала интуитивно-медитативное, а потом просто на рефлексию. Молитва и мышление есть антагонисты. Молитва не нуждается в мышлении, она созерцает.

Умное делание и религиозная жизнь

«Не отлучите сердца своего от Бога, но пребывайте с Ним, пока имя Исуса вкоренится внутрь сердца и оно ни с чем другом помышлять не будет, да возвеличится Христос в вас»
«Умное делание есть созерцательное богомыслие, внутрення молитва, совершаемая умом и сердцем, непреходящая во внешние выражения через слово, соединенная с созерцанием Божества и отогнанием всех помыслов... постоянное памятование вездеприсущия Божия. Кто так совершает, тот всегда в молитве... Сердечная или мысленная молитва есть как бы состояние богоподобия и соприсутствия с Богом, достигающие через созерцание Его»

Имя Исуса в умной молитве

В середине умной молитвы находится призывание имени Исуса. Имя это есть Божественная Сила, так как Сын есть Сила Божья. Исус присутствуете в имени Своем энергией Своей.
«Святое и досточтимое имя Господа Исуса, непрестанно сидя в уме, порождает бесчисленное множество солнцеподобных размышлений»
Иоанн Златоуст говорит о действии имени Исуса на сердечного змея:
«Имя Исуса, Не отлучайте сердца своего от Бога, пока имя Господа вкоренится внутрь сердца и оно ни о чем другом помышлять не станет»
Призывание имени Исуса пробуждает скрытую силу благодати Духа Св.
«Как найти энергию духа?. Есть два способа найти ее: 1} исполнением Заповедей и 2) частым призыванием имени Иисуса. Первый способ — длительный, второй — короче»
Призывание имени Исуса вызывает любовь к Нему, а любовь, есть «внутреннее открытие сердца, куда предтечей вошел Исус»
«Рождается в уме нашем некое божественное состояние от непрестанного памятования и призывания Господа нашего Исуса Христа»
Имя Исуса в умной молитве пробуждает в сердце глубоко скрытое в нем внутреннее слово, логос-эндиатетос, а внутреннее слово в свою очередь пробуждает не менее глубоко скрытое внутреннее, духовное «умное» чувство.
Тогда не замедлит проявиться основной экстаз со вселением Бога-Отца

[Sopheeya1984]

МИСТИКА
Сердце и ум

Ум должен перейти в сердце и пребывать в нем. Он должен отрешиться от блуждания мирского, собраться в сердце, и со смирением молиться в нем, что и носит название умной молитвы. Молитва ума обращена к Логосу-Христу, имеющему пребывание в сердце.
«Ум, очистившийся от всего внешнего неподвижным пребывает внутрь сердца, как в центре водружая взор свой»
В молитве сердце привлекает к себе ум и удерживает его в себе, будучи духовным отечеством ума.
«Ум во время трезвенной молитвы углубляется в сердце и никому уже внимать не может, кроме Бога»

«Ум твой да имеет дерзновение к Богу в смирении своем. Смирение пусть держит, а дерзновение — по причине всепревосходящей любви Божьей»
Ум в сердце должен отказаться от своей обычной деятельности и должен только молиться, должен быть глухим и немым. Во время пребывания ума в сердце совершается мистический акт взаимодействия обоих этих интеллектов, составляющий одно из чудес аскезы Логоса. Ум просветляет сердце своим естественным светом и сам просветляется от действия пробуждающегося божественного света сердца.
«Ум хранит сердце и изгоняет из бездны сердца все помыслы врага, в нем посеянные... Духи страстей исчезают от взывания имени Исуса, как воск тает от огня».

В своей сердечной молитве ум сначала отказывается от созерцания, ища прежде единения с Богом, так как созерцание удаляет ум от этого единения. Созерцание приходит, уже как готовый плод совершенной молитвы, и умная аскеза ограничивается внач
Чем совершеннее безмолвие ума, чем глубже молитвенное состояние, тем сильнее действие благодати и тем глубже проникает ум в сердце.. Голова и сердце оба — обители ума. В сердце протекает духовная деятельность ума, незаметно и бессознательно, и только аскеза делает эту деятельность сознательной. Автономизированный в голове ум расточается во внешней чувственной деятельности. в молитве ум соединяется с Богом и проникается любовью. В умной аскезе (умном делании) ум идет в сердце на поиски «сердечного входа», входит в «сердечное место», чтобы встретиться там с внутренним Логосом. в сердце сосредоточена интеллектуальная сила, а в голове — интеллектуальная энергия. По закону духа энергия должна вернуться к своему источнику — силе, чтобы реализовать свою силу. Головной ум, вернувшись в сердце, обретает всю полноту своей силы и проницательности. Поэтому в умной аскезе ум посылается в сердце и задерживается там по мере сил и способностей аскета.

Усиленный в сердечной молитвенной интроверзии ум совершает в сердце двоякую работу: 1) пробуждает латентное духовное добро сердца, ведет к пробуждению сердца, 2) стирает злые энграммы сердца — продукт тысячелетних наслоений, не давая им экфорировать в индивидуальной жизни человека. Задерживаясь в сердце в молитвенной концентрации, ум проявляет психоаналитическое и катартическое действие, освещает всю глубину камеры сердца, темную бездну его, сжигая все нечистое, или изгоняя его вон
Ум не только действует в сердце, но и сам испытывает нечто в сердце.«Пребывание ума в сердце согревает и радует ум»,

Ум, пребывая в сердце, согревается той теплотой, которую он сам вызывает в сердце своем пребыванием в нем.
Приученный задерживаться в сердце ум — «влечется в сердце через огонь радостей и связывается там этим огнем радости для призывания имени Господа Исуса»
«Ум просветляется в сердце» и сердце просветляется действием ума. Сердце и ум, имея скрытый свет, взаимно просветляют друг друга.
При непрестанном призывании имени Иисуса, «огонь святой благодати распространяется и на внешние чувствилища сердца»

«От напряженного делания (умного) рождается безмерная горячность, распаляемая в сердце горячими помышлениями, вновь появляющимися в уме. А сие делание и хранение утончают ум своею горячностью и сообщают ему видение. И сие видение порождает созерцание... душа приемлет усмотрение помыслов, возвышается до чистоты ума, а при чистоте ума человек приходит в видение тайн Божиих
«Ум, очистившийся от всего внешнего и чувства всецело покоривший себе, неподвижным пребывает внутрь сердца, как в центре водружая взор свой. Там приемля мысленные озарения, как блистания молнийные, собирает он божественные разумения»

вначале умное делание совершается действием Св. Духа в сердце, при наличии божественного тепла и только дойдя до «дома Христова», проникнув «во внутренние клети сердца», соединяется с Самим Логосом
Достигается единство молитвы и созерцания. Созерцая, ум молится, и, молясь, он созерцает. Он созерцает и самого себя, имея вид сапфира.
Происходит утончение материи мозга, метаморфоз сознания, имеющего отныне все божественное сверхсознание, происходит утончение, одухотворение и просветление души.

Умная аскеза преодолевает главную основу дезинтеграции человека — диссоциацию головы и сердца: начинается спасительное взаимодействие и взаимопроникновение обоих умов, и оба выходят из этого взаимодействия измененными, обновленными, очищенными и метамор-фированными. Ум возжигает свет и огонь в сердце, давая выход потенциальному духовному огню сердца, который греет уже не только сердце, но и все существо человека. Тогда растет и усиливается свет и огонь Христа и Духа Св., живущих скрытой жизнью в сердце христианина, и эта божественная жизнь двух ипостасных Параклитов (Утешителей) дает человеку такую полноту бытия, которую он сам по себе иметь не может.

«Она (сердечная молитва) творится непринужденно сама собою. Ее сопровождает теплота некая, которая зачинается с самого начала углубления ума в сердце и содействует ему в отсечении сторонних мыслей и чувств, и сама вместе с сим очищением ума от всего стороннего возрастает, усиливается и устанавливается. Когда сердце пополнится сею духовною теплотою, которая отлична от всех других теплот, тогда сидит ум неисходно в сердце и непрестанно ко Господу взывает с теплотою, чисто и беспримесно. В сей молитвенной теплоте порождается в сердце любовь к приснопоминаемому Господу Исусу, а из ней слезы сладостные источаются, от вожделения поминаемого Исуса»

«Та есть и именуется сердечною молитвою, чистою и непарительною, из которых рождается в сердце некая теплота, как поется в псалмах: «согреется сердце мое и в поучении моем возгорится огнь» — огнь, который Господь Исус Христос пришел воврещи на землю сердец наших. от напряженного делания рождается безмерная горячность. Сие деяние утончает ум своею горячностью и сообщает ему видение. От сей горячности, производимой благостью созерцания, рождается слезный ток. От непрестанных слез душа приемлет умирение помыслов и возвышается до чистоты ума, а при чистоте ума человек приходит в созерцание тайн Божьих»

«Когда душа, упразднившись от всего внешнего, соеднится с молитвой, тогда молитва, как пламя некое, окружив ее, как огнь железо, делает ее всю огненною. И тогда душа бывает неприкоснительною для всего внешнего, подобно раскаленному железу»
«Когда потом с любовью целовал икону ея, вдруг ощутил в груди моей и в сердце моем некую особенную теплоту и пламя, исшедшее из св. иконы, которое не жгло меня, а орошало и услаждало и вносило в душу великое умиление. С того момента сердце мое начало изнутри себя говорить молитву и с того времени молитва не пресекалась в сердце моем»

«Ведай, что теплота таковая различное и многообразное имеет в нас свое порождение и пребывание. Из них наиподлиннейшая теплота есть та, которая приходит от чистой сердечной молитвы, с нею всегда порождается, возростает и существенно просвещенным делает человека»
Сердечная теплота еще больше укрепляет сердечную молитву:
«Сия теплота непосредственно отгоняет все, что препятствует совершенным образом совершаться первейшей чистой молитве»
Этот мистический невидимый огонь лежит в основе всех мистических процессов в сердце.

«Сия умная молитва есть свет, просвещающий душу человека и сердце его воспламеняющий огнем любви к Богу. Она есть цепь, держащая в единении Бога с человеком. О, ни с чем несравнимая благодать умной молитвы! Она поставляет человека в положение всегдашнего собеседования с Богом. О, дело воистину дивное и предивное! Телесно обращаешься с людьми, а умно беседуешь с Богом»

Мистическое соединение с Богом есть функция молитвенного ума и в этот процесс ум увлекает душу. По Исааку, человек входит в общение с Богом в тот момент, когда появляется в сердце невидимый, небесный образ Христа-Логоса.
«Духовное единение есть незапечатлеваемое памятование, оно непрерывно пылает в сердце пламенною любовию... не с насилием над природой, и не по природе»
Ум, научившийся пребывать в сердце, обретает черты высшей духовности, позволяющей ему не только созерцать, но и достигнуть единения. Душа достигает единения, ставши умом.
«Душа и Господь делаются единый дух, единое срастворение, единый ум»
Господь делается наследием души, а душа — наследием Господа.
«Душа, соединяясь с Богом, смешивает себя с Ним. Видение смешивается с видимым объектом.»
«Ты же оставь чувство и умственные операции, все умственное и чувственное, стремясь к единению с тем, что выше всякой субстанции и знания... к сверхсубстанциональному лучу божественного мрака»

Эккарт, как и Ориген, пришел к идее полной идентичности и к адвайте.

Любовь (Агапичность)

«Что такое любовь?— «Любовь есть доброе расположение духа»
«Любовь происходит от добра и к добру возвращается»
“Любовь есть отрешение от знаний ротивоположностей»

Никифор, Симеон, Григорий Палама (Салоникский), Каллист и Игнатий, были учениками великого Григория Синайского и сами практиковали метод и создали свои школы умного делания. Ученики Григория предложили модификацию метода концентрации ума в сердце в комбинации с дыханием, но они указывают, что дыхание не имеет существенного значения, а является лишь вспомогательным средством для концентрации.
Особенную критику вызвал исихастический метод концентрации на пупке, ставший мишенью для нападок и насмешек, и метод дыхательный.

«Нужно обратить ум к себе, к своей груди или пупку, как области греха, чтобы он (ум) совершал круговые движения, а не прямолинейные»
Григорий П алама имеет в виду учение Дионисия Ареопагита о различных движениях ума, из коих круговые движения считались наиболее духовными.
Созерцание видимого глазу пункта тела облегчает концентрацию ума, пупок был всего лишь легко созерцаемым пунктом. В йоге таким пунктом является кончик носа. От созерцания пункта не менялся самый характер метода и не происходило снижения духовного уровня делания. Иное значение имеет созерцание пупка в буддийской медитации.

«Ум имеет власть внимать сердцу и вести там всякую стражу, входя во внутреннейшие и нетронутые его склады»
«Когда ум замкнут в памяти Божьей, нужно дать ему «Господи Исусе». Кто, будучи свободен от фантазии, говорит это непрерывно в глубине сердца, тот может зреть свет ума.”

«Нужно смотреть вглубь сердца... Нужно направлять имя Исуса в сердце. Имя Исуса орошает землю сердца и восхищает его (сердце) и душа восходит к небесам вместе с Исусом... Хранение ума есть практическая философия»

[Sopheeya1984]

О Таинственном Богословии

Послание к Тимофею св. Дионисия Ареопагита

Полностью - тут
http://psylib.ukrweb.net/books/_dioar01.htm

МИСТИЧЕСКОЕ БОГОСЛОВИЕ
Послание к Тимофею св. Дионисия Ареопагита


ГЛАВА 1
Что такое Божественный Мрак
1.1.
"О пресущественная, пребожественная и преблагословенная Троица, христианского богомудрия наставница! Вознеси нас на неведомую, пресветлую и высочайшую вершину познания Священнотайного Писания, где совершенные, неизменные и подлинные таинства Богословия открываются в пресветлом Мраке тайноводственного безмолвия, в котором при полнейшем отсутствии света, при совершенном отсутствии ощущений и видимости наш невосприимчивый к (духовному) просвещению разум озаряется ярчайшим светом, преисполняясь пречистым сиянием!"
Да будут таковы всегда мои молитвы!
И если ты ревностно стремишься приобщиться к созерцанию мистических видений, то устранись от деятельности и чувств своих, и разума, и от всего чувственновоспринимаемого, и от всего умопостигаемого, и от всего сущего, и от всего не-сущего, дабы в меру своих сил устремиться к сверхъестественному единению с Тем, Кто превосходит любую сущность и любое ведение, поскольку только будучи свободным и независимым от всего, только совершенно отказавшись и от себя самого, и от всего сущего, то есть все отстранив и от всего освободившись, ты сможешь воспарить к сверхъестественному сиянию Божественного Мрака.
1.2.
Он превосходит любое отрицание и любое утверждение.


***


1.3.
Бог, как благая Причина всего сущего, велеречив и вместе с тем немногословен и даже бессловесен, поскольку Он запределен всему сущему и существует вне слов и мышления; ясно же и истинно открывается Он только тем, кто отвратившись от всего как чистого, так и нечистого и пройдя все ступени божественных совершенств, оставляет все божественные звуки, озарения, небесные глаголы и вступает во Мрак, где воистину пребывает Тот, Кто запределен всему сущему.

И вот, удалившись от всех, кто видел его и отрешившись от всего видимого, Моисей вступает в глубину мистического Мрака неведения, в котором у него прекращается всякая познавательная деятельность, совершенно исчезает всякое чувственное и зрительное восприятие, и принадлежит он уже не себе и не чему-либо сущему, но Тому, Кто запределен всему сущему, и, таким образом, только после того, как упразднив всякое ведение, Моисей господствующей частью своего разума соединяется с Тем, Кто недоступен никакому познанию, в совершенном неведении обретает он сверхразумное ведение.

ГЛАВА 2
Как горю я желанием достичь этого Мрака, дабы неведением и невидением узреть и познать Того, Кто превосходит созерцание и познание даже в невидении и в неведении! Ведь истинное познание, созерцание и сверхъестественное славословие Сверхъестественного – это именно неведение и невидение, достигаемое (постепенным) отстранением от всего сущего, наподобие того, как ваятели, вырубая из цельного камня статую и устраняя все лишнее, что застилало чистоту ее сокровенного лика, тем самым только выявляют ее утаенную даже от себя самой красоту. таким образом, мы отказываемся от всего сущего ради полного ведения того неведения, которое сокрыто во всем сущем от всех, кто хотел бы познать его, и ради созерцания того сверхъестественного Мрака, который сокрыт во всем сущем от тех, кто хотел бы узреть его.


***


ПИСЬМО ДОРОФЕЮ ДИАКОНУ

Божественный Мрак – это тот неприступный Свет, в котором пребывает Бог. А поскольку невидим и неприступен он по причине своего необыкновенно яркого сверхъестественного сияния, достичь его может только тот, кто, удостоившись боговедения и боговидения, погружается во Мрак, воистину превосходящий ведение и видение, и, познав неведением и невидением, что Бог запределен всему чувственно воспринимаемому и умопостигаемому бытию мир Его – превосходит всякое разумение .
таким образом, познав Того, Кто превосходит все сущее, превосходящим мышление разумением он постиг, что Бог, как Причина всего сущего, запределен всему сущему.

[Saloooo]

[Sopheeya1984]

Преподобнаго Нила подвижника синайскаго слово о молитве

СВЯТЫЕ ОТЦЫ О МОЛИТВЕ И ТРЕЗВЕНИИ
ПРЕПОДОБНАГО НИЛА ПОДВИЖНИКА СИНАЙСКАГО СЛОВО 0 МОЛИТВЕ.

2) Душа, поставляетъ умъ въ состояніе безмятежія
11) Подвизайся умъ свой во время молитвы устроевать глухимъ и нѣмымъ, и будешь имѣть возможность молиться, (какъ должно).
14) Молитва есть произрастеніе кротости и безгнѣвія.
15) Молитва есть проявленіе радости и благодаренія.
16) Молитва есть врачевство печали и унынія.
17) Иди продаждь имѣніе твое и даждь нищимъ (Мѳ. 19, 21), и взявъ крестъ отвергнисъ себя (16, 24), чтобъ можно тебѣ было молиться безъ развлеченія.
23) Если ты терпѣливъ, то всегда будешь молиться съ радостію.
33) Что благо кромѣ Бога? Предадимъ же Ему все, касающееся насъ, и благо намъ будетъ: ибо Благій конечно есть и благихъ даровъ Податель.

34) Не скорби, не получая тотчасъ отъ Бога того, о чемъ просишь. Онъ хочетъ доставить тебѣ большее благодѣяніе, заставляя тебя чрезъ то наиболѣе съ терпѣніемъ предстоять Ему въ молитвѣ. Ибо что выше, какъ простирать бесѣду къ Богу, и объяту быть сопребываніемъ съ Нимъ.
35) Неразсѣянная молитва есть высшее умѣніе ума (верхъ разумной дѣятельности ума).
36) Молитва есть восхожденіе ума къ Богу.
37) Если сильно желаешь преуспѣть въ молитвѣ (если вожделѣнна для тебя молитва настоящая); отрекись отъ всего, да все наслѣдуешь.
38 ) Молись вопервыхъ о томъ, чтобъ очиститься отъ страстей, вовторыхъ о томъ, чтобъ избавиться отъ невѣдѣнія и забвенія, и въ третьихъ о томъ, чтобъ избавлену быть отъ всякаго искушенія и оставленія.
40) Праведно—не только о своемъ очищеніи молиться, но и объ очищеніи всякаго соплеменника, въ подражаніе Ангельскому образу (молитвы).
46) Во время молитвы память приводитъ на мысль или воображенія давнихъ вещей, или новыя заботы, или лице оскорбившаго тебя.
47) (восхожденію вниманіемъ).
49) Помолившись, какъ должно, ожидай, что не должно, и стой мужественно охраняя плодъ свой. На это съ самаго начала ты поставленъ,—т. е. чтобъ дѣлати и хранити (Быт. 2, 15). Поэтому сдѣлавъ (совершивъ какъ должно молитву), не оставляй безъ охраны того, что стяжалъ трудомъ. Иначе никакой не будетъ тебѣ пользы отъ молитвы.
53) Молитвенное состояніе есть бестрастное устроеніе, крайнѣйшею любовію восхищающее на мысленную высоту любомудрствующій умъ.
54) Не только надъ гнѣвомъ и похотію надо властвовать тому, кто хочетъ истинно молиться, но быть чужду и всякаго страстнаго помышленія.
55) Кто любитъ Бога, тотъ всегда бесѣдуетъ съ Нимъ какъ бы съ Отцемъ, отвращаясь отъ всякаго страстнаго помышленія.
59) Если хочешь молиться (какъ слѣдуетъ), то потребенъ тебѣ Богъ, дающій молитву молящемуся. Его и призывай въ молитвѣ, говоря: да святится имя Твое, да пріидетъ царствіе Твое (Мѳ. 6, 10), т.-е. Духъ Святый и Единородный Сынъ Твой. Ибо такъ научилъ самъ Господь, говоря, что Отцу кланяться должно духомъ и истиною
63) Св. Духъ, сострадая къ нашей немощи, посѣщаетъ насъ, и когда бываемъ мы еще нечисты; и если только найдетъ умъ нашъ искренно ему молящимся, находитъ на него, и разгоняетъ всю окружающую его толпу помысловъ или представленій (дѣлаетъ, что она исчезаетъ), а въ немъ возбуждаетъ любовь къ духовной молитвѣ.

70) Стой на стражѣ своей, и храни умъ (свободнымъ) отъ помышленій во время молитвы, чтобъ исполнить свое прошеніе, пребывая во внутренней тишинѣ. Тогда Состраждущій невѣжствующимъ (Евр. 5, 2) посѣтитъ и тебя, и ты пріимешь преславний даръ молитвы.
72) Связанный не можетъ бѣжать, а умъ, рабствующій какой либо страсти, видѣть мѣсто духовной молитвы; влается онъ и носится страстнымъ помышленіемъ, и не можетъ установиться на одномъ непоколеблемо.
73) Когда умъ начинаетъ наконецъ молиться чисто и безстрастно, тогда демоны наступаютъ на него уже не отъ шуіихъ, а отъ десныхъ: представляютъ явленіе будто славы Божіей, и какое либо видѣніе чувству пріятное, такъ что ему покажется, будто онъ совершенно достигъ уже цѣли молитвы. Это бываетъ отъ страсти тщеславія.
87) Если не получилъ еще ты дара молитвы или псалмопѣнія, то проси неотступно, и получишь.
88 Благодушествуй же, съ трудолюбивымъ терпѣніемъ пребывая во святой молитвѣ.
89) Не желай, чтобъ то, что касается тебя, было, какъ тебѣ кажется (лучше), но какъ Богу угодно; и будешь безмятеженъ и благодаренъ въ молитвѣ своей.
98 ) Во время такихъ искушеній обращайся къ молитвѣ, и молись немногословною молитвою, но напряженно.
101) Какъ хлѣбъ служитъ пищею тѣлу, а добродѣтель душѣ: такъ духовная молитва есть пища ума.
102) Не фарисейски, а мытарски молись въ священномъ мѣстѣ молитвы, чтобъ и тебѣ быть оправданнымъ отъ Господа.
105) Отложи въ сторону тѣлесныя потребности во время молитвеннаго предстоянія твоего (Богу), чтобъ укушеніе блохи, комара или мухи, не лишило тебя величайшаго пріобрѣтенія, доставляемаго молитвою.
110) Чтобъ не влачилось туда и сюда око твое (око ума—сознаніе) во время молитвы, отвергнись тѣла и души и живи умомъ (духомъ).
113) Инокъ молитвою дѣлается равноангельнымъ, вожделѣвая видѣть лице Отца, Иже на небесѣхъ.
117) блаженъ умъ, который во время молитвы хранитъ совершенное безвидіе.
118) Блаженъ умъ, который, молясь безъ развлеченія, воспріемлетъ все большую и большую любовь къ Богу.
119) Блаженъ умъ, который во время молитвы бываетъ невещественъ и нестяжателенъ.
120) Блаженъ умъ, который во время молитвы держитъ совершенное отрѣшеніе отъ чувственнаго.
121) Блаженъ инокъ, который всякаго чоловѣка почитаетъ какъ бы богомъ послѣ Бога.
122) Блаженъ инокъ, который взираетъ на спасеніе и преуспѣяніе всѣхъ съ радостію, какъ на свое собственное.
123) Блаженъ инокъ, почитающій себя отребіемъ всѣхъ.
125) Монахъ тотъ, кто почитаетъ себя единымъ со всѣми (что онъ одно съ ними), потому что въ каждомъ думаетъ видѣть себя самаго вполнѣ.
129) Ввѣрь Богу тѣлесныя потребности, и явно будетъ, что ты Ему же ввѣряешь и духовныя.
136) Не думай стяжать добродѣтель, не боровшись прежде за нее до крови. Надлежитъ по Божественному Апостолу, до смерти стоять противъ грѣха,
141) Пока не отрѣшился ты совершенно отъ страстей до тѣхъ поръ не обрѣтешь ты благовоннаго ѳиміама въ нѣдрѣ своемъ.
150) Какъ зрѣніе лучше всѣхъ чувствъ, такъ молитва Божественнѣе всѣхъ добродѣтелей.
151) Похвала молитвы—не просто количество, но качество
153) Когда стоя на молитвѣ, будешь выше всякой другой радости; тогда (знай, что) истинно обрѣлъ ты молитву.

[Sopheeya1984]

Филофей Синайский "О трезвении"

Филофей Синайский "О трезвении" Нил Синайский "Слово о молитве"
Преподобнаго отца нашего Филофея Синайскаго 40 глав о трезвении

Полностью - тут:
http://klikovo.ru/db/msg/8365


ПРЕПОДОБНАГО ОТЦА НАШЕГО ФИЛОФЕЯ СИНАЙСКАГО 40 ГЛАВЪ 0 ТРЕЗВЕНИИ.

1) Есть въ насъ мысленная брань, болѣе тяжелая, чѣмъ чувственная. Дѣлателю благочестія надобно тако тещи и ту цѣль преслѣдовать умомъ, чтобъ, какъ маргаритъ какой, или камень многоцѣнный, въ совершенствѣ усокровиществовать въ сердцѣ память о Богѣ. Надобно оставить все, даже тѣло, и презрѣть самую жизнь настоящую, чтобы Бога единаго стяжать въ сердцѣ своемъ.

2) Ведущіе мысленную брань должны со всѣмъ усердіемъ избирать себѣ духовныя дѣланія и возлагать ихъ на умъ, какъ цѣлительные пластыри. Такъ съ утра, говоритъ нѣкто, должно мужественно и неотступно стоять у двери сердца, съ крѣпкою памятію о Богѣ и непрестанною въ душѣ Іисусъ-Христовою молитвою, посѣкать, ради Господа, главы сильныхъ и начала брань воздвигающихъ помысловъ

3) Рѣдко очень можно найти безмолвствующихъ умомъ. трезвеніе есть принадлежность только тѣхъ, которые всѣсредства употребляютъ къ тому, чтобъ привлечь къ себѣ Божественную благодать и исполниться истекающимъ отъ ней духовнымъ утѣшеніемъ.— . Оно подобно также свѣтовому оконцу, чрезъ которое Богъ приникши является уму.

4) Гдѣ смиреніе, память о Богѣ съ трезвеніемъ и вниманіемъ и частая противъ враговъ устремляемая молитва,—тамъ мѣсто Божіе, или сердечное небо,

9) Мы должны каждодневно держать себя въ такомъ настроеніи, въ какомъ надлежитъ являться предъ лицемъ Бога. Ибо Пророкъ Осія говоритъ: милость и судъ храни, и приближайся къ Богу твоему выну

. Итакъ доброе очень есть дѣло, чтобы умъ всегда трезвенствовалъ;

19) Но когда Душа (пришедши въ себя) положитъ начало молитвенному къ Богу прибѣганію, и станетъ по силѣ трезвенствовать въ молитвѣ; тогда мало по малу начинаетъ она разрѣшаться силою молитвы и отъ тьмы: иначе же раз-рѣшиться отъ ней нѣтъ никакой возможности Мѣсто же ума есть твердое стояніе его въ добродѣтели и трезвеніе.— Но удержать его невозможно безъ болѣзненнаго труда душевнаго.

22) Сладостная память о Богѣ, т.-е. Іисусѣ, обыкновенно разрушаетъ всѣ обаянія помысловъ . Іисусъ, будучи призываемъ, все попаляетъ легко. Ибо ни въ комъ другомъ нѣтъ намъ спасенія, кромѣ Христа Іисуса. Это сказалъ и Самъ Спаситель говоря: безъ Мене не можете творити ничесоже (Ін. 15, 5).

23) Итакъ всякій часъ и всякое мгновеніе будемъ всякимъ храненіемъ блюсти сердце свое отъ помысловъ, туманящихъ душевное зеркало, въ коемъ надлежитъ печатлѣться и свѣтописаться одному Іисусу Христу, Который есть премудрость и сила Бога Отца. Будемъ непрестанно искать царствія небеснаго внутрь сердца; и конечно таинственно обрѣтемъ внутрь себя самихъ , если очистимъ око ума своего. Сего-то ради и Господь нашъ Іисусъ Христосъ сказалъ: царствіе Божіе внутрь васъ есть (Лк. 17, 21), разумѣя чрезъ то пребывающее внутрь сердца божество.

24) Трезвеніе до блистанія очищаетъ совѣсть. Совѣсть же, будучи такъ очищена, изгоняетъ извнутрь всякую тьму, подобно свѣту вдругъ возсіявающему по святіи лежащаго на немъ покрова. А по нагнаніи тьмы, совѣсть, при непрерывно продолжающемся истинномъ трезвеніи, снова показываетъ то, что было забыто, или что скрывалось не будучи сознаваемо подобно стрѣлѣ устремляя его укрываться у Христа, сего, вмѣсто пагубной тьмы, желаннаго свѣта. Кто вкусилъ сего свѣта, тотъ понимаетъ о чемъ я говорю. Вкушеніе сего свѣта гладомъ паче томитъ душу, которая имъ питается, но никогда не насыщается, и чѣмъ болѣе его вкушаетъ, тѣмъ болѣе алчетъ. Сей свѣтъ, влекущій къ себѣ умъ, какъ солнце очи, свѣтъ неизъяснимый самъ въ себѣ, содѣлывающійся однако-жъ истолковываемымъ, только не словомъ, а опытомъ того, кто пріемлетъ воздѣйствіе его, или точнѣе сказать, кто уязвляется имъ,— заповѣдуетъ мнѣ молчать, хотя умъ все еще хотѣлъ бы наслаждаться бесѣдою о томъ, о чемъ идетъ теперь рѣчь.

25) поступай такъ: съ трезвеніемъ сочетавай молитву,—и будетъ трезвеніе усиливать молитву, а молитва трезвеніе. Трезвеніе, непрестанно назирая за всѣмъ внутри, замѣчаетъ, какъ враги по-кушаются войти туда, и заграждая имъ по силѣ своей входъ, призываетъ въ тоже время на помощь Господа Іисуса Христа, чтобы Онъ прогналъ этихъ лукавыхъ воителей. При этомъ вниманіе заграждаетъ входъ посредствомъ противорѣчія; а призываемый Іисусъ прогоняетъ демоновъ съ мечтаніями ихъ.

26) Съ крайнимъ напряженіемъ вниманія блюди свой умъ. Какъ только заметишь (вражій) помыслъ, тотчасъ воспротиворѣчь ему, но вмѣстѣ съ тѣмъ спѣши призвать Христа Господа на отмщеніе. Но ты, и послѣ того какъ, по молитвѣ твоей, всѣ эти враги усмирены будутъ, опять продолжай усердно внимать уму. Вотъ снова волны (помысловъ), множайшія прежнихъ, однѣ за другими устремятся на тебя, такъ что отъ нихъ будто уже погружается душа какъ въ пучину и готова погибнуть. Но и Іисусъ опять, возбуждаемый ученикомъ, яко Богъ запрещаетъ злымъ вѣтрамъ (помысловъ, и они утихаютъ). Ты же улучивъ свободу отъ вражескихъ нападеній, на часъ или минуту, прославь спасшаго тебя, и углубись въ помышленіе о смерти.

27) Со всякимъ сердечнымъ вниманіемъ въ чувствѣ душевномъ будемъ совершать путь свой. Вниманіе и молитва, будучи на всякій день сочетаваемы вмѣстѣ, совершаютъ нѣчто подобное огненной Иліиной колесницѣ, подъемля на высоту небесную того, кто имъ причастенъ. И что я говорю? У того, кто установился въ трезвеніи или старается установиться въ немъ, чистое сердце содѣлывается мысленнымъ небомъ, съ своимъ солнцемъ, луною и звѣздами, и бываетъ вмѣстилищемъ невмѣстимаго Бога, по таинственному видѣнію и восхожденію (восторженію ума). У кого есть любовь къ Божественной добродѣтели, пусть старается во всякое мгновеніе произносить имя Господа и со всѣмъ усердіемъ слова производить въ дѣла. Кто съ нѣкоторымъ насиліемъ удерживаетъ пять своихъ чувствъ, коими обычно повреждается душа, тотъ всячески содѣлываетъ для ума легчайшими сердечный подвигъ и брань Помышленіемъ о смерти мучь душу свою и па-мятію о Христѣ Іисусѣ собирай расточенный умъ свой; особенно ночью, когда умъ обычно бываетъ болѣе чистъ и свѣтелъ, ясно созерцая Бога и все божественное.

29) Дымъ, выходящей изъ дровъ, тяжелъ бываетъ для очей; но потомъ показываетъ имъ свѣтъ и услаждаетъ тѣхъ, кому прежде причинялъ непріятность. И вниманіе, держа непрестанно въ напряженіи умныя очи, утомляетъ и тяготитъ голову. Но Іисусъ, призываемый въ молитвѣ, пришедши просвѣщаетъ сердце. Память о Немъ, вмѣстѣ съ осіяніемъ (внутренняго нашего) доставляетъ и высочайшее изъ благъ (т.-е. Самаго Господа).

[Sopheeya1984]

Западный христианин смотрит на Восток

Западный христианин смотрит на Восток
http://terpazanuarka.narod.ru/istorii/zapadnyi_hristianin_smotrit_na_vostok.html

Когда мне только перевалило за 50, я начал проявлять интерес к средствам обогащения своей молитвы и медитации; в действительности то был интерес ко всему процессу своего человеческого и духовного роста; и для этого я попытался соприкоснуться с традиционными азиатскими психологическими и духовными методами. Вот описание того, на что оказалось для меня похожим это переживание...

В декабре 1973 года, после пребывания в течение нескольких месяцев в Индии, я прошел 10-дневный курс медитации Випассаны. Практика, над которой мы работали час за часом и день за днем, состояла в простом осознавании ощущений в своем теле. Мы всего лишь внимательно следили за этими ощущениями, не цепляясь за них и не отталкивая их. Такой была наша основная практика.
Хотя раньше меня никогда не учили этому виду практики, я даже в то время не чувствовал, что она каким-то образом не согласуется с моими предыдущими переживаниями в медитации и в молитве. Несколько позднее, – я не помню точно, насколько позже, – когда я впервые читал «Облако незнания» и перечитывал писания св.Хуана де ла Крус, я обнаружил сделанные в христианских описаниях того типа осознавания, которое во многом напоминало осознавание, бывшее частью практики Випассаны. Конечно, на своем пути я изучал многие другие методы успокоения «обезьяньего ума» и создания возможности для проявления внутренней реальности на уровне, более глубоком, чем слова или понятия.
для меня принципиально новым фактом стало открытие очень простых и действенных способов успокоения возбужденного ума и тела, рассчитанных на то, чтобы дать возможность проявиться более глубокому, бессловесному виду осознания...

Соприкоснувшись с азиатской практикой, я сделал для себя 2 новых открытия. Во-первых, я обнаружил, что можно двигаться к достижению молитвы превыше слов и понятий даже без того, чтобы с необходимостью начинать эту молитву словами и понятиями.
Я открыл, что при помощи таких простых приемов, как слежение за своим дыханием, наблюдение за телесными ощущениями, практика хатха-йоги с акцентом на простое и немедленное осознавание, а также повторение мантры, безмолвное или нараспев, без внимания к анализу слов, – можно продвигаться к последней стадии описанного Гюйо процесса (созерцания). Итак, мое первое открытие заключалось в том, что нет надобности начинать со слов или с идей.

Мое второе открытие состояло в том, что мы можем позволить любви просто возникать из осознавания – без того, чтобы делать ее культивирование первым предметом нашей заботы. Отметьте то, что я говорю здесь: не то, чтобы любовь была неважной, не то, чтобы ее прямое культивирование представляло собой более трудный путь для следования, – но дело в том, что существуют также и другие пути, по которым нам можно идти. На Востоке обращают большое внимание на осознавание, свободное от привязанности к тому, что есть, и от попыток избавиться от того, что есть. Этому простому осознаванию, этому немедленному простому вниманию уделяют больше внимания, чем прямому культивированию или устранению чувств и желаний.

Эта практика как будто неожиданно появляется из уверенности в том, что любовь и сострадание представляют собой естественное движение нашего истинного «я». Когда поверхностный ум и разрозненные желания оказываются успокоены, пробуждается истинное «я», не нуждаясь в какой-либо дальнейшей помощи с нашей стороны. Действительно, наши неуклюжие старания вытащить его на поверхность и преднамеренно пробудить часто вызывают тот же результат, что попытка схватить актинию – ее раковина просто наглухо закрывается. Но дайте ей покой, оставьте непотревоженной, – и она широко раскроется подобно кувшинке в полном цвету...
По мере того, как я продолжал обогащать свою жизнь в молитве и в медитации ресурсами Востока, я обнаружил, что существует много действительных способов войти в нее, не прибегая к словам, что прямая практика простого немедленного осознавания высвобождает во мне (без дальнейших усилий с моей стороны) такие «эмоциональные» плоды, как сострадание, любовь, терпение и сопереживание.

Автор: Брат Дэниэл Дж.О’Хэнлон

[Sopheeya1984]

СВЯТЫЕ ОТЦЫ О МОЛИТВЕ И ТРЕЗВЕНИИ
СВЯТАГО ВАСИЛИЯ ВЕЛИКАГО НАСТАВЛЕНИЯ 0 МОЛИТВЕ И ТРЕЗВЕНИИ

Полностью - тут:
http://golden-ship.ru/knigi/2/feofan_z_SOOMIT.htm

1) Молитва есть прошеніе благъ, возсылаемое благочестивыми къ Богу.—Но надобно не въ словахъ однихъ поставлять молитву, а паче въ душевномъ расположеніи молитвенномъ. И молиться надобно всегда, при всякомъ случаѣ.
Такимъ образомъ непрестанно будешь молиться, не въ словахъ заключая молитву; но чрезъ все теченіе жизни приближаясь къ Богу, чтобы жизнь твоя была непрерывною и непрестанною молитвою
3) Вся жизнь да будетъ временемъ молитвы.

4) Такимъ образомъ достигнемъ собранности Ибо, если не употребимъ при этомъ сего способа, то какъ можетъ быть совмѣщено сказанное у Апостола: непрестанно молитеся (1 Сол. 5, 18 ), и: ночь и день дѣлающе

6) Какъ достигнуть неразсѣянности въ молитвѣ?—Несомнѣнно убѣдившись, что Богъ предъ очами.

7) Можно ли достигнуть неразсѣянности во всемъ и во всякое время,—и какъ сего достигаютъ? — Что сіе возможно, показалъ тотъ, кто сказалъ: очи мои выну ко Господу (Пс. 24, 15), и: предзрѣхъ Господа предо мною выну, яко одесную мене есть, да не подвижуся (Пс. 15, 8 ). А какъ сіе возможно, о томъ сказано выше. — именно же,—для сего не должно давать душѣ времени быть праздною отъ помышленія о Богѣ и о Божіихъ дѣлахъ и дарахъ, также отъ исповѣданія и благодаренія за все.

12) Молитва имѣетъ два вида: первый — славословіе съ смиренномудріемъ, а вторый низшій — прошеніе. Посему, молясь, не вдругъ приступай къ прошению Поэтому, начиная молитву, оставь себя самого, жену, дѣтей, разстанься съ землею, минуй небо, оставь всякую тварь видимую и невидимую, и начни славословіемъ все Сотворшаго: Когда же кончишь славословіе, по мѣрѣ силъ твоихъ заимствованное изъ Писаній, и возсшлешь хвалу Богу, тогда начни со смиренномудріемъ и говори: проси царствія Божія

13) Прося того, что достойно Бога, не переставай просить, пока не получишь. На сіе наводя мысль, Господь сказалъ притчу о выпросившемъ въ полночь хлѣбы у другаго своею неотступностію (Лк. 11, 5—7). Господь представляетъ намъ примѣръ сей, чтобы научить насъ быть неослабными и неотступными въ молитвѣ съ вѣрою, не теряя надежды и не отчаяваясь, если не вдругъ получимъ просимое. Хотя пройдетъ мѣсяцъ, и годъ, и трехлѣтіе, и большее число лѣтъ, пока не получишь, не отступай, но проси съ вѣрою,

14) Итакъ проси неотступно Бога о всемъ касающемся спасенія твоего и преуспѣянія въ добрѣ, и непремѣнно получишь. Но при семъ вѣдай, что ты и съ своей стороны долженъ дѣлать все посильное; къ Богу же вопіять о помощи, чтобы Онъ былъ тебѣ помощникомъ. Кто хочетъ имѣть помощь отъ Бога, тотъ неизмѣняетъ обязанности: и кто неизмѣняетъ обязанности, тотъ никогда не бываетъ оставленъ безъ Божія вспомоществованія

Потому, если такъ будешь себя принуждать ко всякому дѣлу благу, не переставай просить, пока не получишь просимаго тобою, но терпѣливо толкай въ дверь Его, прося просимаго. Всякъ бо, сказано, просяй пріемлетъ, и ищай обрѣтаетъ, и толкущему отверзется (Лк. 11, 10). Ибо чего инаго желаешь ты сподобиться, какъ не единаго спасенія въ Богѣ?

19) И можетъ быть—для того медлитъ Онъ даровать тебѣ просимое, чтобы заставить тебя неотлучнѣе пребывать предъ Нимъ, и чтобы ты, узнавъ, что такое даръ Божій (какъ трудно достается), со страхомъ хранилъ его. Посему не малодушествуй, если нескоро получаешь просимое. Ибо еслибы благій Господь видѣлъ, что ты, скоро получивъ даръ, не утратишь его, то готовъ былъ бы даровать оный и прежде твоего прошенія. А теперь изъ попечительности о тебѣ дѣлаетъ Онъ это (т. е. не даетъ). Ибо если принявшій талантъ и сохранившій его въ цѣлости осужденъ за то, что не пустилъ его въ оборотъ; то не тѣмъ ли паче осужденъ будетъ утратившій его?

Когда душа, соблюдая мысленную силу свою въ трезвеніи и свойственныхъ ей дѣланіяхъ, установится въ описанныхъ всѣми созерцаніяхъ, тогда она и нравъ свой и стремленія свои будетъ сильно направлять на то, что право и праведно, прекрасно и миротворно. Коль же скоро она перестанетъ устремлять умъ свой горѣ и углубляться въ надлежащія созерцанія, тогда тѣлесныя страсти, какъ псы, оттолкнувшіе надсмотрщика, тотчасъ съ силою возстаютъ и нападаютъ на душу, — и каждая страсть усиливается истерзать ее. Когда душа сдѣлаетъ свою созерцательную и разумную силу всегда бодрственною, то усыпляетъ тѣлесныя страсти двоякимъ образомъ, т.-е., и тѣмъ, что бываетъ занята созерцаніемъ лучшаго и сроднаго, и тѣмъ, что надзирая за безмятежіемъ тѣла уцѣломудриваетъ и утишаетъ его страсти. Если же, возлюбивъ лѣность, оставитъ созерцательную силу въ недѣятельности, то тѣлесныя страсти легко увлекаютъ душу къ своимъ стремленіямъ и дѣйствіямъ

22) Есть два способа, коими непристойныя мысли вытѣсняютъ помыслы добрые: бываетъ сіе или потому,что душа по собственному нерадѣнію начинаетъ блуждать мыслями около того, что непристойно, отъ однихъ мечтаній переходя къ другимъ, болѣе безсмысленнымъ;. Когда душа сама, разстроивъ собранность и напряженіе мысли, приводитъ себѣ на память всякія пустыя вещи, и оставляетъ помыслъ безсмысленно и неразумно носиться по тѣмъ воспомянутымъ вещамъ, и, на нихъ насмотревшись, переходитъ къ дальнѣйшимъ блужданіямъ по вещамъ нерѣдко неумѣстнымъ и срамнымъ: тогда такую распущенность и такое разсѣяніе души должно исправлять, усиленнымъ напряженіемъ воли возстановляя вниманіе ума и заставляя его тутъ же заняться созерцаніемъ предметовъ добрыхъ. Когда же діаволъ покушается навѣтовать и усильно напрягается въ безмолвствующую и мирствующую въ себѣ душу впустить свои, какъ разженныя стрѣлы, помыслы, чтобъ внезапно обжегши ее, заставить долѣе и неотразимѣе продержать на нихъ помыслы: тогда,—отражая и пред-отвращая такія нападенія напряженнымъ вниманіемъ и трезвеніемъ, подобно борцу, который зоркимъ наблюденіемъ и проворствомъ тѣлодвиженій успѣваетъ избѣгать удара, — надобно предать молитвѣ и призыванію, споборанія свыше все,— и прекращеніе брани и отраженіе стрѣлъ. Сему научаетъ насъ Павелъ, говоря: надъ всѣми же сими воспріимите щитъ вѣры, въ немже возможете вся стрѣлы лукаваго ражженныя угасити (Еф.6, 16).

Посему если и во время самыхъ молитвъ врагъ будетъ влагать лукавыя мечтанія, душа да не перестаетъ молиться, тѣмъ усиленнѣе да припадаетъ къ Богу, дабы стремленіемъ ума своего безпрепятственно всегда восходить къ Богу, не бывая пресѣкаемы нападеніями лукавыхъ воспоминаній. Если и продолжится таковое насиліе помысловъ, по безотвязности воюющаго съ нами; то и въ такомъ случаѣ не должно приходить въ отчаяніе, и не оставлять подвига на половинѣ дѣла, но терпѣливо пребывать въ молитвѣ дотолѣ, пока Богъ, видя нашу твердость, не озаритъ насъ благодатію Духа, очищающею и наполняющею божественнымъ свѣтомъ умъ нашъ, и дающею помыслу нашему силу въ неволненной тишинѣ служить Богу
23) Отъ природы въ насъ есть вожделѣніе прекраснаго.—Но что досточуднѣе Божіей красоты? Столько были неудержимы въ стремленіи къ Богу тѣ, которыхъ души коснулось божественное желаніе. По причинѣ ненасытнаго желанія созерцать Божественную доброту, они молились о томъ, чтобы зрѣніе красоты Божіей простиралось на всю вѣчность
24) Мы по природѣ имѣемъ любовь и расположеніе къ благодѣтелямъ и готовы бываемъ на всякій трудъ, чтобы воздать за оказанное намъ благодѣяніеКогда все сіе привожу себѣ на мысль, тогда (откроюсь въ своей немощи) прихожу въ какой-то ужасъ и страшное изступленіе отъ боязни, чтобы по невнимательности ума или по причинѣ занятія суетнымъ, отпавъ отъ любви къ Богу, не сдѣлаться мнѣ нѣкогда укоризною Христу.
25) Надобно всякимъ храненіемъ блюсти свое сердце (Прит. 4, 23), чтобы никакъ не терять мысли о Богѣ, не осквернять представленіями суетнаго, но святую мысль о Богѣ, постояннымъ и чистымъ памятованіемъ напечатлѣнную въ душахъ на-шихъ, всюду носить съ собою, какъ неизгладимую печать. Ибо такимъ образомъ пріобрѣтается нами любовь къ Богу,
26) надобно всякое дѣло совершать, какъ бы оно дѣлалось предъ очами Господа, и всякую мысль слагать, какъ бы Господь назиралъ ее. Въ такомъ случаѣ и всегдашній страхъ будетъ, и любовь усовершится
27) Откуда разсѣянность и помыслы? И какъ ихъ приводить въ порядокъ? — Разсѣянность происходитъ отъ праздности ума, незанимающагося необходимымъ. А умъ остается въ праздности и безпечности отъ невѣрія въ присутствіе Бога, испытующаго сердца и утробы. Ибо если кто повѣритъ сему, то, безъ сомнѣнія, сдѣлаетъ сказанное: предзрѣхъ Господа предо мною, яко одесную мене есть, да не подвижуся (Пс. 15, 8 ).
28 ) Какимъ образомъ преуспѣть въ неразсѣянности?— Если кто усвоитъ себѣ мысли избраннаго Давида, который говорилъ — иногда: предзрѣхъ Господа предо мною выну, яко одесную мене есть, да не подвижуся (Пс. 15, 8 ),—иногда же: очи мои выну ко Господу, яко Той исторгнетъ от сѣти нозѣ мои (Пс. 24, 15),—а иногда: се яко очи рабъ въ руку господій своихъ, яко очи рабыни въ руку госпожи своея: тако очи наши ко Господу Богу нашему имѣетъ зрителями—Бога, по написанному, испытующаго сердца и утробы (Пс. 7, 10),— такимъ образомъ сильнѣе и совершеннѣе утверждается въ немъ неразсѣянность, особенно же если постарается исполнить сказанное: благословлю Господа на всякое время, выну хвала Его во устѣхъ моихъ чтобы, при неослабномъ и непрестанномъ созерцаніи славы Божіей, умъ не находилъ и времени къ разсѣянію

30) Блаженна душа, которая день и ночь не имѣетъ другаго попеченія, кромѣ сего одного,. Итакъ памятуй о Богѣ, имѣй въ сердцѣ страхъ Божій и всѣхъ призывай въ общники и пособники молитвенные, ибо велика помощь отъ тѣхъ, которые могутъ умилостивить Бога. И ты не переставай дѣлать это. Ибо молитва ихъ будетъ намъ, и пока живемъ, добрымъ помощникомъ въ жизни сей, и когда будемъ отходить отселѣ, послужитъ достаточнымъ напутствіемъ къ будущему вѣкуУповай на благость Божію, и ожидай отъ Бога заступленія, зная, что если обращаемся къ Нему какъ должно и искренно, то Онъ не только не отринетъ насъ вовсе, но пока еще произносимъ слова молитвы, скажетъ: Се Азъ!
32) Богъ не требуетъ славы, но хочетъ, чтобы ты сталъ достоинъ прославленія. Еже бо сѣетъ человѣкъ, то и пожнетъ (Гал. 6, 7). Господи Боже мой, воззвахъ къ Тебѣ, и исцтълилъ мя еси (Пс. 29, 3).—Блаженъ, кто знаетъ внутреннюю язву свою, можетъ придти къ Врачу и сказать: исцѣли мя Господи. Исцѣли душу мою, яко согрѣшихъ Тебѣ воззвахъ къ Тебѣ, и исцѣлилъ мя еси. Не было промежутка между воззваніемъ и Твоею благодатію: едва воззвалъ я, какъ пришло и исцѣленіе.
35) Будемъ же непрестанно молиться, чтобы осіявало насъ лице Божіе, чтобы намъ быть въ священнолѣпномъ состояніи, тихими и ничѣмъ несмущенными,
38 ) Если кто, водимый Святымъ и человѣколюбивымъ Духомъ, не мечтая о самомъ себѣ, но уничижая себя, чтобы возвысить другихъ, возопіемъ духомъ, испрашивая чего либо великаго, то вопль сего просящаго услышанъ будетъ Господомъ

[Sopheeya1984]

СВЯТЫЕ ОТЦЫ О МОЛИТВЕ И ТРЕЗВЕНИИ
СВЯТАГО ЕФРЕМА СИРИАНИНА НАСТАВЛЕНІЯ 0 МОЛИТВЪ И ТРЕЗВЕНІИ.

А молясь будемъ говоритъ: Отче нашъ, Иже еси на Небесѣхъ, чтобъ никакіе другіе помыслы не смущали ума нашего [1, 140].
5) Стоя на молитвѣ, знай, Кому предстоишь. Къ Нему да будутъ обращены и вся твоя душа, и все твое сердце. Разумѣй, что говорю.
Со всѣхъ сторонъ обнеси домъ (души твоей) стѣною (трезвеннаго вниманія), и не оставляй скважины въ оградѣ, чтобы врагъ, вошедши чрезъ нее, не разграбилъ дома твоего (это—заботливый помыслъ), и ты не сталъ виною своей погибели [1, 146].
10) Малое нерадѣніе раждаетъ грѣхъ, и малая трезвенность отвращаетъ великій вредъ [1, 154].
11) Взыщи Господа, возлюбленный, всѣми силами твоими, чтобы спаслась душа твоя, и порокъ не водворился въ сердцѣ твоемъ [1,
19) Какъбы молотъ и наковальню помѣсти въ умѣ своемъ, и пытай помыслы сердца своего; и, которые не окажутся годными, бросай прочь
21) Островъ, лежащій среди моря, можетъ ли остановить волны, чтобы онѣ не ударяли въ него?—Но островъ противостоитъ волнамъ. Такъ и мы не можемъ остановить помысловъ, но можемъ противиться помысламъ.
22) Отъ чего иногда душа побѣждается помыслами? Отъ того, что не противится имъ, но дозволяетъ имъ входить внутрь, и они, находя тамъ себѣ пищу, понемногу разстроиваютъ душу.
32) Всегда предъ очами имѣй Господа, потому что Онъ спасаетъ уповающихъ на Него.
33) Пой, возлюбленный, духомъ пой и умомъ: коль сладка гортани моему словеса Твоя, паче меда устомъ моимъ
37) Всѣмъ сердцемъ своимъ вѣруй въ Господа, и во всякое время обрѣтешь благодать Его. Если въ Немъ пребываешь, то не погубишь мзды своей.
39) Уповающій на Господа подобенъ человѣку, который, когда несся съ высоты, встрѣтилъ вервь, висящую высоко надъ землею, и ухватившись за нее повисъ на ней, и вися непрестанно вопіетъ ко Господу о помощи, зная, что если ослабѣетъ и выпуститъ вервь изъ обѣихъ рукъ, то упадетъ и разобьется до смерти
45) Трезвисъ ежечасно; потому что въ часъ, въ который не чаешь, пошлетъ Господь за тобою, чтобъ взять тебя въ житницу жизни, въ сонмъ праведныхъ, и чтобъ наконецъ упокоился ты тамъ, гдѣ нѣтъ ни брани, ни врага
61) Псаломъ да будетъ непрестанно въ устахъ твоихъ; уста да поютъ, а умъ да молится. Призываемое имя Божіе прогоняетъ бѣсовъ, освящаетъ псалмопѣвца. Псаломъ—тишина души, онъ вознаграждаетъ миромъ. Псаломъ—привлеченіе Ангельской помощи, оружіе противъ страха нощнаго, успокоеніе отъ дневныхъ трудовъ. Псаломъ и изъ каменнаго сердца вызываетъ слезы. Псаломъ— дѣло Ангеловъ, небесное жительство, духовное кадило. Псаломъ, радость боголюбцевъ: онъ напоминаетъ судъ, возбуждаетъ душу къ Богу, сликовствуетъ съ Ангелами. Гдѣ псаломъ съ сокрушеніемъ, тамъ и Богъ съ Ангелами
62) Прекрасно всегда молитися и не стужати си, какъ говоритъ Господь (Лк. 18, 1). И Апостолъ еще говоритъ: непрестанно молитеся (1 Сол. 5, 1,—т.-е., и ночью, и днемъ, и всякой часъ. Не только входя въ Церковь, но и въ другіе часы не оставляй о семъ попеченія; напротивъ того работаешь ли, спишь ли, или находишься въ дорогѣ, или ѣшь, или пьешь, или лежишь,—не перерывай молитвы; ибо не знаешь, когда придетъ требующій души твоей. Не жди воскреснаго дня, или праздника, не разбирай различія мѣстъ, но, какъ сказалъ пророкъ Давидъ, молись на всякомъ мѣстѣ владычества Его (Пс. 102, 22). Посему въ церкви ли ты, или у себя дома, или въ полѣ, пасешь ли овецъ, занимаешься ли постройкой,—не оставляй молитвы; и, когда можно, преклони колѣна, а когда невозможно, молись умомъ,—и вечеромъ, и утромъ, и въ полдень
63) Вмѣсто щита, ограждай себя честнымъ крестомъ, запечатлѣвая имъ свои члены и сердце. И не рукою только полагай на себѣ крестное знаменіе, но и въ мысляхъ запечатлѣвай онымъ всякое свое занятіе: и входъ свой, и исхожденіе свое во всякое время, и сѣденіе свое, и возстаніе, и одръ свой, и какое ни проходишь служеніе, прежде всего запечатлѣй (крестнымъ знаменіемъ) во имя Отца и Сына и Святаго Духа
64) Вмѣсто лука, простирай руки свои на молитву, какъ написано: и положилъ еси лукъ мѣдянъ мышца моя (Пс. 17, 35). Ибо дѣйствительно лукъ мѣдянъ на враговъ—руки, простертыя въ молитвѣ, приносимой въ вѣдѣніи; это стрѣла мѣтко пущенная натянувшимъ лукъ. Если позволишь скитаться помыслу, то уподобишься человѣку, который держитъ въ рукахъ лукъ, но не умѣетъ намѣтить стрѣлу въ противника, а пускаетъ ее наугадъ. Испугаетъ ли когда врага твоего этотъ ударъ, если держишь въ рукахъ лукъ, и не въ него, а наугадъ пускаешь стрѣлу? Напротивъ, когда молится кто съ вѣдѣніемъ, не позволяетъ скитаться помысламъ, и разумѣетъ, кто онъ, и Кому предстоитъ, и съ Кѣмъ бесѣдуетъ; тогда молитва его приближается къ Богу, тогда и врагъ сильно страждетъ, какъ пораженный стрѣлою въ сердце

66) Если просишь чего либо у Бога своего, то проси не такъ, чтобы непремѣнно получить отъ Него, но предоставляя сіе вмѣстѣ Ему и Его волѣ. Напримѣръ: часто угнетаютъ тебя скверные помыслы, и ты печалишься о томъ, и хочешь умолить Бога, чтобы освободиться тебѣ отъ брани. Но нерѣдко на пользу тебѣ служитъ это, братъ мой. Говорю же сіе не съ тѣмъ, чтобы воспрепятствовать тебѣ обращаться съ прошеніями своими къ Богу; напротивъ того умоляю тебя просить Его о всемъ, и маломъ и великомъ. И вотъ что говорю тебѣ: когда молишься и открываешь предъ Нимъ, что у тебя на сердцѣ, говори Ему такъ: обаче Твоя воля, а не моя (Лк. 22, 42). Открый ко Господу путь твой и уповай на Него и Той сотворитъ (Пс. 36, 5). Посему, если просишь чего у Бога, твердо стой въ своемъ прошеніи (со всѣмъ усердіемъ и неотступно молись);
70) Желающій постоянно пребывать въ молитвѣ долженъ принять обширнейшій подвигъ, великій трудъ и непрестанное стараніе: потому что постоянному пребыванію въ молитвѣ есть много грѣховныхъ препятствій: сонъ, уныніе, отяжелѣніе тѣла, круженіе помысловъ, без-порядочность ума, нерадивость, нетерпѣніе, разслабленіе, и другія тонкія внушенія злобы: за симъ слѣдуютъ скорби, возстанія самыхъ лукавыхъ духовъ, которые ведутъ брань съ душею, въ дѣйствительности непрестанно взыскующею Бога, противоборствуют ей до крови, и возбраняютъ приблизиться къ Богу. Посему ему должно мужаться со всею трезвенностію и тщательностію, и со всякимъ усиліемъ душевнымъ и тѣлеснымъ, въ терпѣніи всякаго рода. Какъ дѣйствительно несущій на себѣ крестъ, непрестанно да пребываетъ онъ въ бореніи, и въ великомъ труде, и въ плачѣ, и въ скорби ради царствія, не разслабѣвая, не предаваясь круженіямъ грѣховныхъ помысловъ, или сну, или унынію, или разслабленію, или смущенію ума, не предаваясь мыслію чему либо неподобному и неудовлетворяясь тѣлеснымъ только колѣнопреклоненіемъ, между тѣмъ какъ умъ находится въ смущеніи и круженіи

…. Такой человѣкъ, по причинѣ дѣйственнаго вселенія въ немъ Святаго Духа, не только подобное дѣланіе добродѣтелей совершаетъ уже съ великимъ наслажденіемъ, безъ утомленія, но легко и удобно воспріемлетъ на себя труднейшее,
84) Бдите и молитеся, сказалъ Господь нашъ ученикамъ своимъ ибо не знаете, въ какой часъ пріидетъ смерть, и возметъ васъ изъ временной жизни сей,
85) Тѣло, которое утруждало себя въ молитвахъ, въ день воскресенія воспаритъ по воздуху
86) Всегда намъ надобно съ готовностію пребывать въ молитвѣ; потому что молитва—весьма великое дѣло: Поэтому всякій возлюби молитву, и бодрственно упражняйся въ ней и день и ночь. Будемъ неослабно молиться
87) Непрестанно пребывай въ молитвѣ, и не ослабѣвай въ молитвахъ. Проси Хранителей, чтобы они были стражами отверзтыхъ дверей въ членахъ твоихъ. Тщательно охраняй седмъ отверзтыхъ дверей; потому что ими вторгаются разбойники, чтобы расхитить убранство души твоей,
8 Царствіе Божіе внутрь есть Войди въ самого себя, ищи усерднѣй, и безъ труда найдешь. Войди въ себя, живи въ себѣ самомъ, въ прекрасной клѣти духа твоего,—и тамъ ищи царства, какъ научилъ Спаситель нашъ. Если оно еще не въ тебѣ, то взывай: Отче нашъ, да пріидетъ царствіе Твое и оно пріидетъ, когда призовешь. Царство — въ тебѣ. Войди же въ себя, пребывай въ сердцѣ своемъ; ибо тамъ — Богъ. Онъ не оставляетъ тебя, но ты оставляешь Его
90) Дивно сіе и досточудно, непостижимо для горнихъ и неизреченно для дольнихъ. Недоступный для всякаго ума входитъ въ сердце, и обитаетъ въ немъ; Сокровенный отъ Огнезрачныхъ обрѣтается въ сердцѣ. Земля не выноситъ стопы Его; а чистое сердце носитъ Его въ себѣ. Небо—мало для пяди Его, а сердце—обитель Его. Вся тварь не вмѣщаетъ Его въ предѣлахъ своихъ; но если взыщетъ сердца, то и малое сердце вмѣщаетъ Его. Малое мѣсто избираетъ Богъ въ человѣкѣ для жилища Своего; и дѣлается человѣкъ храмомъ Божіимъ, въ которомъ обитаетъ и пребываетъ Богъ. Душа—храмъ Его, а сердце—святый жертвенникъ, на которомъ приносятся жертвы хвалы и славословія; іереемъ же бываетъ умъ, который стоитъ и священнодѣйствуетъ тамъ
91) Въ сердцѣ у тебя хранится сокровище.—Пріищи же себѣ стража, который бы непрестанно находился при дверяхъ твоихъ, чтобы не ограбили тебя разбойники, не расхитили злые люди.—Поелику ты не заботишься о душѣ своей, не ищешь для нея хранителей, то вторгаются въ нее нечистые духи и грабители, и раззоряютъ ее въ конецъ. Имѣніе, которое — не твоя собственность, охраняешь ты со тщаніемъ; а душу, свою собственность, не оберегаешь. У виноградниковъ, у масличныхъ садовъ, у засѣянныхъ полей ставишь ты стражей, а Божіе достояніе оставляешь безъ стражей, которые бы охраняли его. Временное имѣніе всякій бережетъ съ предусмотрительностію, а душу, самое дорогое Божіе достояніе, расхищаютъ и грабятъ демоны, и никто о томъ не поболѣзнуетъ и не поскорбитъ. Лукавый входитъ въ насъ,—и приводитъ въ разстройство и сердце и умъ; оттого каждый, противъ воли своей, идетъ въ дебрь (міръ), и блуждаетъ тамъ
92) Приобучи уста свои прославлять Бога. Воздай Богу благодареніемъ, бдѣніемъ, постомъ и молитвою, и языкъ твой да возглашаетъ сладкорѣчивыя хвалебныя пѣсни
96) Кто бодрствуетъ, какъ просвѣщенный (благодатію), и молится во тмѣ, тотъ и среди видимой тмы облеченъ невидимымъ свѣтомъ. Посему не будемъ обольщать себя тѣмъ однимъ, что бодрствуемъ. Кто бодрствуетъ не какъ должно, того бодрствованіе —не бодрствованіе. Кто бодрствуетъ не съ охотою, того бодрствованіе — сонъ
9 Всѣ прошенія, приносимыя Богу вѣрою, пріемлются Имъ изъ рукъ ея. Обѣты и дары, приносимые руками ея, вожделенны Богу. Божественное Величіе желаетъ получать плоды изъ рукъ вѣры; потому что она сердце просящаго очищаетъ отъ безобразія сомнѣній ума.

104) Будь и храмомъ и священникомъ Богу; служи Богу въ храмѣ твоемъ, какъ Онъ для тебя сталъ и іереемъ, и жертвою, и закланіемъ. Посему и ты будь для Него и храмомъ, и священникомъ, и жертвою. Поелику духъ твой есть храмъ; то не допускай въ него никакой нечистоты.

[Sopheeya1984]

Конечно, это только выписки.
Полностью - тут
http://telo-sveta.narod.ru/Library/hristianstvo/hristnewman.htm




Джон Уайт
ПРОСВЕТЛЕНИЕ И ИУДЕОХРИСТИАНСКАЯ ТРАДИЦИЯ

слово метанойя имеет два корня. Мета означает "за пределами" или "возвышение над чем-либо", а нойя происходит от нус (nous), что означает "ум". Поэтому первоначальное значение слова "метанойя" было "идти к чему-то более высокому, чем ординарное состояние ума". В современных терминах оно означает превосхождение сосредоточенного на себе Эго и переориентация на Бога, на постижение в себе Бога.
метанойя означает радикальный трансформирующий опыт, преображение человеческой сущности, основанное на новом состоянии сознания – высшем сознании. Оно действительно означает раскаяние в неком наиболее фундаментальном смысле, наиболее фундаментальном аспекте нашего существования через "возвращение к первоистоку сознания". Это превращение имеет своей целью заново связать нашу сущность с божественным источником нашего существа – источником, осознание которого мы утратили. Это то, чему посвящены все религии. Re ligare: восстановить связь, или установить ее заново. Это истинное покаяние, когда мы обращаемся к "религии" в смысле становления осознающими нашу неизбежную связь с Богом.

Когда мы восстанавливаем связь с Богом, тогда очевидным становится и истинное понимание греха. Само слово "грех" (англ. – sin) буквально означает "неправильный знак". "Грех" – это неудача в попытке центрирования на Боге – "не попадание в цель". И религия в своем истинном смысле является инструментом пробуждения нас к эволюционному процессу роста по направлению к божественному, что является целью всего космического становления. Если мы и повинны в грехе, то это фундаментальная утрата знака божественного из-за неудачных попыток обрести божественное сознание и все, что из этого следует для наших мыслей и нашего поведения.

Таким образом, мир действительно пребывает в грехе, и нет другого средства против этого, кроме изменения своего сознания. Поистине, Бог не осуждает нас за наши грехи; скорее мы осуждаем самих себя нашими же грехами. И поэтому нет необходимости в каком-либо прощении от Бога: оно есть всегда, и это та безусловная любовь, которая приходит сразу же, как только мы в своем сердце обращаемся к Богу. прощение должно исходить от нас самих ко всему миру за все наши обиды, реальные или воображаемые, которые мы накопили в нашем сердце вместе со злобой, горечью и стремлением к мести. Это поворотный момент, наступающий, когда действительно начинается превосхождение Эго и слава Бога начинает раскрываться перед нами.

Стать осознавшим этот факт в своем непосредственном опыте – нелегкая задача, но это не заменяет собой роста к высшему сознанию: к познанию того, что все есть Бог и что есть только лишь Бог. Когда процесс метанойи завершается, его результатом является то состояние осознания, которым обладал сам Иисус, когда он говорил: "Я и Отец – одно".
Это то, чему Иисус учил и что он постоянно показывал, – Космическое Сознание, состояние Христа, тот покой, который превосходит наше понимание; непосредственное переживание божественного, пребывающего в нас и во всех вещах сейчас и всегда; создавшего нас, живущего в нас, побуждающего нас стремиться, навсегда оставаться в таких высоких состояниях бытия. "...Верующий в Меня, дела, которые творю Я, и он сотворит, и больше сих сотворит..." Это – человеческий потенциал, потенциал роста к божественному. Человеческий потенциал, и только лишь он, – это то, что может изменить условия бытия человека и спасти весь мир. И это не что иное, как всеприсутствующее божественное измерение всего существования, в котором мы живем, движемся и имеем наше бытие.

Институциональная Христианская Церковь говорит нам, что Иисус был единственным Сыном Бога и что он воплотился как человек с целью умереть на кресте для искупления наших грехов и таким образом спасти мир. Но это – печальная карикатура, бледное отражение действительной истории, превращающее Иисуса в героя волшебной сказки, а христианство – в выродившийся культ личности. Как отмечал Эмерсон еще столетие назад, институциональное христианство стало скорее религией об Иисусе, чем религией самого Иисуса. А религия самого Иисуса призывает каждое человеческое существо расти в своем осознании до того же состояния космического единства и целостности, которое продемонстрировал нам сам Иисус.

Иисус не "спасал" людей, а освобождал их от уз эго. Значение воплощения и воскрешения не только в том, что Иисус был человеком, как и мы все, но скорее в том, что все мы боги, подобно ему, или, по крайней мере, имеем потенциальную возможность быть ими. Христианская традиция, правильно понятая, ищет способ сделать всех нас Иисусами, едиными во Христе – за пределами всей той тьмы нашего ума, результатом которой является зло и страдание, столь широко распространенное в мире. Сам Иисус отмечал, что в словах "Не написано ли в законе вашем: Я сказал: вы боги?" (Иоан. 10.34), выражалась вся традиция иудаизма, которую он сполна воплощал в себе.

Иисус показал нам путь. все мы имеем Богом данное нам право войти в Царствие Божие и быть исцеленными там от нашего чувства разделенности и отчужденности, превзойти грех и страх смерти – все то, что коренится в эгоистическом самоощущении, – и стать целостными и святыми. Все мы имеем эту потенциальную возможность, данную не "моим" Отцом, а, как говорит молитва Господу, нашим Отцом. Иисус показал, что мы вечные небесные существа, чей дом – во Вселенной. Он показал, что Небеса – это уже существующая сейчас реальность, а не будущее вознаграждение. Он показал, что смерть тела не является разрушением нашего сознания и что сознание Христа, воплотившееся в человеке по имени Иисус, выходит за пределы фактов физики и биологии и действительно властвует над физикой и биологией в их обычном понимании. Он показал, что сознание Христа было, есть и всегда будет присутствовать среди нас, призывая нас к воссоединению, к миру без конца, так как это сознание является источником всего творения

Чтобы войти в Царствие Божие, мы должны умереть и родиться заново, должны стать подобными малым детям. Входя снова в состояние невинности, присущее младенцу, мы не регрессируем к инфантильному уровню, лишаясь наших зрелых способностей. Нет, мы прогрессируем с помощью превосхождения иллюзорного Эго и всех его ложных ценностей, отношений и привычек. Мы достигаем простодушного состояния ума без отбрасывания позитивных качеств, присущих взрослости. Становясь подобными малым детям, мы не преувеличиваем значения детского состояния, а скорее оптимизируем это состояние, так как мы становимся все-таки не детьми, а лишь подобными детям. Поверхностные и непостоянные ценности уходят, поскольку мы функционируем, служа запредельным целям, принося работу нашей жизни Богу в каждое мгновение, не ища самопрославления или утешающего далекого вознаграждения ни в этом мире, ни в ином мире. Мы обнаруживаем, что Небеса и Ад – это состояния сознания. Небеса – это единство с Богом,

Ад – отделенность от Бога, и расстояние между Небесами и Адом измеряется не в милях, а в степени отказа от Эго и самоцентрирования.
Иисус показал нам путь к Царствию Божьему, но он не имел возможности неким волшебным образом взять кого-либо туда – он действительно не мог сделать этого. Попадание туда зависит от наших собственных усилий и готовности пожертвовать собой – пожертвовать нашим ложным эгоистическим я. Время, когда мы сможем попасть туда, неизвестно. Милость Бога остается решающим фактором в нашем прохождении через уровни сознания, но, тем не менее, нам нужно предпринимать усилия, они должны предприниматься. каждое человеческое существо тоже раньше или позже почувствует призыв из космоса совершить восхождение к божественному. Ибо у нас существуют давние любовные отношения с божественным. И, как говорил Иисус, если вы просите хлеб, вы не получите камень. Стучите и вам откроется.

Нет другого пути войти в Царствие Божие, кроме восхождения в сознании к Отцу, к той безусловной любви ко всем творениям, которую продемонстрировал нам Иисус. Это то, чему посвящена христианская традиция и, в сущности, посвящена каждая подлинная религия: система учений (как теоретических, так и практических) о росте к высшему сознанию. Но каждый из нас нуждается в персональной ответственности за то, следовать ли Иисусу на его пути. Это ключ от Царствия Божьего. Превосхождение себя, своего Эго, требует честности, обязательности и духовной практики для культивирования в себе осознания. Результатом этой дисциплины является действительный персональный" опыт переживания того факта, что изменение сознания может вести к радикальной трансформации сознания, традиционно называемой просветлением.

"Возьмите иго мое на себя... Ибо иго мое благо, и бремя мое легко". Слово "иго" обычно понимается как "бремя", "тяжелая работа". Но более удачное понимание дает обращение к санскритскому его корню yug, обозначающее "запрягать в общую упряжку", "присоединяться". Это тот корень, от которого произошло слово "йога", система духовной практики, которая предназначена для ускорения индивидуального роста и развития, физического, ментального и духовного, пока йогин не достигает соединения с Божественным. Такое соединение с Богом и является целью учения Иисуса. Поэтому эзотерическое христианство понимает эти слова из Евангелия от Матфея как "практику, которую я предписываю вам, чтобы вы выросли до сознания Христа".

До тех пор, пока люди будут верить в существование непроходимой пропасти между ними и тем, что показал Иисус, и до тех пор, пока внимание будет фокусироваться на наивном, романтизированном образе исторической личности Иисуса как Царя Небесного – заботливого "Большого Папочки в Небе", – а не на том, что он показал, как можно создать мост через пропасть между Богом и человеком, христианство не сможет выполнить свою миссию. Христианство не сохранило в себе этого первоначального намерения его основателя. А "ведь созидание мостов" могло бы быть основным импульсом христианства. Интересно, что это недвусмысленно признается в Римско-католической Церкви, верховный авторитет которой, Папа Римский, полностью именуется Pontifex Maximus, что в переводе с латинского означает "высший созидатель мостов". (Хотя, конечно, хранители этой традиции не сохранили понимания того, что именно они хранят.)

вопреки невежеству религиозных организаций. Святой Дух, жизненная сила будут продолжать свое движение, созидая новые формы и оставляя позади старые и отжившие.
Если человеческая потенциальность, которую продемонстрировал нам Иисус, будет пониматься как находящаяся внутри нас, если способность роста к божественному уровню непосредственно переживается всеми последователями Христа как ключ к Царствию Божьему, то тогда христианство выполнит свою задачу по поощрению людей к эволюции, по их трансформированию, по их подъему к высшему состоянию. Поскольку мы не просто человеческое бытие. Мы также человеческое становление, стоящее между двух миров, двух эпох. И то удивительнейшее явление, которое мы собой представляем как "природа-ставшая-осознающей-саму-себя-как-Бога", означает, что каждый из нас имеет потенциальную возможность взять сознательный контроль над своей эволюцией и построить свой собственный мост, становясь членом Новой Эпохи, нового человечества.
Есть несколько стадий этой трансформации, которые могут быть представлены простой формулой: от ортонойи к метанойе через паранойю. Наш рост начинается из ортонойи – этого обычного, повседневного состояния эгоцентрированного ума – к метанойе, только лишь проходя через паранойю, состояние, в котором ум расстроен, находится в беспорядке и упорядочивается вновь с помощью духовной практики, пока в нем не возникнет ясное и чистое восприятие реальности. Конвенциональная западная психология считает паранойю патологическим распадом. Конечно, часто это бывает именно так, хотя с точки зрения такой перспективы это вовсе не обязательно. Скорее это не распад, а прорыв – еще не финальный прорыв, конечно, но необходимая стадия развития на пути осуществления Царствия Божьего .

"Стадии развития в восточном православном христианстве" выделяет следующие стадии: 1) образ (подобие); 2) метанойя (превращение); 3) апатейя (очищение или трансформация); 4) свет (озарение) и 5) теосис (соединение с Богом). Это более точное использование термина метанойя является весьма ценным проясняющим моментом.

Паранойя – это то непременное условие духовного роста, которое хорошо понимаемо мистическими и священными традициями. Те дисциплины, которые помогали облегчить переход через паранойю так, чтобы практикующий не оказался потерянным в лабиринте внутренних пространств и не пострадал там.

Нет понимания того, что дискомфорт и страдание, испытываемые при паранойе относятся в большей мере к разрушению иллюзий, разрушению Это. И мы страдаем в той мере, в какой мы привязаны к этой иллюзии.

В своей сущности послание христианства – это призыв быть универсальным, призыв стать космически сознательным. Это призыв поместить Бога в самый центр нашей сущности – не с помощью слепой веры, а с помощью озаряющего осознания. Это призыв "будьте как боги".

Да, Иисус мог говорить о том, что называется "Вторым Пришествием" в конце времен, в конце истории, в конце мира. Пробуждение от иллюзий Эго, от сна мирской жизни в реальность божественного сознания – это действительно конец мира. И это конец мира не как глобальное разрушение, но как выход за пределы пространства, времени и причинности. Хотя в действительности никакого Второго Пришествия вообще нет. Это подтверждается словами из Евангелия от Матфея, в которых говорится, что Христос никогда не покидал человечество: "Я с вами во все дни до скончания века". Таким образом, финальное явление Христа означает всемирное явление духовности, свободное от всех физических ограничений.


* * *
Мы можем определить духовность на разных уровнях реальности так:
На физическом уровне – это восприятие таинственности и чудесности творящего источника, предшествовавшего материи.
На биологическом уровне – это осознание присутствия божественного разума, лежащего за всеми изменениями жизни, за эволюцией всего творения ко все более великим стадиям целостности и совершенства.
На психологическом уровне – это открытие в себе предельного источника значимости и счастья.
На космологическом уровне – это бытие в единстве со Вселенной, в сонастроенности с бесконечным, в едином течении с дао.
На теологическом уровне – это видение Бога во всех вещах, событиях и обстоятельствах, пребывающего в них как бесконечный свет и безусловная любовь.